Марина Крамер - Удержи меня [СИ litres с оптимизированной обложкой]

– Да? А что так?

– Я устроилась на работу, – стараясь говорить спокойно, ответила я.

– И много платят?

– Хватает.

В тот же вечер Юлька пришла домой с пятью тысячами в кармане, объяснив, что приезжал папа.

– Мам, я только не поняла – если он вернулся, то почему не домой поехал? – спросила она, орудуя ложкой в тарелке с борщом.

Я поняла, что тянуть дальше уже некуда, надо разговаривать. Сев на табуретку перед дочерью, я проговорила:

– Юляша, мы с папой больше не будем жить вместе.

Дочь уронила ложку в тарелку и посмотрела на меня глазами, мгновенно заблестевшими от слез. Она не произнесла ни слова, только таращила на меня свои глазищи, сделавшиеся прозрачными от влаги, и у меня сердце сжималось от этого взгляда. Не сказав ни слова, Юлька встала и ушла в свою комнату, заперев дверь изнутри на ключ, и, как я ни просила, так и не впустила меня к себе.

Утром она вышла, и я поразилась тому, как буквально за одну ночь моя маленькая девочка стала взрослой…

– Мама, ты не думай, – сказала она, подавая мне заколки и расческу, – я ведь все понимаю. Папа уже давно не живет с нами, хотя и был дома.

– Юля, мы не станем любить тебя меньше, – жалко пролепетала я и смешалась под пристальным взглядом дочери.

– Мама, у нас в классе почти у половины нет отцов. Я просто стану одной из них.

Я села на диван и расплакалась, притянув Юльку к себе. Дочь ничего не говорила, гладила меня по голове так, словно это она была старшей, взрослой…

– Мамуль, я опоздаю в школу, давай собираться… у меня сегодня трудный день, – совсем по-взрослому вздохнула она. – Тренировка, потом прогон… Ты придешь смотреть?

– Конечно, я ведь рано заканчиваю. Приготовлю ужин и приеду.

Я проводила ее до школы, и, когда уже бежала обратно на остановку, в кармане зазвонил мобильный. Посмотрев на дисплей, я обнаружила номер Даниила:

– Алло.

– Привет, Машуль! А я тебя вижу, – сообщил он, и я обернулась, заметив его «паджеро» в двух шагах от себя. – Садись, довезу.

Я обрадовалась перспективе ехать на работу не в переполненном автобусе, а с комфортом, и потому согласилась.

– Машка, ты мне не нравишься, – сообщил Данька, выруливая на дорогу из арки. – Я соскучился, а тебе постоянно некогда.

– Даня, у меня много работы, у Юльки сегодня прогон, я обещала, что приду смотреть.

– Конкурс завтра?

– Да, в Ледовом дворце.

– Могу отвезти, – предложил он, но я воспротивилась:

– Нет! Не хватало еще, чтобы Юлька что-то заподозрила!

– Да что она заподозрит, ей восемь лет! Много понимает!

Я посмотрела на него, отведя в сторону край капюшона – Даниил злился, он вообще не привык к отказам, и вдруг я уже почти неделю не подпускаю его к себе. Но мне было просто не до любви сейчас…

Высадив меня у клиники, Данька дождался, пока я войду внутрь, и только потом уехал.

Сняв пальто в служебной комнате, я переоделась в форму, подкрасила губы и постаралась придать лицу счастливое выражение. Странно, но с выходом на работу я стала чувствовать себя намного лучше, видимо, сказывалась необходимость держать себя в руках и постоянно быть на людях. Каждое утро мне приходилось накладывать макияж, делать прическу, чтобы выглядеть нормальным человеком, а не замученной болезнью теткой. Это давалось мне с большим трудом, но соответствовать было необходимо, потому пришлось себя немного поломать. И, кажется, все к лучшему – так я хотя бы несколько часов в день не думала о своей болезни и об уходе мужа.

…Даниил ждал меня у крыльца, прохаживался туда-сюда и все поглядывал на дверь. Когда я вышла, он раскинул руки, но я не бросилась к нему, как он того хотел – в конце концов, я взрослая женщина, и вешаться на шею мужчине на глазах многих людей мне как-то не по возрасту уже.

– Машуля, как же я скучал по тебе, – жарко шепнул Даниил, обнимая меня в машине. – Сколько у нас времени?

– Полтора часа, – взглянув на часы, сказала я, понимая, к чему он клонит. – Если поедем быстро, то все успеем.

Данька засмеялся, поцеловал меня и вставил ключ в замок зажигания.

Мы оказались там, где и всегда – в холостяцкой Серегиной берлоге, замкнулись в «своей» комнате, прилипли друг к другу, лихорадочно обнимаясь и целуясь. Как же давно мы не были вместе…

– Машенька… – выдохнул Даниил, целуя меня в шею, – родная, я так люблю тебя…

И я даже испугалась немного, потому что эти слова не вызвали у меня никаких эмоций…Раньше, в юности, я бы умерла от счастья, услышав их из уст Даниила, потому что в тот момент ничего не хотелось мне больше, чем знать, что он любит меня. А сейчас…не знаю, возможно, я привыкла к его присутствию в своей жизни и воспринимала его как должное.

– Ты стала лучше выглядеть с тех пор, как на работу вышла, – заметил он, поглаживая пальцами мое лицо. – Как ты чувствуешь себя?

– Знаешь, это странно, но мне намного лучше. Может, это лекарство действует? – я перевернулась на живот и уперлась подбородком в его грудь.

– Возможно.

– Дань, тебе не бывает стыдно за то, что мы делаем с тобой? – вдруг спросила я, глядя ему в глаза.

– Перед кем?

– Что ты дурака валяешь? Прекрасно понимаешь, о ком я, – я села, завернувшись в одеяло.

Даниил молчал какое-то время, потом потянул за руку к себе, прижал и пробормотал:

– Машка, я так запутался… мне не жаль ее, но она ведь не виновата в том, что у меня есть ты. Представь, она купила такие же духи, как у тебя, она худеет просто на глазах… А меня это только раздражает, я видеть ее не могу…

– Даня, а ты жестокий…

– Да? А ты?

– А что я? Я никогда не навязывалась тебе, вспомни. И постоянно напоминаю тебе, что есть семья и есть обязательства перед ней. Моя дочь осталась без отца, я не могу смотреть ей в глаза, мне постоянно кажется, что я виновата…Да что там – кажется, когда так и есть? – я вырвалась из его рук и снова села, глядя в потемневшее Данькино лицо. – Если бы не я и не ты…

– Да, молодец, Машуля, давай, обвини меня во всем! – кивнул Даниил, прервав меня. – Конечно, это я виноват в том, что твой муж ушел от тебя. Я виноват, что ему в определенный момент стало наплевать и на тебя, и на твою дочь. И что ему все равно, как будет жить ваша дочь, если вдруг с тобой что-то случится. Ну, извини, Машуля… – увидев, что я плачу, он осекся и сел рядом, обняв меня. – Прости, я не хотел обижать тебя… Маш, не надо…

– Зачем…зачем ты сказал? Неужели не понимаешь, что я сама постоянно думаю об этом? Да если бы не Юлька, разве стала бы я тратить такие деньги на эти чертовы препараты? Если бы я жила одна – оно мне было бы надо?

– Маша, Маша, успокойся… ты сама-то понимаешь, о чем говоришь сейчас? – Данька прижал мою голову к своей груди и стал укачивать, как маленькую. – Что значит – если бы ты жила одна, а я? Разве я ничего не значу в твоей жизни? Ну, хочешь, я уйду от Оксанки?