Джульет Греймс - Семь или восемь смертей Стеллы Фортуны [litres]

Антонио пришлось жить с двумя братьями и двумя сестрами. Маристелла родила еще двух мальчиков, прежде чем ее постигло опущение матки, спровоцированное инфекцией мочеполовой системы, и она стала слишком непривлекательной для сексуальных притязаний своего мужа. Инфекция эта ее и убила в 1950 году, в возрасте семидесяти трех лет. Причем никто не думал о телесной болезни, даже когда Маристелла выходила во двор голая, завернувшись в одеяло. Ее просто считали спятившей старухой.

Впрочем, до этих прискорбных времен было еще далеко. Маристелле предстояли сорок лет женской работы – ращения детей, возни в огороде, стряпни, таскания воды из колодца, стирки в ледяном ручье. Физические и нравственные испытания не сломили Маристеллу, как они сломили Анджелу. Маристелла, и прежде суровая, стала несгибаемой. Возражать ей было чревато – чуть что, пускала в ход литую чугунную сковородку, причем между родными детьми и пасынками различий не делала.

Понимаю: очень трудно разобраться, кто есть кто в этой Калабрии. У калабрийцев привычка повторять имена из поколения в поколение, их фамильное древо любого обескуражит – сущий ночной кошмар Карла Линнея, с недостатком корней для питания многочисленных веток, с извращенными родовыми связями, с супротивным расположением имен на побеге. И за переплетением корней в семье Фортуна далеко ходить не надо – достаточно взять единокровных братьев и сестру Антонио.

Как помнит читатель, семья Джузеппе обитала в доме с одной-единственной комнатой, где имелась одна-единственная квадратная кровать. На ней детей зачинали, на ней же они и спали. Конечно, в итоге их там скопилось слишком много. Процесс шел постепенно. Дети набирали вес не вдруг. Младенческая пухлость переходила в предподростковую угловатость и так далее. Теснота усугублялась. Трудно назвать переломный момент – день, а вероятнее, ночь, когда была нарушена некая грань. Да и не все ли равно, если не в твоих силах что-то исправить, что-то предотвратить? Если не имеешь денег на дополнительную мебель, если не имеешь места, куда ее втиснуть? В определенных ситуациях самое оптимальное – повторять себе: «Дело принимает серьезный оборот, надо бы разобраться» – и умышленно тянуть с разбирательством, тем более что вечный цикл (пахота – усталость – сон) промедлению способствует, промедление оправдывает.

Читатель задумывался, почему Антонио Фортуна – неугомонный и неуемный – женился на Ассунте Маскаро, когда ему было лишь семнадцать? Полагаю, теперь читателю все ясно. Антонио просто хотел вырваться из тесного дома, из этой пародии на семью, а женитьба казалась простейшим решением. Ему еще повезло – остальные, по разным причинам, продолжали влачить жалкое существование под отчим кровом.

Летом 1918 года единокровная сестра Антонио, Марианджела, родила девочку, которую нарекли Анджелой. Маленькой маме не сравнялось и тринадцати лет. Отцом ребенка был один из братьев Марианджелы, либо Анто, либо Доменико. Кто именно, так и не дознались.

Несмотря на поруганную честь, позднее Марианджела сумела выйти замуж. Мы привыкли считать девственность единственным сокровищем потенциальной невесты; на самом деле значение имеет ее способность к тяжелой работе. У Марианджелы были еще дети. Никто из них, единоутробных братьев и сестер Анджелы, не представляет, что сталось с Анджелой после войны – именно в тот период теряются ее следы. (Если честно, об Анджеле даже разговор не заведешь. Я вот две недели, что была в Калабрии, пыталась, но все мои собеседники дружно меняли тему.) Неизвестно, покинула ли Анджела родное селение и если да, то куда занесла ее судьба. Неизвестно, отважилась ли она рожать, понимая, что бабушек и дедушек у ребенка будет вдвое меньше, чем положено. Влияла ли она на свою жизнь, боролась ли – или все текло само собой, как это обычно и бывает?

Вопросов еще много, а задать их некому. В частности, вот что меня интересует.

Как Марианджела позволила сотворить с собой дурное? А родители – они что, слепые и глухие? Ничего не замечали, ни о чем не догадывались? Или знали о домогательствах, но предпочли не вмешиваться? Как поступил Джузеппе, глава семьи, когда открылась беременность? Выпорол сыновей за блуд? Или он выпорол дочь – за то, что отдала свое единственное сокровище?

И что случилось дальше? Все так и продолжали жить под одной крышей? Если да, то как долго? Это что же – Марианджеле приходилось делить постель со своим насильником/насильниками? Каково было братьям наблюдать наливающийся с каждым днем плод собственного греха?

Наконец: раскаялись ли насильники? Или воспринимали свое преступление как простую шалость – все ребята в юности шалят, так стоит ли заморачиваться? С какими чувствами насильник глядит на собственную новорожденную племянницу-дочь? Неужели с любовью? Неужели ощущает желание защитить и позаботиться – даром что ничего подобного не испытывал к девочке, которую обрюхатил? Как работают человеческие инстинкты – в частности, инстинкт любви к своему потомству – в этой конкретной ситуации?

Мне известно, что Анто в конце концов отправился в Калифорнию, а Доменико – в Южную Америку; далее следы обоих теряются. Возможно, братьев отослал отец – наказал изгнанием. Возможно (как сказала Марианджела Ассунте), братья смылись за океан, чтобы избегнуть призыва в армию. Связей с семьей они не поддерживали.

Словом, тема табуирована. Никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя упоминать о бесчестье Марианджелы. Проехали.

Из того, что известно мне, следует вывод: не все тайны хранятся в семьях столь строго. Честно говоря, я не вижу существенной разницы между тайной Марианджелы и тайной Стеллы. Вероятно, поэтому я и взялась за эту книгу.

Я поведала читателю о детстве Антонио Фортуны; о доме, из которого он вырвался посредством женитьбы и переезда в Иеволи, откуда его забрали на войну. После войны начались поездки за океан. Антонио словно все время убегал, пытался скрыться, менял шило на мыло. Нет, я его не оправдываю, Антонио Фортуна был чудовищем. Я просто объясняю, откуда берутся подобные чудовища.

В случае с войной от Антонио ничего не зависело. Он не сбежал от новой семьи, как сбежал от старой, – его забрали насильно, заодно с пятью миллионами итальянцев.

Трудно читать о том, как сказалась на Италии Первая мировая война. Трудно еще и потому, что материал попробуй добудь. Истина, стараниями Муссолини, перепутана с ложью, и весь гнусный микс погребен под слоем пропаганды. Те факты, которые можно найти, настолько чудовищны, что не укладываются в голове. Италия заплатила непомерную цену, отправив сотни тысяч молодых мужчин умирать в заснеженных горах на австро-венгерской границе.