Катрин Корр - Ни за что и никогда

– Почему именно «Столичное» твой дед решил поднимать? Повсюду таких, как это – уйма. Некоторые у самого моря. Почему именно это?

Несколько секунд Арсений молча смотрел на меня, отчего волосы на моей макушке от напряжения зашевелились, а потом вновь перекатился на спину и глубоко-глубоко вздохнул.

– За этими разговорами мы пропустим звездопад. А желаний у меня столько, что и ночи не хватит.

– Все дело в тете Нине, верно? – не унималась я. – Она ваша родственница?

Арсений повернул ко мне голову:

– Соня, держи желания наготове, вот-вот упадет звезда.

Я поджала губы. Напором мне ни за что не выяснить правду.

Выдержав паузу в несколько секунд, я тихонько вздохнула и устремила взгляд в бескрайнее небо с миллионами белых огоньков. Мне хотелось почувствовать себя все той же двенадцатилетней девчонкой, что с предвкушением ждала сверкающее падение звезды, но когда рядом находился человек, от которого моего сердце буквально трепетало, я могла почувствовать себя лишь полной идиоткой, не более.

Наше молчание длилось бесконечно долго. Никто из нас не шевелился, само существование воздуха как будто исчезло с лица земли, а мое дыхание с каждой минутой становилось все тяжелее. Я вела диалог сама с собой, пыталась у себя же выяснить, какого лешего нахожусь именно здесь, именно с этим нехорошим человеком, а мое глупое я лишь беспрерывно хлопало ресницами, повторяя мне ту историю с ежом, о которой рассказал Арсений.

– Почему ты помнишь об этом? – вдруг вырвалось у меня, когда мое терпение стало подходить к концу. – О ежике.

– Помню и все. А что?

– Это странно.

– А не странно до сих пор ненавидеть меня за детскую шалость?

– Твоя детская шалость лишила меня друзей и веселого лета, – буркнула я, повернув к нему голову. Я отметила про себя, что в ночных сумерках его мужественный профиль вынуждал все во мне болезненно сжиматься. В ушах послышался голос Илюши, который все негодовал, как я могла влюбиться в такого, как Арсений, – а я, черт возьми, не влюбилась, – и вдруг, как по щелчку, в сердце что-то кольнуло, доставив легкий дискомфорт. – Я пойду, пожалуй.

Во рту мгновенно пересохло, но пива мне больше не хотелось. Я быстро поднялась на ноги, стала впотьмах застегивать ремешки на сандалиях, видя боковым зрением, как Арсений присел на плед и внимательно наблюдал за мной.

Я не могла во второй раз так безнадежно вляпаться! Просто не могла!

– Что случилось? – спросил меня Арсений, пока я возилась с ремешком.

– Поздно уже, пора спать.

– Ты спать ложишься после двенадцати, а сейчас только начало одиннадцатого.

Я повернулась к нему:

– Откуда ты знаешь, во сколько я ложусь спать?

– Свет в окне выключается после двенадцати, – просто ответил он, пожав плечами. – Я иногда заглядываю в твой двор, чтобы убедиться в отсутствии незваных гостей.

– Я тебя об этом не просила, – бросила я, продолжая яростно застегивать ремешок, что не желал подчиняться.

– Ну вот, что опять? Что сейчас тебе не понравилось?

– Сказать, что?! – вдруг подскочила я на ноги и расставила руки в боки. – Я не понимаю этого. Всего вот этого, что происходит! Ты рассказываешь мне историю о том, как впервые увидел меня, приглашаешь на пикник, мы пьем пиво, лежим и смотрим на звезды, как какие-нибудь старые друзья, но вместе с этим, ты разбиваешь окно в моем доме, чтобы до чертиков напугать, ты радуешься, когда бабки собирают деньги на краску, чтобы облить мой забор, мой дом и меня! Что ты за человек то такой? Что тобою движет, я не понимаю!

– Я не разбивал окно в твоем доме, Соня. Какая краска, о чем ты?

– Не надо говорить со мной таким натужно-тревожным голосом, ладно? Не утруждайся. Прекрати делать вещи, которые противоречат твоей истинной натуре, хорошо?

Арсений поднялся на ноги и подошел ко мне ближе. Настолько, что его приятный запах окружил меня со всех сторон.

– Что с тобой происходит? Вот ты спокойная, тихая, а потом, как по щелчку, тебя переть начинает, в чем дело? Ты не можешь конкретно ответить на мои вопросы, все время юлишь или вовсе убегаешь. Как сейчас. Что не так?

«Ты что, влюбилась?» – снова и снова повторялись в голове слова Илюши.

Нет.

Никогда.

Ни за что.

Не в этого человека!

Соня, не в этого человека!

– Соня? – крикнул мне вслед Арсений, а я уже мчалась со всех ног. – Соня!

Дома я вновь заперла все двери и, несмотря на жару, накрылась одеялом, спрятавшись под ним, как в детстве. Сначала Олег, а теперь и Арсений. Молодец моя голова, ни чему не учится, выводов не делает, в будущее не смотрит. Браво.

Пора бы уже признать, что в «Столичном» я не только позабыла, что значит крепкий сон, но и перестала чувствовать себя в маломальской безопасности. Отсюда следовало сделать вывод и принять незамедлительное решение. За это утро я раз пятнадцать обходила двор, любовалась розами, цветущим гранатовым деревом и гроздями зеленого винограда, что поспеет уже совсем скоро. К сожалению, меня уже здесь не будет. Нет, я не собиралась продавать дом и преподнести его на блюдечке Арсению и противным бабкам. Я никогда не сделаю этого. Я лишь нуждаюсь в коротком перерыве, где будет напрочь отсутствовать само существование местного царя Асгарда, вокруг которого в последнее время вертелся весь мой несчастный мирок.

Раскладывая вещи после стирки по стопкам, мысленно, я прикидывала, когда вновь смогу вернуться сюда и с новой силой держать оборону своего дома. Где-то в глубине моего разваливающегося сознания промелькнула мысль совершенно меня не утешающая: уже во второй раз я бегу от проблем, разве это дело, Соня? Вернусь я через три месяца, полгода – неважно, но ведь все будет повторятся снова и снова пока я не найду в себе силы выдержать столь ярую атаку не только внешнюю, но и внутреннюю – свою собственную. Последняя, кстати, казалась мне страшнее старых бабок с краской, грязных сплетен и самоуверенности Арсения, потому что именно она заставляла мое сердце трепетать от необъяснимой радости и болеть от такой же необъяснимой печали.

– Соня, ты дома? – послышался мужской голос с улицы.

Я чуть отодвинула занавеску на окне и присмотрелась к гостю, что заметно взволнованно переминался с ноги на ногу, словно куда-то опаздывал.

– Илюша? – отозвалась я, крикнув в разбитое окно. – Ты чего стоишь там? Проходи!

Забросив сортировку чистого белья, я вышла в летнюю кухню и включила чайник, уверено полагая, что мой друг вот-вот откроет дверь и завалится на стул. Однако этого не случилось и я не на шутку заволновалась. Вышла во двор и удивленно таращилась на Илюшу, что продолжал стоять на улице под палящим солнцем.

– Эй, ты чего стоишь там? Заходи давай! Новости какие, – хмыкнула я, отпирая калитку, – особого приглашения ждет!