Павел Крусанов - Тот, что кольцует ангелов

По прошествии нескольких месяцев со дня нашего разговора о запахах-ядах Ъ всерьез и надолго заболел. Мы не виделись с ним, должно быть, более полугода, когда однажды – случайно и столь счастливо – встретились в диком парке Сестрорецкого санатория у станции Курорт. Ъ отдыхал здесь после продолжительного больничного лечения, а мы просто шли через парк к заливу, где среди сосен и дюн собирались провести неумолимо протяжный воскресный день. Был июнь. В низинах сжимал кулачки молодой папоротник. Ъ сильно изменился – он всегда был худ, но теперь крупные черты его лица отвердели и потемнели, словно на них запеклась окалина. Время от времени на перекрестках усыпанных хвоей дорожек появлялись белые столбики со стрелками, указующими маршрут оздоровительного моциона. Собираясь прервать молчание – Ъ отказался что-либо говорить о своей болезни, – мы находчиво похвалили суровую красоту окружающих сосен. Ъ ответил, что в человеке живет много разных существ и что это говорит лишь одно из них, – когда его сменит другое, то оно вполне может найти пейзаж безобразным, но и первое, и второе неверно – сумей они понять, что их много и они не отвечают за дела и взгляды друг друга, они бы захотели договориться и, внимательно приглядевшись, с удивлением бы заметили, что сосны вообще-то не хотят быть красивыми, это у них как-то само собой выходит, словно бы вопреки. С изящными вариациями Ъ пересказал урок Гурджиева о компании самонадеянных «я», упакованных в одну оболочку, но практически друг о друге не осведомленных, добавив, что об этом упоминали также Г.Гессе и А.Левкин, но беллетристов следует учитывать лишь как выразителей мнения, ибо их, как правило, интересует не истина, а именно собственное мнение на ее счет. Потому беллетристы и не понимают того, о чем пишут, видя смысл своего дела в изложении химеры, а не в создании такой области, где автор может исчезнуть. Мы с этим согласились. Видимо, наше живое внимание тронуло Ъ, потому что в тот же день он преподнес нам специальную курительную смесь и склянку с холодящей ароматной мазью, которые, после определенного комплекса курений и умащений, позволяют существам, в самодовольной слепоте живущим в человеке, наконец-то обнаружить друг друга. Собственно, исполнив этот комплекс (сперва было тревожно, шумно и неуютно, но постепенно установился регламент), мы и стали именовать себя во множественном числе. Кто же мы теперь? Уместно сравнить нас с верховным выборным органом небольшой тоталитарной державы.

«Обычное» состояние сознания есть лишь частный случай миропонимания.

Она отравила его страшной розовой жидкостью, которая сжала его всего и превратила в карлика. При этом императрица рассказала испуганному окружению, что в ее Дворце блистательного добротолюбия хранится множество ядов: от одних человек сгорает и превращается в золу, от других начинает кровоточить и полностью растворяется, а от запаха третьих вовсе переходит в пар. (Документировано: казнь евнуха Лю.)

Ее сила действует подобно магниту и становится тем могущественнее и опаснее, чем глубже в землю уходит ее корень. Если дойти до трехметровой глубины – а, говорят, некоторым это удавалось, – то обретешь источник нескончаемой, безмерной силы.

Возвращение к обычному сознанию было поистине потрясающим. Оказывается, я совершенно забыл, что я – человек!

Тот, кто прибегает к дымку, должен иметь чистые побуждения и несгибаемую волю. Они нужны ему, во-первых, для того, чтобы возвратиться, так как дымок может и не отпустить назад, а во-вторых, для того, чтобы запомнить все, что дымок позволит ему увидеть.

– «Что бывает с человеком, который натрет мазью лоб?» – «Если он не великий брухо, то он просто никогда не вернется из путешествия».

Все пути одинаковы – они никуда не ведут.

Оправившись после болезни, причины и суть которой так и остались для окружающих тайной, Ъ в аптеку не вернулся. Пожалуй, он мог бы обеспечить себе безбедное существование, обзаведясь практикой нетрадиционного целителя, однако Ъ никогда не интересовался – в смысле стяжания – выгодой, какую мог бы извлечь из своих уникальных познаний. К тому же, как нам кажется, для продолжения исследований Ъ нуждался в определенных материалах, которые (если и не все, то хотя бы частью) легче всего найти в учреждениях известного рода. Словом, вскоре после выздоровления, Ъ поступил на службу в экспериментальную лабораторию парфюмерной фабрики «Северное сияние», что завязана где-то в узле Николаевской-Боровой-Ивановской.

Период жизни, связанный с «Северным сиянием», совпадает с особым этапом теоретических и практических исканий Ъ, который (этап) с внешним лукавством, не переносимым, впрочем, на его глубокое и труднопостижимое содержание, можно также назвать «парфюмерным».

Здесь следовало бы сказать о внезапно и качественно возросшем интересе Ъ к вопросам пола, вернее, к одному из них – вопросу эволюции пола. (Существенная оговорка: разница между способом размножения плесени и воспроизводством потомства людьми остается в подчинении наивного дарвинизма и не имеет отношения к затронутой теме.) Мы попытаемся выразить этот интерес с помощью цепи последовательных умозаключений, отчасти почерпнутых из редких бесед с Ъ, отчасти домысленных самостоятельно. Корректность домысла не должна подвергаться сомнению в силу ряда причин, важнейшая и достаточная из которых – отсутствие нашей заинтересованности в клевете на Ъ.

С обычной точки зрения, в разделении полов и всего, что с этим связано (любовь), усматривается лишь одна цель – продолжение жизни. Но, даже используя этот неизощренный ракурс, совершенно очевидно, что человеку дано гораздо больше «любви», чем ее требуется для воспроизведения потомства, – избыток энергии пола преобразуется в иные формы, подчас противоречивые, опасные, даже патологические, что неутомимо доказывал Фрейд и последующие психоаналитики. Вероятно, без подобного мотовства прямая цель не была бы достигнута – природе (пусть – природе) не удалось бы заставить людей подчиниться себе и продолжать по ее воле свой род. Люди стали бы торговаться. Гарантией от тщеславного упрямства и выступает тот блистательный перебор, который ослепляет человека, порабощает его и заставляет служить целям природы в уверенности, что он служит самому себе, своим страстям и желаниям. По мнению Ъ, кроме главной задачи (воспроизводство), пол служит еще двум целям – их наличие как раз и объясняет, почему сила пола проявляется в таком избытке. Одна из этих целей – удержание вида на известном уровне, то есть то, что следует в биологии понимать под термином «эволюция», хотя ей зачастую приписывают универсальные свойства, которыми она не обладает. Если у данной «породы» не хватает энергии пола, неминуемо последует вырождение. Другая, не столь очевидная и куда как глубже сокрытая цель, – это эволюция в мистическом (Ъ говорил – подлинном) смысле слова, то есть развитие человека в сторону более высокого сознания и пробуждения в себе дремлющих сил и способностей. Последняя задача отличается от первых двух тем, что требует осознанных действий и особого целевого устройства жизни. Не секрет, что практически все оккультные учения, которые признают возможность преображения человека, видят эту возможность в трансмутации, в превращении определенных видов материи и энергии в совершенно другие виды, – в данном случае Ъ, несомненно, имел в виду превращение энергии пола в энергию высшего порядка и последующую переориентацию – направление ее внутрь организма для создания новой жизни, способной к постоянному возрождению.