Джоан Рамос - Ферма [litres]

«Будешь ли ты лучшим лидером, как этот самодовольный кретин?» – молча спрашивает Рейган у мальчика в своем животе, внезапно на него обижаясь. Потому что это он . На последнем УЗИ доктор Уайльд сообщила в камеру приятную новость, даже не взглянув на Рейган, и отмахнулась от благодарностей клиентов. Но Рейган видела самодовольство в ее глазах, как будто доктор Уайльд собственноручно пришила плоду пенис.

Но ты уже лучший, не так ли?

Рейган думает о плоде внутри ее, он откормлен органической пищей, укреплен прописанными мультивитаминами, уже, вероятно, трилингв, учитывая полиглотские плей-листы на «Утерозвуке». И мужского пола. И богатый.

Разве не станет он когда-нибудь править миром?

По наитию Рейган начинает печатать предназначенное для «Бизнес уорлд» предложение издать специальный выпуск: «30 лучших вип-эмбрионов до 30 недель!» Там будут ультразвуковые снимки, измерения плода, записи о питании и росте зародыша. Описания маток, где обитают эмбрионы-лидеры, наряду со списками роскошной недвижимости. Увлеченная этим занятием Рейган опять чувствует шевеление. Это он? Он тоже готов поучаствовать? Барабаня своими эфемерными пальцами по стенке матки в предвкушении победы? Готовясь к прыжку…

Рейган поглощена своим проектом и не замечает, что дверь в ее стеклянную кабинку открыта. Беатрис, колумбийская хоста в конце первого триместра, выразительно покашливает.

– Ты закончила, Рейган?

Рейган извиняется, что столько времени провела в интернете, сохраняет свою работу и выходит из-за компьютера. Внезапно ее посещает желание увидеть Лайзу. Лайзу, чью голову Рейган недавно за обедом готова была оторвать, но которая поймет больше, чем кто-либо здесь, что все это – глупый список журнала «Бизнес уорлд», беззастенчивое восхищение отца ее подругой, полное восхвалений вручение наград – сущее дерьмо.

– Поберегись! – восклицает госпожа Ю, когда Рейган едва не сталкивается с ней в коридоре.

Хозяйка «Золотых дубов» идет с невысокой азиаткой в кроссовках и черных брюках.

– Простите, госпожа Ю. Я вас не заметила.

– Не волнуйтесь, Рейган. Познакомьтесь с Сегундиной. У нее только что было собеседование, и я показываю ей нашу ферму.

Рейган подает руку, и Сегундина, оторвав глаза от пола, но все же не поднимая взгляд слишком высоко, пожимает протянутую ладонь.

– Рейган на втором триместре, – поясняет госпожа Ю, поправляя длинную нитку жемчуга, дважды обернутую вокруг шеи. – Клиентка ее обожает.

– Ну, на самом деле она со мной не встречалась , – отвечает Рейган, повернувшись к Сегундине, которая стоит неподвижно, однако создает впечатление прижавшейся к земле собачонки.

– Пока нет, но она отслеживает все и очень довольна вами, – заверяет госпожа Ю, а потом, обращаясь к Сегундине, добавляет: – И «Золотыми дубами». Клиентка Рейган настоящий мировой лидер, и потому для нас большая честь, что она так вовлечена в наши дела.

– О, неужели моя клиентка здесь все-таки побывала? – спрашивает Рейган с притворной беззаботностью.

Госпожа Ю улыбается:

– Приятного дня, Рейган.

Рейган продолжает путь в комнату Лайзы, задаваясь вопросом, не проходила ли она, ничего не подозревая, мимо своей клиентки, и врывается без стука. В комнате царит кавардак – Лайза отказывается впускать горничных. Одежда свалена в кучу на кресле-качалке, на ковре россыпь журналов. На подоконнике стоит полдюжины полупустых кружек чая и фарфоровые миниатюры работы Троя, глянцевитые фигурки рельефных женщин, яркие и соблазнительные, как конфеты.

Рейган плюхается на незастеленную кровать Лайзы и углубляется в чтение старого номера «Артфорума». Вскоре дверь с шумом распахивается. Лайза не удивлена, увидев ее. Конский хвост на голове сбился набок, рубашка вывернута наизнанку, и она прижимает к животу скомканный свитер.

– Извини, что я… – начинает Рейган.

– Прекрати, – обрывает ее Лайза. – Я это заслужила. Предлагаю мир. Пойдем прогуляемся?

Лайза сует свитер в рюкзак. Они молча идут к столу, за которым сидит координатор, и прикладывают свои «Уэллбэнды» к считывающему устройству. Координатор смотрит на экран ноутбука и пристально изучает Лайзу.

– Давайте-ка сегодня пойдем по дорожкам, ладно, леди? И ненадолго. Ожидается дождь.

– Не беспокойтесь о нас! – произносит нараспев Лайза, хлопая ресницами.

Небо снаружи кобальтовое и ясное.

– Не похоже на дождь, – замечает Рейган, глубоко вдыхая свежий воздух.

– Держу пари, они будут следить за мной в прямом эфире. Поэтому лучше идти дальше, – бормочет Лайза, шагая впереди Рейган по направлению к лесу.

– Притормози!

Рейган ускоряет шаг, чтобы не отстать от Лайзы, которая марширует по дорожке, поворачивая то туда, то сюда, как будто заранее наметила маршрут.

– Что ж, это забавно, – говорит Рейган, когда Лайза наконец останавливается, запыхавшись. – А к чему такая спешка?

Лайза часто и тяжело дышит, наклонившись вперед и положив руки на бедра. Она вдруг улыбается.

– На этом участке еще нет камер. Хулио сказал, их установят в конце недели. – Дорожка, по которой они идут, короткая и тенистая, а дальше, впереди, спускается к пологой поляне. – Мы увидим, что кто-то приближается, прежде чем нас заметят.

– Трой здесь? – сердито спрашивает Рейган. – Если это так, я ухожу.

Она делает шаг назад, в сторону фермы.

– Увы, Троя здесь нет. К сожалению, – отвечает Лайза наигранно терпеливо. – Но у меня есть для тебя подарок. И для Джейн, если она заговорит со мной снова. – Лайза расстегивает рюкзак и вываливает его содержимое на землю. Вместе с мятым свитером и парой бутылок воды лежат две банки диетической колы и несколько больших батончиков «Сникерс». – Сюрприз!

Рейган смотрит на газировку и сладости долю секунды, прежде чем разразиться смехом. Она смеется так сильно, что сгибается пополам. Она терпеть не может Лайзу, но в то же время обожает, и ее переполняет глупая радость. Рейган хватает банку, все еще холодную на ощупь, и открывает. Та щелкает и шипит – так громко, что Рейган съеживается. Лайза тоже открывает свою банку, и они чокаются, хихикая, как две идиотки.

– За твое здоровье, – говорит Лайза, поднимая банку.

– За твое здоровье.

Рейган льет шипучку в рот. Химическая сладость. Шипение в горле и кофеин. Она перекатывает колу на языке, как делает отец со своими изысканными винами. Она глотает ее и глотает, пока больше не остается, а затем встряхивает перевернутую банку надо ртом, желая убедиться, что не пропало ни капли.

«Взбодрился?» – беззвучно кричит она своему маленькуму «випу», чувствуя себя в высшей степени живой.

Рейган смотрит на Лайзу, которая тоже допила свою колу, и снова начинает смеяться. Сквозь хохот она рыгает – влажно, громко и целые полминуты.