София Синицкая - Сияние «жеможаха» [litres]

В этом лесу водились звери. Артисты видели лосиные орешки, заячий горох, большую кучу говна, похожую на медвежий пирог, рядом валялся обрывок «Социалистического Севера».

Гриша остановился. Среди хвощей и папоротников блеснул бурный поток. Костик толкал его в спину – пойдём, ну пойдём! – а Гриша, покачиваясь, пялился на непонятную реку.

Сознание прояснилось: хвощи съёжились в мох, по мху была протянута проволока. «Осторожно, Костик!» – Гриша встряхнулся, нашёл сук, ткнул в проволоку. Что-то сорвалось с дерева, будто птица, и в землю воткнулась стрела. «Всё, Костик, дальше не пойдём, здесь натяжки. Я должен поспать». Гриша заснул. Костик собрал палочки, развёл костерок. Ночью Гриша проснулся, ему стало лучше. Он притащил старую ёлку, кинул в угли. Вспыхнули коричневые ветки, взлетели искры. Духи леса пересвистывались, перешёптывались. Они придумывали казнь для активистов КВЧ, вторгшихся в их владения. Костик спал. Гриша следил, чтобы волосы и одежда ребёнка не загорелись от жара костра. «Третья ночь на свободе. Что будет завтра?»

Костик проснулся от голода. Его карманы были набиты крупой, позаимствованной у мертвеца. Варить было не в чем. Гриша положил в костёр несколько камней. На их нагретую поверхность артисты сыпали крупу и поливали её болотной водичкой. Каша прела потихоньку, над болотом стелился живой домашний запах.

Гриша обнаружил ещё несколько натяжек. Они были выставлены большим полукругом. Гриша тыкал в них веткой, приводил в действие. Всякий раз вылетали стрелы. Наконечники стрел были сделаны из консервных банок. Может быть, здесь есть ещё одна охотничья избушка? И правда, на территории, окружённой натяжками, нашли лабаз – избушку на курьих ножках без окон, без дверей. Вход в избушку был снизу, через лаз. К курьей ножке была приставлена лесенка. Артисты проникли в логово Бабы-яги. В потёмках Гриша пытался найти еду, посуду и одежду. Посередине лабаза с ужасом нащупал кого-то похожего на давешнего мертвеца: на табурете сидел задубевший человек. «Костик, не лезь сюда! Подожди!»

Костик на четвереньках пополз обратно к лазу.

Похоже, это была женщина: на голове – шерстяной платок, на шее – множество бус. От прикосновения мёртвая покачнулась и со стуком грохнулась на пол. Костик вскрикнул.

– Не бойся, Костик! Она ненастоящая!

– Как это?

– Деревянная. Вот, слышишь, я по ней стучу!

– Что она здесь делает?

– Кто-то её сюда посадил.

– Она точно не мёртвая?

– Точно! У неё деревянное лицо.

– А еда там есть?

– Тряпья много. Вот, котелок нашёл. Еды нет. Сейчас… Консервы!

– Давай их мне!

Артисты украли у Яги ящик консервов и несколько одеял. Ещё сутки провели они у костра, вздрагивая при каждом шорохе: боялись волков и хозяев разорённого капища. Однако никто не приходил. В консервных банках варили кашу с мясом, это было очень вкусно. Собравшись с силами, рано утром артисты снова двинулись «нёль-нёль» налево.

– Гриша, тот, к кому мы идём, его как зовут? Старик его как называл – дырник или дурник? Кто он такой?

– Костик, я сам ничего не понял. Нам надо срочно на зону попасть. Ведь получается побег.

– Так ведь мы же не сами!

– Не сами. Но надо скорее на зону вернуться.

На сухую мёрзлую землю падал первый снег. Вышли к реке. Непонятно было – та ли это река, по которой они с жеможахой приехали… Дымок! Жильё, люди.

Дом был большой, древний, накренившийся двор подпирали свежеобтёсанные жерди и столбы. Пахло сеном, скотиной. Артисты пошли вокруг дома. «Хозяева! Хозяева!» – негромко звал Гриша. Вдруг оба вздрогнули от неожиданности – в стене на высоте Костиковой головы была дырка, а из дырки торчала жуткая жующая морда с драконьими ноздрями и жидкой бородой. Неслось бормотание: «Возбнув от мглы нечистых привидений дьявольских и всякия скверны, сподоблюся чистою совестию отверсти скверная моя и нечистая уста…» В нескольких шагах от страшной морды была другая дырка! Из неё смотрели чьи-то злые глаза и высовывался крючковатый нос.

– Здравствуйте, мы не беглые!

Нос и глаза исчезли. Послышался скрип шагов по снегу, из-за угла выбежал старичок ростом с Костика в женском платье. Он размахивал топором. За ним на всех парах неслось белое чудовище с грозными рогами. Костик завопил – он впервые в жизни увидел не чучелко козла.

Логин Самсонович Евсеев родился в 1868 году. Отец бил его по голове ложкой, рукой, псалтырью, веретеном, варежкой, лучинкой и говорил, что весь мир за пределами их дома будет гореть в аду, поэтому лучше сидеть на печке и никуда не соваться. Логин сидел на печке, работал и молился. Чтобы Богу было слышнее и понятнее, Евсеевы молились летом на полянке или через открытое на восток окно, а зимой, когда окна были законопачены и на улицу идти не хотелось, – в дырки, прорубленные в восточной стене дома: «Без числа согреших, Господи, помилуй и прости мя грешнаго!»

Боженька на облаке радовался, что слух напрягать не надо, всё прекрасно слышно. В награду он посылал Евсеевым здоровье, погоду, рыбу, молоко, репу и морковь. Помолившись, дырку закрывали брусочком, подпихивали солому, чтобы не дуло.

Померев, родители оставили Логину корову и стадо коз. Логин жил один, он был маленького роста, но очень сильный. Бог был его единственным собеседником. Ему всё время хотелось разговаривать с Богом – и когда он работал, и когда ел, и когда дремал. Но это было неприлично, неуважительно. Логин сдерживал себя изо всех сил, и только закончив свои дела, выходил на улицу или высовывался в дырку и всласть молился. Чтобы помолиться в отцовскую дырку, Логин вставал на табурет. Несколько низких дырок пропилил в сенях и в хлеву.

Однажды приехали красноармейцы, они забрали у Логина корову, вытащили из погреба овощи, которые хранились от мышей и сырости в куче песка, даже дрова перекидали к себе в телеги. Козёл Остап, услышав звук приближающейся беды, быстренько повёл своих жён и детей в лес тайными тропами. Красноармейцы не смогли найти стадо. В досаде они хотели забрать с собой Логина, но смутившись его маленьким ростом, оставили в покое. Через некоторое время они вернулись за козами. Остап, обладавший даром предвидения, снова увёл стадо в безопасное место, а сам одиноко стоял во дворе и презрительно смотрел на солдат. Попытались взять Остапа. Козёл знал, что лучшая защита – это нападение. Наклонив голову, он смело бросился на врага, сшиб с ног рядового Задова и боднул в зад рядового Зубова. Логин насилу оттащил козла от красноармейцев – Остап хотел довести дело до победного конца. Задов выстрелил Остапу в голову, а Зубов трусливо воткнул в него, завалившегося на бок, штык. С матом и хохотом солдаты убрались, обещая вернуться и убить Логина, если он не отдаст коз.