Катрин Корр - Ни за что и никогда

Тягостное чувство вины упало на плечи, но у меня, отчего-то, совершенно не поворачивался язык остановить Илюшу и извиниться за свою резкость.

– Отдохни, Сонь, – сказал мне напоследок заметно расстроившийся друг. – Если что – звони.

– Хорошо, спасибо, – через силу улыбнулась я.

Закрыв калитку, я медленно побрела к летней кухне, погруженная в многослойный торт собственных мыслей. Нестерпимо хотелось избавиться от этого растекающегося теплым ручейком чувства, когда я думала об Арсении. Я даже пыталась заставить себя вспомнить Олега и бывшую подружку, чтобы хоть немного отрезвить мысли, но никакие обиды не смогли уничтожить Арсения в моей голове. И, черт возьми, так же сильно мне хотелось продолжать думать о нем, воображать немыслимое и прокручивать в голове тот волшебный поцелуй.

Я проходила мимо веранды, когда легкий вечерний ветерок всколыхнул листву беседки, вынудив меня поднять голову. Сумерки плавно опускались на землю, яркость ясного дня сходила на нет, а в небе уже отчетливо виднелись маленькие сверкающие точки. Слабые звуки музыки, что доносились со двора Арсения, заставили меня замереть на месте. Я прислушивалась к плавной мелодии так осторожно, словно была маленькой девчонкой, что стала случайным свидетелем пикантного разговора взрослых. За те пару минут, что я стояла на месте с глупым выражением лица, мои зубы сотню раз кусали губы от злости, а руки тут же обнимали меня за плечи, точно в знак утешения. И когда привлекшая меня мелодия сменилась на другую, еще более успокаивающую, я тихонько чертыхнулась и побрела в сад, чтобы подняться по стремянке и осторожно заглянуть за высокий забор.

Арсений лежал на спине у самого бассейна, положив одну руку под голову. Другая его рука гладила Ричарда, что лежал подле своего хозяина с самым скучающим видом. Уличные фонарики в траве бросали теплый свет на парня, чьи веки плавно и не спеша опускались, точно вот-вот и его разум окутает сладкий сон. В какую-то секунду я поймала себя на мысли, что любовалась бы этим зрелищем вечно, и оттого резко встрепенулась, чудом не свалившись на землю.

Мое шуршание привлекло внимание Ричарда, пес тут же поспешил залаять и, кажется, подбежал к самому забору. Мне пришлось нагнуться, чтобы мое существование осталось незамеченным.

– Что там, Рич? – послышался голос Арсения, и мое сердце заметалось в груди. Я сидела как мышка, по-детски прикусив указательный палец. – Тише-тише, ты чего? Что там? Снова незваные гости?

Каждое слово, произнесенное этим парнем, заставляло мое сердце трепетать. Ричард успокоился и, издав последний ленивый звук, должно быть, прильнул к своему хозяину, потому что Арсений тихонько рассмеялся.

– Что, друг мой, тебя тоже тянет на её территорию? – говорил он так тихо, что я буквально оттопырила ухо, чтобы слышать каждое его слово. Арсений тяжело вздохнул и тихонько продолжил: – И не говори. Как будто медом намазано. Хотел бы я тогда быть на твоем месте Рич и остаться у нее на ночь.

От услышанного меня повело в сторону и я громко закричала, не почувствовав стремянки под ногой. Я свалилась в кусты со смородиной, тут же ощутив резкую боль в лодыжке.

– Че-е-ерт! – вырвалось у меня, когда ветки смородины попали в глаза. Я отшвырнула их в сторону и осторожно перекатилась на землю, кряхтя, как старуха.

– Эй?! Ты что там делала?!

Я подняла голову и уставилась на темный силуэт соседа, который в некоторой степени причастен к этому глупому падению.

– Смородину собирала! – огрызнулась я, чувствуя себя идиоткой. Без сомнений, вся моя одежда теперь в темных пятнах от ягоды.

– Что, ночью?

– Сейчас вечер, умник.

– Да почему ты вечно такая злая? С самого детства эти свои иголки выпускаешь направо и налево! Скажи честно, что опять пыталась подглядеть за мной, но свалилась в кусты.

– Я хотела убрать стремянку в сарай!

– Но почему-то взобралась на нее и свалилась, – продолжил Арсений, коротко улыбнувшись. – Ты в порядке?

– Да.

– А сидишь на земле, потому что так удобнее, верно?

Я тихонько вздохнула, недовольно закатив глаза, а потом устремила на Арсения не то щенячий, не то обозленный взгляд.

– Лодыжка болит, – буркнула я. – Чуть-чуть совсем.

– Не двигайся, – сказал он спокойно, а потом его голова скрылась за забором. Я слышала, как залаял Ричард, который, спустя пару минут, уже бегал по моему двору, не позабыв оставить влажный поцелуй на моей щеке. – Это растяжение, ничего страшного. Но не позволяй себе совершать длительные прогулки, особенно с холма на холм. Лучше пару дней полежать и не напрягаться.

– Пластом? – вырвалось у меня со смешком, когда Арсений убрал руки с моей лодыжки.

Он взглянул на меня, да так внимательно, что я чуть слюной не подавилась.

– Ты ведь хотела перелезть через забор, чтобы успеть на ужин, верно?

– Какой ужин?

– Мы ведь договорились вчера, – слабо улыбнулся он, бросив взгляд куда-то в сторону. – Ты и я, ужин в половине девятого. Забыла?

– Я не голодна, спасибо, – снова буркнула я, сделав вид, что совершенно недовольна его приглашением. Дура-дурой. – И у меня дел много.

– Каких же? – изогнул он бровь. – Если смородину собирать впотьмах, окей, я помогу. Где чашечки? Куда ты её собирала?

Арсений поднялся на ноги и начал демонстративно вертеться на месте и заглядывать под кусты. Столь отвратительная актерская игра заставила меня улыбнуться и, когда мой сосед заметил мое веселье, присел на корточки напротив меня и склонил на бок голову.

– Как насчет пикника под звездами? Сегодня они будут яркими, – сказал он несколько мечтательным тоном. – Ну, что? Заманчиво для тебя, романтичной натуры?

– С чего ты взял, что я романтичная натура? – захлопала я ресницами.

– Я видел, как ты поздно ночью спускалась на пляж и смотрела на небо. Никогда не купалась, видимо, потому что опасалась, что бабушка узнает о твоих ночных вылазках, – по-доброму усмехнулся он, глядя мне в глаза. – Я делал то же самое.

С минуту я молча таращилась на него, стараясь отыскать в ящичках памяти те ночи, когда я действительно тайком спускалась на пляж и ждала, когда же упадет звезда, чтобы загадать желание. И сколько бы я не прокручивала в голове теплые воспоминания, мне никак не удавалось разыскать в нем несносного мальчишку, который, как оказалось, частенько был неподалеку.

Мое затянувшееся молчание вынудило Арсения пожать плечами, словно он безмолвно объяснил мне, что мол так вот и было, да-да. А потом он поднялся на ноги, расправил черную футболку и протянул мне свою ладонь.

– Идем? Пожуем что-нибудь, на звезды посмотрим, а повезет – и желание загадаем.

И тут мне подумалось: возможно, в самом несносном мальчишке моих детских кошмаров, скрывался самый настоящий романтик.