Холли Борн - Манифест, как стать интересной [litres]

Когда музыка закончилась, Бри почти огорчилась. Пока она разминала колени, Жасмин собрала сумку и вышла. На лбу у нее мерцала лишь пара капелек пота. Когда она проходила мимо Бри, по лицу ее скользнула смутная тень узнавания – а потом оно стало озадаченным, будто Жасмин безуспешно пыталась отыскать Бри в списке людей, которых стоит помнить. Когда она поняла, кто перед ней, то демонстративно поджала губы от отвращения.

«Я не разу ни сделала тебе ничего плохого, – подумала Бри, и ее снова охватила злость. – Моя жизнь никак не пересекается с твоей, и все же ты намеренно заставляешь меня чувствовать себя дерьмом».

Жасмин ослепительно улыбнулась инструктору и помахала всем ручкой, прежде чем выплыть из класса.

«Ты даже не знаешь, кто я. Но узнаешь в понедельник. Потому что я буду сражаться лучшим оружием из возможных: словами. Печными, несмываемыми словами».

Мама Бри подошла к ней, утирая лицо полотенцем.

– Ну как, тебе понравилось?

Она подбросила полотенце, и Бри, поймав его в воздухе, промокнула мокрый лоб.

– Это было… непросто. Но здорово.

Мама ощутимо занервничала.

– Ты все еще хочешь в магазин и парикмахерскую?

Вообще-то нет. Все, чего хотелось Бри, – это с ног до головы намазаться «Тигровым бальзамом» и забуриться под плед с каким-нибудь обладателем Пулитцеровской премии. Но теперь это было не в ее характере. По крайней мере, внешне.

Так что она лишь стерла со лба последние капли пота.

– Мы ведь так планировали?

Мама просияла.

ПОСЛЕ ДОЛГОГО ДУША И ПЕРЕОДЕВАНИЯ в огромных, сверкающих мрамором раздевалках они вышли в город.

– Я и не знала, что магазины работают по воскресеньям, – сказала Бри, оглядывая суетливую центральную улицу. Этот день недели она обычно посвящала письму и чтению, так что редко выходила за ворота.

– У меня дочь или пришелец? – откликнулась мама, нажимая кнопку на пешеходном переходе. – Магазины работают по воскресеньям уже целую вечность! Никто больше не верит в Бога. Потребительство стало новой религией. Ты когда-нибудь замечала, что торговые центры похожи на соборы?

Подождите-ка… Бри показалось или мама действительно сказала что-то остроумное? Слишком шокированная этим открытием, она смогла пробормотать только:

– И парикмахерские тоже открыты?

– Разумеется. У них выходной в понедельник.

– Чтобы сходить в церковь? – невозмутимо поинтересовалась Бри.

– Чтобы сходить по магазинам! – и мама, запрокинув голову, рассмеялась собственной шутке.

Наконец они добрались до шопинг-квартала.

– О, вот эти будут смотреться на тебе просто бесподобно!

Бри скосила взгляд. Мама указывала на туфли на широкой платформе, которые красовались в центре витрины. Туфли настолько стильные, что они обещали автоматически вознести каждого, кто их наденет, на вершину моды. Сами они были черными, но подошва пылала ярко-красным.

Бри нервно переступила с ноги на ногу.

– Не знаю…

– Хотя бы примерь.

– Мне не с чем их носить.

– Что? С каких это пор девушке нужна причина, чтобы купить шикарные туфли? Давай, заходи.

И мама, схватив Бри за руку, почти силой втащила ее в магазин.

Едва переступив порог, Бри почувствовала себя не в своей тарелке. У нее над головой словно мигала неоновая вывеска: «Я НЕ ОТ МИРА СЕГО». Пока они с мамой протискивались между вешалками с дорогой одеждой, продавщицы не сводили с них скептичных взглядов. Бри почти чувствовала, как ряды плечиков сужаются, норовя вцепиться в ее мешковатые джинсы и толстовку. К счастью, мама покровительственно ее приобняла и без умолку несла какой-то вздор, который несколько разряжал обстановку.

– Этот джемпер просто прелесть. А этот блейзер подойдет для школы! Он вписывается в ваши правила, но не такой старомодный, как твой нынешний. И туфли! Нам понадобятся туфли. Где те платформы?

Вскоре Бри уже пошатывалась под грудой ткани, причем каждая выбранная мамой вещица была дороже/моднее/красивее предыдущей. В Квинс-Холл разрешалось носить «обычную одежду» только до шестого класса, после чего ученикам начинали прививать «корпоративный стиль». Эти наряды вполне соответствовали школьным требованиям, но отличались от ее обычных безвкусных мешков, как небо от земли. Когда охапка стала совсем неподъемной, мама повела Бри к примерочным. Каждую кабинку, залитую светом встроенных прожекторов, скрывали красные бархатные шторы. К ужасу Бри, мама зашла в примерочную вместе с ней, села на стул и принялась наблюдать, как дочь борется с коварными пуговицами и молниями.

– О, тебе так идет! Попробуй вот с этим шарфом. Как бы мне хотелось обратно в семнадцать лет!

Сложнее всего было переодеваться так, чтобы мама не увидела шрамы на ногах. Бри извивалась и перепрыгивала из наряда в наряд, выдыхая лишь тогда, когда бедра оказывались надежно прикрыты. К счастью, мама была чересчур взволнованна, чтобы заметить странное поведение дочери. А может, Бри в эти выходные вела себя так странно, что у нее уже выработался иммунитет.

– Надо взять всё, – наконец решила мама.

Бри покосилась на ценники.

– Но это очень дорого…

– Об этом не волнуйся.

– Может, ограничимся туфлями?

А затем, к радости, изумлению и смущению Бри – она так и не смогла определиться, – мама встала и крепко ее обняла.

– Дорогая, ты понимаешь, что мы с тобой выбрались по магазинам впервые за пять лет? Этот день стоит любых денег, – и мамин голос надломился, будто она старалась не расплакаться.

«Ого, – подумала Бри. – Кто знал, что секрет семейного счастья заключается в совместном шопинге?»

Она не была уверена, как к этому относиться. Вечно работающий мозг Бри буксовал, споткнувшись о дилемму. С одной стороны, ее раздражало, что мама, по-видимому, готова любить и принимать ее только в виде своей миниатюрной потребительской копии. Почему она не плакала и не набрасывалась на Бри с объятиями, когда та закончила свой первый роман? Ладно, мама до сих пор не знала о его существовании, но все равно. Или как насчет того раза, когда Бри впервые выиграла у компьютера в шахматы на третьем уровне сложности (что, по всеобщему признанию, было почти невозможно)?.. С другой стороны, Бри просто наслаждалась любовью. Маминой любовью. Может, все случилось не так, как она себе представляла, но ощущение все равно было чудесным.

– Это отличный день, – пробормотала она, уткнувшись маме в плечо.

Та выпрямилась и взглянула на нее блестящими глазами:

– И правда. А теперь пойдем на кассу.

Просунув запястья в ручки пакетов, будто в гигантские браслеты, они направились к «На голову выше» – самой известной в городе парикмахерской.