Сергей Синякин - Горькая соль войны [сборник]

Держался он скованно, нервно посматривал по сторонам, не нравилось Дронову в заброшенном поселке, где пахло смертью и человеческой бедой.

— Присматривать за этим флангом надо, — сказал Шарун. — Уж больно место удобное для разведки, да и в тыл к нам отсюда запросто могут выйти.

— Сделаем, — согласился Дронов.

Они уже выходили со двора, когда их остановил негромкий говор на улице.

Шарун осторожно глянул через забор.

На улице несколько запыленных усталых немцев в кителях с закатанными рукавами, в рогатых касках и сапогах с непривычно короткими голенищами, с карабинами наперевес осторожно двигались по улице, прижимаясь к уцелевшим заборам. Сопровождал их молодой парень в гражданской одежде, который что-то объяснял немцам, размахивая руками, словно этим пытался возместить недостаток слов.

— Боголапов! — Шарун сразу узнал его. По полотняной повязке на пустой глазнице, по характерному вытянутому лицу, по манере ежить плечи. — Сволочь! Ты его видишь, Петя?

— Ну! — неуверенно согласился Дронов.

— Узнаешь? Это же Паша Кривой! Недалеко же он ушел, гадина!

Дронов чуть приподнялся над забором, вгляделся в пришельцев.

— Пашка! — подтвердил он. — С немцами снюхался! Вот звереныш!

До немцев и бандита было метров сорок — расстояние не для прицельной стрельбы из нагана. Нет, на соревнованиях спортобщества «Динамо» Шарун удачно стрелял и на таком расстоянии, но сейчас он не хотел рисковать. Конечно, перевес в силах был на стороне немцев, но и отпустить предателя безнаказанно было не в силах лейтенанта.

— Дай винтовку! — потребовал он.

Медленно и внимательно он выцеливал бандита, ловил его на мушку и не удивился и не обрадовался, когда после выстрела тот вскинул руки, медленно заваливаясь на спину. Немцы были битые, они сразу сообразили, в чем дело, но не могли понять, откуда прозвучал выстрел. Они попятились, открыв беспорядочную стрельбу наугад, и исчезли в зарослях акаций, растущих на склоне балочки.

— Повезло, — сипло сказал Шарун. — Не стали немцы рисковать!

— Посмотрим? — спросил Дронов, принимая винтовку и кивая на труп бандита. — Может, живой?

— Нет, не стоит рисковать, — сказал Шарун, чувствуя нестерпимое желание закурить. — Можешь не сомневаться, я не промахнулся. Пусть, падаль, лежит, собаки только порадуются!

Медленно и осторожно они двинулись к своим позициям. Шарун уже не думал об убитом бандите, совсем иные мысли овладели им — за балочкой и в самом деле надо было смотреть в оба глаза. Вспомнив одноглазого Кривого, лейтенант усмехнулся неожиданному каламбуру.

— А розыск мы все-таки закончили, товарищ лейтенант! — неожиданно сказал Дронов. — Виноградова взяли, Юсаев и Боголапов свое оттоптали, а?

— Да, — согласился Шарун, глядя на бойцов, идущих на выстрелы, прозвучавшие в горелом поселке. — Тут ты прав, розыск мы завершили.

Впереди были сотни, тысячи дней войны, и они еще не знали, что на ахтубинском осередке догорает пароход «Иосиф Сталин», что мать Дронова убита на палубе осколком снаряда, а его сестра выплыла на простреливаемую отмель. Они не догадывались, что через день на них двинется несколько десятков немецких танков в сопровождении пехоты, а потом их прижмут к берегу и немцы станут давить и давить, пытаясь добраться до речного пространства, за которое никак невозможно было отойти. Они не знали, что через неделю не останется никого из тех, с кем они пришли к тракторному заводу, место убитых займут новые бойцы, среди которых Дронов и Иванов станут уже бывалыми фронтовиками. Им предстояло отбиваться от немцев в развалинах завода до января — когда пружина русского сопротивления сжалась до конца и начала разжиматься обратно, усеивая волжские берега трупами оккупантов.

Сейчас — как во все времена это делают мужчины — они шли молча и были полны удовлетворения за хорошо сделанную и достойную работу.

На этом мы и окончим наш рассказ об одном розыске уже ставшего страшной легендой военного времени.

Стихи Н. Тихонова.

Зимбиль — объемистый брезентовый портфель.

Махновцы — воровская масть, не признающая никаких воровских законов, по-современному — беспредельщики.

Катраны — притоны картежников.

Название камерной параши у заключенных.

Приметы разыскиваемых преступников, указанные в документе, опущены.