Анастасия Грязнова - Дневник студентки МГУ, или Гуманитарии делят на ноль

– Какую?– в смеси недовольства и вежливой улыбки поинтересовалась я. Не очень люблю, когда разговор разворачивают в совершенно противоположное направление. Кажется, что собеседнику вообще неинтересно, о чем ты говоришь.

– Просто не забудь, ладно?

– Хорошо, – не особо радостно откликнулась я. Остальной участок дороги мы прошли молча. Я только слышала, как хрустит на морозе снег, как будто я ломала корочку печенья. Мы свернули направо и остановились перед кованой калиткой. Стас открыл ее ключом, пропустил меня вперед, и мы оказались на вымощенной дорожке, где стояли несколько машин. Я не стала напоминать из вредности, но он вспомнил сам. Подошел к авто. Это была Ауди. Мажор. Богатенький папенькин сынок.

– Черт, не здесь. А, точно, он в доме.

Решил похвастаться своей Ауди. Все с ним понятно.

Когда Стас закрывал уже машину, до нас долетел снежок. Целились, чувствуется, в Стаса, но он достался мне: прямо в рот и нос. В детстве я любила есть снег, хотя мама всегда ругалась, что он грязный. Сейчас я была с ней полностью согласна.

– Сори, кому-то там! Хай, я – Рома.

– Рома?

Я пыталась разглядеть метателя, но фонарь слепил глаза.

– Анфиса?

– Знаете друг друга? – удивился Стас. – Он тут рядом живет. Теперь понимаю, когда Миша говорил, что у тебя везде знакомые.

Я, наконец, оказалось в доме. Большой зал. Крашеный кирпич. Французские окна. В углу горел в камине огонь. Так, надо снять сапоги и надеть туфли. Стас меня покинул. Наверное, пошел искать ту вещь, которую – якобы! – должен был найти в машине. Мне стало неуютно.

– Вот не ожидал увидеть! – Рома вернулся с улицы с охапкой дров, видимо, для камина. Поцеловал меня в щеку. – Проходи, у нас тут весело!

– Не сомневаюсь, – смущенно улыбнулась я и сунула ноги в черные туфли.

Я зашла в зал. Играла музыка в стиле танцевального джаза. Две девочки с налаченными короткими прическами сидели на софе и потягивали коктейли. Больше никого не было. Как-то это не вязалось с понятием «тут весело».

– Всем привет, я Анфиса! – как можно задорней помахала рукой я.

– Привееет!

– А где все? – оглядываясь, спросила я, как будто мы играли в прятки и в любое мгновение кто-либо из игроков мог рвануть к стенке и завопить: «бал-бал за себя!».

– Парни – кто где: кто за дровами пошел, кто за алкоголем в погреб, кто курит на улице. А девчонки на кухне, – немного меланхолично ответили девочки, перебирая пальцами длинные нитки бус.

Я кивнула. Заметила на столе большие бокалы для вина. Хм. Может быть, мне тут и понравится.

У меня есть правило: я не встречаю Новый год в черном. Мне всегда казалось, что темные цвета несут неудачу на будущий год. Но в этот раз я настолько отъелась за декабрь из-за плохого настроения, что не смогла сбросить лишние кг за два дня, и пришлось одеть свое черное приталенное платье без рукавов. Алиска, правда, не заметила особых изменений, но мне казалось, что в розовом платье, в котором я собиралась пойти изначально, я выглядела, как поросенок.

На кухне увидела Аню. В бежевом платье с оборочками и нежной лентой, поддерживающей волосы. Вылитая Дейзи Бьюкенен.

– Анечка, привет!

Мы расцеловались.

– Так, вы, по-моему, знакомы но еще раз: это Кира, это Анфиса.

Аня указала элегантным выверенным жестом по очереди на нас. Как сказал когда-то Стас, теперь я тоже знала «вторую Киру» (первая была Пластинина).

