Люсинда Райли - Сестра тени [litres]

Флора молча кивнула головой, принимая информацию к сведению. Живя в глуши Озерного края, за сотни миль от Лондона, она все равно не знала никого из высшего света английской столицы, будь то уважаемая персона или нет.

– Алиса вращается в высших кругах, принята при дворе. И потому я считаю, что она оказала тебе огромную честь, пригласив к себе в дом. – Странная тень вдруг пробежала по лицу матери. – Ну, вот я сказала все, что намеревалась сказать. В Лондон ты отправишься в начале октября.

– А что же Аурелия? Она поедет вместе с вами?

– Аурелия задержится на какое-то время у тети Шарлотты в Лондоне. Думаю, ненадолго. Мы все надеемся, что уже скоро Аурелия заживет своим собственным домом.

Флора почувствовала, как у нее екнуло сердце.

– То есть она выходит замуж? И за кого же?

– Полагаю, твоя сестра все расскажет тебе сама, как только помолвка подтвердится. А сейчас, Флора, если у тебя больше нет ко мне вопросов, ты свободна.

– Нет, – коротко обронила в ответ Флора. Да и какие вопросы могут у нее быть? И какой смысл задавать их, если ее судьба уже и так решена? Бесповоротно.

– Дорогая моя, – Роза протянула руку к дочери, и Флора увидела, как у нее дрожат пальцы. – Мне очень жаль, очень… Как бы я хотела, чтобы для нас с тобой все в этой жизни сложилось иначе. Но как сложилось, так сложилось. Ничего уж тут не поделаешь… А сейчас нужно просто воспользоваться наилучшим из того, что предлагает нам жизнь.

– Да, мама. – Флора неожиданно почувствовала нечто отдаленно похожее на сострадание по отношению к собственной матери. Вид у Розы был такой же подавленный и растерянный, как и у самой Флоры. – Я постараюсь… приспособиться к этим новым обстоятельствам, мама. Пожалуйста, напиши миссис Кеппел… скажи, что я очень ей благодарна.

Боясь разрыдаться, расплакаться навзрыд и тем самым уронить свое достоинство, она поспешно покинула мамин будуар. У себя наверху она заперлась на ключ, упала на кровать и, натянув одеяло на голову, дала наконец волю слезам. Но и плакать она старалась тихо-тихо, чтобы – не дай бог! – никто и ничего не услышал.

Я все потеряла… дом… сестру… всю свою жизнь…

Котенок пробрался к ней под одеяло и стал тереться о нее своей мягкой теплой шерсткой. Что вызвало новый поток слез.

– Что с тобой теперь будет, Пантера? И с Рози… И со всеми остальными моими питомцами… Я и представить себе не могу эту самую миссис Кеппел! – Она произнесла это незнакомое имя с отвращением, будто назвала какой-то смертоносный яд. – Вряд ли она захочет приютить у себя старую черепаху и крысу, которая испоганит весь ее шикарный дом. Представляешь, Пантера? Я стану учить детей! Ты только подумай! Что я знаю? А тут надо будет учить других. Да еще большой такой вопрос, понравятся ли мне эти детки.

Пантера внимательно слушала свою хозяйку, блаженно мурлыкая ей прямо в ухо.

– И как только мама и отец решили сотворить со мной такое? – Флора отбросила в сторону одеяло и села на кровати, глядя на великолепную панораму озера Эствейт-Уотер, открывающуюся из окна. На смену злости пришли грусть и тоска. Она поднялась с постели и стала возбужденно мерить комнату шагами, прикидывая, можно ли спасти столь любимый ею дом, имея всего лишь одну пару рук. Судя по всему, родители действительно исчерпали все средства. Никакой альтернативы не было. В отчаянии Флора подскочила к клеткам и распахнула все дверцы. Все ее питомцы немедленно рванули на волю и тут же сгрудились вокруг нее, словно пытаясь защитить свою хозяйку от чего-то страшного и неизбежного.

– Боже мой, боже! – Из груди Флоры вырвался тяжкий стон. – Что же мне делать? Что?!

Ближе к вечеру на озеро лег туман. С каждым днем сумерки наступали все раньше и раньше. Флора старалась проводить как можно больше времени вне дома. Отец, рано или поздно, должен будет лично уведомить ее о предстоящей продаже дома и о ее переезде в Лондон. Так думала она сама. Но шло время, а отец не торопился с этим разговором. Неужели он даже не попрощается с ней, размышляла она, когда через две с небольшим недели она покинет Эствейт-Холл и уедет в Лондон.

Единственное, что свидетельствовало о грядущих переменах, так это вереница подвод, появившаяся в один прекрасный день перед парадным входом в дом. На них погрузили мебель, и подводы уехали прочь. Непонятно, куда: то ли на аукцион, то ли в новое жилище ее родителей в Шотландии. Когда она увидела, как грузчики с пустыми ящиками направились в библиотеку, она пулей рванула туда и, воровато озираясь по сторонам, поспешно схватила в охапку как можно больше своих любимых книг. И тут же спрятала свои сокровища у себя наверху.

Наступила пора осеннего сенокоса. Хорошая погода, установившаяся в последние дни, способствовала тому, что на поля вышли все, кто мог – и стар, и млад. Люди работали с полной отдачей, торопились запастись сеном на зиму, пока не начались затяжные дожди. Флора тоже бродила по лугам со своей неизменной корзинкой, здоровалась со знакомыми, с которыми совсем скоро ей предстоит распрощаться навсегда, а попутно еще и пополняла свою коллекцию растений новыми экземплярами, которые ей удавалось отыскать. Наверное, в Лондоне у нее будет уйма возможностей познакомиться с новыми образчиками флоры и фауны, коль скоро ей придется обучать своих подопечных умению рисовать с натуры.

Однако самой жгучей проблемой для Флоры по-прежнему оставались ее питомцы. Она прекрасно понимала, что если выпустит их на волю, то они, привыкшие за многие годы к комфортному существованию в доме и к регулярному питанию, едва ли протянут на свободе долго. И что делать? Пока решения не находилось.

Но вот в один прекрасный день, проснувшись рано поутру, она все же нашла выход. Быстро нацепила на голову свой самый лучший капор и побежала на конюшню, чтобы запрячь пони в двуколку.

– Что ж, – сказала она, обращаясь к Майле и натягивая вожжи, чтобы та стронулась с места. – Ей достаточно всего лишь сказать мне «нет».

Флора остановила повозку возле фермы Хилл-Топ и привязала пони к столбу. Потом разгладила платье, поправила капор на голове и открыла деревянную калитку. Пока шла по дорожке к дому, обратила внимание на то, какие вокруг ухоженные клумбы. На всех обильно цвели пурпурные осенние крокусы и георгины. Слева за железной оградой, выкрашенной в зеленый цвет, виднелся небольшой огород. Флора даже успела заметить несколько больших головок капусты и торчащую из земли крупную морковь с ветвистой сочной ботвой. Фасад дома густо заплела глициния, зреющие плоды японской айвы тоже по-своему украшали серые стены здания.

Флора нерешительно замялась на пороге. Вот он, решающий момент. Сейчас ее отделяет от кумира, от женщины, которая давно уже стала ее героиней, всего ничего – дверь, обитая дубом. И тут же решимость ее стала стремительно таять, но Флора вовремя спохватилась, вспомнив, что именно привело ее в этот дом. Какая участь ждет ее питомцев? Надо хотя бы сделать робкую попытку, а там будь что будет. Она постучала в дверь медным молоточком. Через пару секунд в коридоре послышались чьи-то шаги. Дверь отворилась, и на нее вопросительно уставилась пара живых глаз.