Лора Шрофф - Ангелы на земле. Вдохновляющие истории о дружбе, предназначении и подарках судьбы

«Каким-то образом эти дети научили Джека вставать на задние лапы и “давать пять”! – говорит она. – “Пять” – его лапочкой! Я глазам поверить не могла!»

Это был самый яркий и приятный момент в ее работе учителя. «Джек заставил детей раскрыть рот от восторга. Он помог мне пережить очень трудное время с моими учениками. Они любили его, и им нравилось приходить в класс, чтобы на него посмотреть. Я даже разрешала им брать Джека домой на выходные».

Джек изменил подход Люси к обучению. Она поощряла учеников приносить в школу своих питомцев в определенные дни и видела, какое огромное влияние оказывают животные на проблемных детей.«У меня был один неуживчивый ученик, который, казалось, вечно злится. Однажды в школу привели собаку, и я попросила этого мальчика выгулять пса около школы. Я выглянула в окно – это было потрясающее зрелище. Они бегали вместе, собака приносила ему палку. Они отлично веселились. Собака смогла “достучаться” до парня, и его злость прошла. Эти животные были дороже золота».

Люси преподавала психологию всего один семестр и никогда не приносила Джека на другие занятия. «Несмотря на это, о нем узнали в главном корпусе и попросили меня принести его на урок по поведению животных, – говорит она. – Он стал известен как кролик, который дает ученикам “пять”».

Люси приносила в школу и других своих питомцев – утенка по имени Алекс, забавного петуха Уолтера – и результат всегда был один: счастливые, увлеченные ученики. А Джек отдыхал от «тягот обучения», прыгая по дому или сидя на коленях у Люси, пока та проверяла домашнее задание.

Однажды утром Люси подошла к клетке Джека, чтобы насыпать ему сухого корма и кукурузы, как обычно. Она нашла его мирно лежащим на земле.

«Он умер. Ему было семь лет. Это средняя продолжительность жизни голландских кроликов. Он никогда не болел».

Перед ее домом растет несколько чудесных деревьев, бросающих тень на полоску травы и земли. Много лет этот участок служит последним пристанищем «детей» Люси. Она купила маленького металлического ангела на гаражной распродаже и установила как памятник Джеку на его могиле, в тени под деревом.

«Он там на своем месте, – говорит Люси. – Кролик Джек был моим ангелом. И он был ангелом для всех детей, которые нуждались в нем».

ЗАГЛЯДЫВАЕМ В БУДУЩЕЕ

Через несколько месяцев после нашего первого обеда с Морисом я пригласила его к моей сестре Анетте на Лонг-Айленд.

Анетта, ее муж Брюс и трое детей, Колетт, Дерек и Бруки, – все слышали о Морисе и с нетерпением ждали знакомства с ним. Когда мы приехали, Морис побежал качаться на качелях с ребятишками и гонять на велосипеде с Дереком. Затем наступило время ужина, и мы сели за большой круглый обеденный стол. Все смеялись, разговаривали и передавали друг другу еду.

Когда мы ехали обратно в Нью-Йорк, я спросила сонного Мориса: «Что тебе понравилось больше всего?» Я ожидала, что он скажет про качели, велосипед или еще какие-то развлечения. Но ответ Мориса меня удивил.

«Мне понравилась комната с большим столом», – сказал он.

Столовая? Понравилась больше всего?

Позже я поняла. Морис не привык есть за столом. В его мире ели кто где может, если вообще была еда. Ему было непривычно, что все сидят вместе, смеются и выражают свою симпатию друг к другу за большим столом.

«Мисс Лора, – сказал Морис в тот вечер, – когда я вырасту, у меня тоже будет такая комната и такой же стол, где мы с семьей будем обедать».

И это был очередной первый раз для нас с Морисом.

В первый раз я слышала, что Морис заговорил о своем будущем – о первой мечте, не связанной с его нынешней жизненной ситуацией.

Иметь ясное представление о своей жизни – значит предвидеть будущее. Чтобы быть земным ангелом, ты должен уметь видеть то, что пока не осуществилось, – потенциал, возможности, красоту того, что может случиться.

И снова вопрос о восприятии: реальность – это то, что существует прямо сейчас? Или то, что может существовать, если мы сделаем шаг вперед и изменим настоящее?

Кстати, сегодня в квартире Мориса есть большой обеденный стол, за которым его прекрасная жена Мишель и семь чудесных деток смеются, разговаривают и смотрят друг на друга с любовью.

28. Солнечный ожог

Энджел Перез родился в Пуэрто-Рико, а вырос в Южном Бронксе, куда его привезли трехлетним ребенком. «Мои родители искали лучшей жизни, – говорит он. – Но Южный Бронкс был не просто опасным местом. Он считался самым опасным».

Южный Бронкс был национальным символом урбанистического упадка: огромные кварталы выжженных домов, наркомания, насилие и беспросветная бедность. Уличные банды, нелегальные иммигранты, наркоманы, воры – это была проклятая, Богом забытая земля. «Одно из моих первых воспоминаний: наш дешевый арендованный дом, по которому гуляли крысы, – вспоминает Энджел. – Когда родился мой брат, ему отдали детскую кроватку, чтобы защитить от крыс, а мне пришлось спать в коридоре».

Когда Энджел учился в средней школе, его пырнули ножом по дороге домой. В тринадцать лет его ограбили восемь подростков – забрали зимнюю куртку, и он попал в больницу со сломанной рукой, порезами, синяками и подбитым глазом. «Однажды я шел по своему двору и услышал выстрел. Я побежал и поспешно заскочил в подъезд. Потом я выглянул и увидел на земле убитого человека. Я долго не мог избавиться от этого воспоминания и боялся играть на улице. Я всегда ходил по краю, я все время думал, что со мной случится что-нибудь плохое. У меня не было шансов быть просто ребенком».

Энджел должен был пойти в старшие классы школы по месту жительства, но он вытянул счастливый билет. Его направили на Манхэттен, в школу Мартина Лютера Кинга возле Центра Линкольна. В 1970-х в том районе тоже процветали наркодилеры, шайки и насилие, и все же там было лучше, чем в Бронксе.

Каждое утро Энджел ехал в школу на двух поездах и автобусе. Угроза нападения или ограбления оставалась, поэтому он записался на две дополнительные программы, чтобы не возвращаться в 15:00, когда во всех школах заканчиваются уроки. «Я ходил на эти занятия не ради портфолио для колледжа, – говорит он, – а чтобы меня не избили по дороге домой».

В одном из этих кружков учеников готовили к роли медиатора: нужно было выступать в диспутах и предложить решение школьному методисту. Энджел подготовил такое решение и пошел в учительскую. Там он увидел полный хаос. «В школе училось четыре тысячи детей, а методистов было не так много. Мне пришлось долго ждать, когда кто-нибудь из них освободится».

В конце концов Энджел подошел к тридцатилетней Ирме.

До этого он не был с ней знаком, но видел ее в школе. «Ее предки были немцами. Она натуральная блондинка. Раньше она занималась гимнастикой, и у нее была потрясающая осанка. Она выглядела так необычно для этой школы. Я думал: “Что здесь делает эта женщина?”»