Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

Впереди предстояло очень сложное дежурство.

Как установили позже, во время пожара, продолжавшегося почти 8 часов, полностью выгорели четыре каюты на третьей палубе, три каюты на четвертой палубе, помещение кранов. Для предотвращения взрыва полностью затоплены погреба ракетного и противолодочного боезапаса. Сгорели тысячи метров различных кабелей, каюты, помещения вентиляторных. Третий и четвертый яруса напоминали шахту крематория. Металлических переборок между сгоревшими каютами не было вообще, как и шкафов, столов, коек, иллюминаторов. Все сгорело и расплавилось от высокой температуры.

Всю ночь Мансур Асланбеков расставлял посты в аварийном отсеке. Несколько раз в различных местах загоралось вновь. А утром «провинившаяся» БЧ-7 в полном составе вышла очищать коридоры от черной копоти и сгоревшей краски. Выносили и выбрасывали за борт все что оставалось от различных устройств.

Динар Халимулин хвалился тем, что у него уцелел партийный билет, который был в кармане кителя, и упал во время взрыва на пол, и его просто залило водой.

Зато его сосед по каюте сокрушался по сгоревшей зарплате и документам.

К вечеру корабль направился в Большой камень, в завод по ремонту подводных лодок, где «Брест» уже ждали представители промышленности. К этому времени, матросы БЧ-7 покрасили желтой краской все коридоры, вентиляторные, обновили краску в соседних отсеках, установили из загашника помощника командира все новые иллюминаторы. Трансляторщики протащили кабели громкоговорящей связи. Электрики тащили свои кабели и устанавливали новые щиты.

Заводчане быстро наварили новые переборки между каютами, покрасили их и установили новую мебель, правда не брестскую фирменную, а подводную. Но роли это никакой не играло. Электрики провели быстро в каюты свет. Трансляторщики установили пульты и подключили их к общекорабельной системе. И через два дня свежеокрашенные каюты, коридоры, кубрики смотрелись как новенькие.

На следующий день на борт «Бреста» прибыл хмурый и обозленный командующий флотом, смотреть результаты восьмичасового пожара. Он обошел все коридоры, посидел в каютах на диванах. И только запах дыма выдавал, что здесь недавно был пожар. Он останется потом в этих каютах до продажи Бреста в Китай и никто не сможет там нормально жить. Но это будет потом, а сегодня высокая комиссия с десяток адмиралов, не считая более мелких офицеров, положительно оценивала результаты.

– Так, что здесь горело товарищ командир?

Командир стоял перед командующим. Комбриг и комэск уступили ему почетное место для порки.

– Так возгорание было небольшое, – доложил сзади командир эскадры, не давая командиру сказать ни слова.

– Благодаря высокому уровню партийно-политической работы удалось выйти с минимальными потерями – вставил замполит из-за дверей замполит – уже все устранили. Комсомольцы и коммунисты проявили себя молодцами.

– Хмхм! А подожгли корабль тоже комсомольцы с коммунистами? – нагнул голову командующий видимо, чтобы не выругаться – сам вижу, что возгорание, а не пожар, а как раскричались, пожар, горим, что даже в Москве услышали. Восемь часов горели! Восемь часов! Да вы знаете, что такое пожар на восемь часов? За это время весь авианосец выгорает до киля! А вы? Пострадавших, погибших много?

– Пятеро матросов находятся на излечении в госпитале Тихоокеанского флота по поводу отравления горючими веществами! – наконец смог вставить слово командир – состояние средней тяжести.

– Всего, пятеро отравившихся – хмыкнул командующий – и такое назвать пожаром? Это же небольшое возгорание! Зачем меня сюда привезли? Или от страха всегда глаза велики. Всем причастным, по взысканию от меня, прочтете в приказе. Все получат свое и комсомольцы и коммунисты – он выразительно посмотрел в сторону спрятавшегося за дверью замполита.

Командующий направился на выход – все расступились. На полетной палубе стоял вертолет и была построена команда.

Командующий поздоровался с экипажем и направился к вертолету. Офицеры приложили руки в белых перчатках к козырькам фуражек, отдавая честь.

Мансур тоже приложил правую руку к козырьку фуражки. Только вместо белой перчатки рука была в белых бинтах, прикрывавших ожоги.

Командир в отпуск тогда так и не попал.

В салоне кают-компании авианосца «Брест» проходило совещание офицеров. Проводил совещание черноволосый, но с заметными седыми прядями в волосах заместитель командующего авиации Тихоокеанского флота полковник Елкин. Высокий, симпатичный, с открытым лицом вызывающим расположение он, прежде чем начать, внимательно оглядел присутствующих. Среди приглашенных на совещание, были корабельные офицеры во главе с командиром корабля, всегда потянутым и спокойным капитаном 1 ранга Гиоевым в основном командиры боевых частей и начальник служб. Всегда довольный жизнью начхим Сергей Огнинский как всегда сыпал шутками:

– Лучше бы летчики в честь мероприятия стол накрыли и все бы решили за рюмкой хорошего армянского коньяка.

С другой стороны сидели летчики штурмового авиаполка командир полка невысокого роста с небольшими залысинами полковник Родченко, командиры эскадрилий Герой Советского Союза спокойный и всегда улыбающийся Славик Белобородов, шумный и веселый шутник Валера Осипенко, молчаливый старший штурман авиаполка майор Свиридов и старший руководитель полетов майор Венев. С ними же сидели несколько человек в гражданской одежде, которые что-то записывали в свои блокноты. Так же присутствовали на совещании офицеры штаба соединения во главе с адмиралом Сатулайненом.

– Товарищ адмирал, разрешите начать? – спросил, старшего, из присутствующих, полковник Елкин.

– Начинайте Николай Николаевич – махнул рукой адмирал и углубился в изучение своих записей.

Видимо проблем у него было больше крыши и это незапланированное им совещание выбивало его из колеи. Поэтому и просматривалось некоторое неудовольствие.

– Товарищ адмирал, товарищи офицеры докладывает заместитель командующего авиацией Тихоокеанского флота полковник Елкин. Информирую вас, что вчера в Москве состоялось совещание Военного Совета военно-морского флота на котором нашему авианосцу поставлено несколько задач, с которыми, я думаю, мы вполне можем справиться. Задача номер один, учитывая существенные недоработки нашего палубного штурмовика, а именно малого радиуса действия нам рекомендовано отработать взлеты и посадки на палубу с так называемым проскальзыванием, когда кормовые сопла повернуты на угол 45 градусов и самолет взлетает и садиться практически по горизонтали. Нет там – он поднял указательный палец вверх – понимают, что авианосец для этого не приспособлен. Следующие авианосцы уже будут учитывать эти особенности. Да и в перспективе разрабатываемый самолет будет позволять делать и не такие кульбиты.