Летиция Коломбани - Женщины Парижа [litres]

Солен уже начала задаваться вопросом, зачем, в самом деле, она здесь торчит? Директрисе следовало бы предупредить своих подопечных о ее приходе. Но, разумеется, та не удосужилась. Или женщины решили над ней поиздеваться? Она рассчитывала на более дружественный прием. Какая пустая трата времени! Здесь она абсолютно никому не нужна.

В холл вошла женщина с кожей цвета черного дерева, нагруженная сумками с продуктами. Задержавшись возле африканок, занятых чаепитием, она обменялась с ними парой фраз и продолжила путь. За ней шла пятилетняя девочка с пакетиком жевательного мармелада в руке. Головку девочки покрывали мелкие косички, украшенные разноцветными бусинками. Глаза ее напоминали гагат. Она посмотрела на Солен с удивлением – похоже, только она одна ее и заметила. Подойдя к Солен без приглашения, девочка остановилась и принялась разглядывать ее костюм, пальто, новенький макбук. А потом вдруг протянула ей конфету, уже наполовину изжеванную. Солен не знала, как ей поступить: она была поражена, и в то же время это ее позабавило. Сделав свое подношение, ребенок догнал мать и исчез в направлении лифтов. Пораженная Солен долго оставалась неподвижной, с конфетой в руке. Первым побуждением было немедленно ее выбросить, однако она не двинулась с места. Это же подарок, сказала она себе. Приветственный дар. Она завернула ее в бумажную салфетку и положила в карман пальто.

Настенные часы показывали почти семь. За время ее дежурства к ней так никто и не подошел. Солен вздохнула. Нулевой результат. Разочарованная, она закрыла ноутбук и убрала блокнот. Так вот, оказывается, каково оно, это волонтерство, призванное помочь ей выкарабкаться из депрессии? Ну не насмешка ли?.. Она уже было поднялась, чтобы уйти, как вдруг показалась пожилая женщина, волочившая за собой сумку на колесиках. Направилась она прямиком к Солен. «Так это вы можете прочесть письма?» – бросила она ей без обиняков, как бросают кость собаке. Говорила она с сильным акцентом – славянским или, может, румынским. Солен, захваченная врасплох, ответила: «Я, наоборот, помогаю писать письма, но, наверное, могу и прочесть…» Женщина полезла в сумку и достала оттуда целую кучу самой разной корреспонденции: конверты со штампами организаций, почтовые открытки, листовки, рекламу. Сумка была набита до краев. Вывалив все это на стол перед носом похолодевшей от ужаса Солен, она сказала: «Прочти. Пожалуйста!»

На мгновение Солен застыла в нерешительности, не зная, как выбраться из непростой ситуации. «Все я прочесть не смогу… Попробую прочитать вам открытки, если вы так настаиваете». Она извлекла из кучи несколько открыток и пришла в панику… Все они были написаны кириллицей. Посмотрев на почтовый штемпель одной открытки, она поняла, что та пришла из Сербии. Остальные были написаны тем же почерком, наверное, это был кто-то из членов ее семьи или знакомый. «Простите, я не знаю этого языка», – честно призналась она. Без комментариев женщина запихала их обратно в сумку и подала ей официальные письма. Среди них Солен сразу узнала конверт из Фонда семейных пособий, ответственного за выплату финансовой или социальной помощи, семейных пособий и дотаций. Это был запрос на подтверждение данных, необходимых для того, чтобы частное лицо могло воспользоваться льготами. Солен попыталась объяснить женщине, в чем состояла суть запроса, однако та ее почти не слушала и быстро затолкала письмо обратно в сумку. Та же картина повторилась и со счетом на мобильный телефон, где предупреждали, что если в течение месяца он не будет оплачен, то оператор будет вынужден отключить абонента от сети. Впрочем, счет был датирован прошлым годом. Солен предложила своей собеседнице записать, на какие письма следовало срочно ответить, какие счета необходимо оплатить. Но та лишь помотала головой. «Я запомню. Всё тут», – сказала она, постучав себя по лбу, и очередной конверт был отправлен в сумку. Солен тем временем продолжала вскрывать конверты, ей пришлось читать даже рекламу – клиентка на этом особенно настаивала – с предложениями от производителей очков, ставен, смартфонов, DVD-плееров, новейшей сигнализации, одежды, парфюмерии, игрушек, а также сообщения о проведении акций в разных магазинах. Бесчисленные брошюры, похожие одна на другую, абсолютно неинтересные.

Когда Солен вновь посмотрела на стенные часы, оказалось, что прошло два часа. Дольше здесь оставаться она не могла. Холл опустел, чаевницы исчезли, вязальщица тоже. Но сидевшая рядом с ней сербка, похоже, никуда не торопилась. «Закончим в следующий раз, – решительно заявила Солен, – а сейчас я должна уйти». Женщина покорно согласилась. Она снова открыла сумку, запихнула туда всю оставшуюся рекламу и письма, которые они не успели раскрыть, смешав их с уже прочитанными, и ушла, даже не поблагодарив. Немного разочарованная, Солен надела пальто и направилась к выходу. Какой странный день. Не слишком удачное начало… «По крайней мере, я кому-то помогла», – заключила она, стараясь придать смысл своему сегодняшнему, довольно нелепому, сеансу волонтерства.

Выходя из здания, в подъезде она вдруг увидела сербку, которая, наклонившись над урной, вываливала туда содержимое своей сумки. Солен остановилась как вкопанная.

Было девять вечера. Ее первое дежурство во Дворце только что закончилось.

Ну и зачем?

Вернуться туда, чтобы делать что?

Леонар только что позвонил Солен, чтобы узнать, как прошло ее первое дежурство во Дворце. Она ответила ему раздраженным тоном. Она напрасно потеряла там время! Приютским не был нужен никакой публичный писатель. У них полно других неотложных дел – чаи распивать или вязать свитера. Они попросту ее игнорировали. Солен чувствовала себя осмеянной, хуже того, совершенно бесполезной. Это если не считать старухи сербки, которой, как ей сначала показалось, она помогла, прежде чем убедиться в полной нелепости ее просьбы.

Пожертвовать своим временем ради кого-то… Отличная идея, но еще нужно, чтобы кому-нибудь понадобилась ее жертва! Это все равно что вилами по воде писать. Нет, она ни за что не станет повторять этот эксперимент. Ноги ее там больше не будет. Бесполезно настаивать.

На том конце провода Леонар не сдавался. Конечно, он понимает ее разочарование. Он испытал примерно то же самое в начале, когда ему пришлось работать в мэрии округа, куда его направили. Солен не должна отчаиваться. Обитательницы приюта ее сторонятся, проявляют к ней недоверие? Разве это не повод постараться переломить ситуацию, доказать свои способности! Она обязательно должна завоевать доверие этих женщин, приручить их. На это потребуется время, однако он уверен, что у нее все получится. Он настоятельно просил ее дать Дворцу второй шанс.