Я улыбнулась девушке Стаса: – Спасибо, что пригласила!

– Ноу проблем, – Кира дружелюбно пожала плечами.

– Вам помочь?

– Тебе можно доверить порезать овощи? – Кира тряхнула сережками.

– Ничего, если они будут порезаны творчески? – неуверенно улыбнулась я.

– Поверь, через два часа никто даже не заметит, что, собственно, он ест на закуску, – подняла пальчик с французским маникюром Кира.

Хм. Наверное. Но вообще мне нужно срочно научиться готовить.

– Так, надо проверить, чтоб мальчики оставили брют на Новый год. Что вы сейчас будете пить? – Кира выжидательно посмотрела на нас с Аней.

– А что есть? – заинтригованно спросила я.

– Почти все.

– Мне шампанское, – откликнулась я, прикидывая, стоит ли еще раз поделить палочку сельдерея или оставить так.

– Мне тоже, – кивнула Аня.

22:45Спустя полчаса я валялась в кресле у камина. И наблюдала. Как Аня флиртует с однокурсниками. Как две «меланхоличные» девушки, с которыми я поздоровалась по приходе, с томными лицами и губами навыкат делают селфи, фоткают бокалы и себя на фоне бокалов. Как Стас приобнимает Киру за талию. Удивительно: он относился к ней вежливо, но как-то отстраненно. Кира же охотно строила глазки другим парням, правда при этом следила за тем, чтобы Стас ни с кем из девочек долго не разговаривал.

– Грустишь? – ко мне на ручку кресла подсел Рома. Ручка на это жалобно пискнула.

– Наслаждаюсь огнем. На него можно смотреть вечно.

– Так же, как на работающего человека или паркующуюся блондинку.

Вот бы Женя это слышала!

– Мы будем жечь желания? – спросила я у Ромы.

– Жевать бумагу? Они хоть исполняются?

– Не всегда.

– Тогда зачем? – поддержал его Стас, который подошел, чтобы подложить в камин дров.

– Есть надежда, что исполнятся. А то, если не съел, думаешь: а вот если бы тогда сжег, все было бы по-другому, – пояснила я.

– Вы, девчонки, сумасшедшие. – Стас улыбнулся. – Мы вам поможем их поджечь, но жевать я эту гадость не буду.

– As you wish. У нас свободная страна. Надо тогда подготовить бумажки и ручки. Тем, кому хочется.

Хотели, как оказалось, только девочки.

23:50 –Эй, все! До Нового года осталось десять минут.

Только что закончили прыгать под «Новый год к нам мчится», и я допила мой третий бокал шампанского.

– У всех есть бокалы?

– Открываем шампанское?

– Ой, ты мне наступил на ногу.

– Прости.

– Ты взял мой бокал.

– Я, кстати, Денис.

– У всех есть бокалы?

Трудно было разобрать, кто что говорит. Все более-менее успокоились, когда стояли с наполненными бокалами и слушали речь Президента. Все, кроме девочек. Потому что у нас было судьбоносное задание: успеть под бой курантов написать желание, сжечь его в бокале с шампанским и выпить – чтоб оно исполнилось.

Начали бить куранты.

Раз!

Черт, у меня, кажется, не пишет ручка.

Два! Три!

Черт, она до сих пор не пишет. Схватила карандаш. У него сломался грифель. Да что такое! Уже четыре. Ааа, ручка! Только, пожалуйста, пиши! Пожалуйста, пиши!

Пять!

Есть! Она пишет.

Шесть! Пишу очень быстро желание.

Таааак… Семь!

Где теперь мой бокал? Кто-то опять решил пошутить? Взяла другой бокал. Понимаю, что пропало написанное желание.

Восемь!

Где же мое желание? Где мое желание?!

Девять!

– Его, кажется, взяла Кира, – как ни в чем не бывало, констатировал Рома, который стоял наготове с зажигалкой.