Хелен Брайан - Долина надежды [litres]

Уитакеры расслышали его последние слова.

– Немедленно наденьте шляпку, – прошипела миссис Уитакер. Я повиновалась. Затем, повернувшись к своему супругу, миссис Уитакер потребовала: – Преподобный Уитакер, давайте помолимся об успехе нашего предприятия.

Подавив вздох, я послушно склонила голову, закрыла глаза и скрестила руки. Преподобный же Уитакер своим рокочущим басом принялся читать пространную молитву обо всем, что только могло прийти ему в голову. Я иногда спрашиваю себя, а не устает ли Господь слушать его и не явит ли ему Божественное откровение о необходимости быть кратким. И вот всю следующую неделю или около того мы с молитвами плыли вниз по реке, по счастью оставаясь на палубе из-за жары, и я поглядывала сквозь растопыренные пальцы на то, что делается на берегах или на других лодках.

Как вы легко можете себе представить, продвижение наше было шумным, поскольку животным не нравится изо дня в день оставаться на привязи на одном и том же месте, и потому над водой разносилось мычание, ржание, визг и кудахтанье. На солнце же запахи скотного двора становились вообще ошеломительными. Время от времени за борт падал кто-либо из детей, к вящей тревоге своих родителей, но уж никак не капитана. К счастью, они лишь едва успевали окунуться с головой, как их тут же вытаскивали из воды индейцы, плывшие в своих каноэ, но теперь капитан требует, чтобы малышей привязывали к поручням.

Стражники с ружьями громко и добродушно перекрикивались между собой на всех судах нашей флотилии по поводу перекатов и порогов, что поджидали нас впереди. Насколько я сумела понять, это был действительно опасный участок, пересекать который следует с большой осторожностью, поскольку там затонуло немало плотов, следствием чего стало возникновение суеверия о том, что там якобы таится Похититель Душ, играющий на скрипке. Говорят, что под водой обитают многочисленные утопленники, которые должны петь, танцевать и пировать, дабы искушать путников присоединиться к ним и, таким образом, заманивать их навстречу своей погибели. В этом случае их души достаются Похитителю.

Но коричневая река оставалась спокойной, погода – солнечной, а ночи – теплыми. Почти каждый день мужчины ловили на ужин рыбу. Но даже приготовленная, она все равно отдавала тиной. Я ела ее только потому, что была голодна.

По мере продвижения на юг и запад окружающая местность изменилась. Берега реки стали круче, их склоны поросли лесом, а на горизонте встали горы. Позади зарослей лавровых кустов и бука, как рассказывали мужчины, вдоль реки протянулась индейская дорога, или тропа войны, и иногда по ней рискуют передвигаться те, кто не может позволить себе заплатить за проезд по реке, или торговцы с большими караванами мулов. Теперь, когда наши стражники перекликаются друг с другом, в их голосах заучит тревога. Они все время остаются настороже, опасаясь нападения. Иногда, по их словам, индейцы ведут себя дружелюбно, а иногда – нет.

Мы видели, как приходят к реке на водопой бизоны, а несколько раз вся флотилия даже останавливалась, и охотничий отряд отправлялся на поиски свежего мяса – медвежатины, оленины или говядины, – чтобы пополнить наши запасы провианта. Мясо диких животных жесткое, но все равно вкуснее отдающей тиной рыбы.

Спустя почти три недели плавания по реке наши запасы кукурузной муки подошли к концу, и теперь всех нас мучит голод. Некоторые из дам намерены собирать ежевику, когда плоты пристанут к берегу на ночь. Я должна присоединиться к ним, поскольку миссис Уитакер не устает напоминать мне о том, что дьявол всегда находит занятие для праздных рук. Она имеет в виду то, что я пишу это письмо. Но мне нравится собирать ягоды, и потому я с удовольствием повинуюсь ей. Да и ежевику я очень люблю, которую, без сомнений, Господь ниспослал нам в качестве манны небесной в этой глуши.

Кажется, что уже за следующей излучиной мы увидим торговый пост, куда должны прибыть завтра рано утром. Капитан говорит, что мне лучше передать свое письмо с одной из лодок, которые идут в том направлении, откуда мы приплыли, и что именно таким образом письма в основном и странствуют по реке. К тому месту, где мы садились в лодки, регулярно наведываются джентльмены из миссии, чтобы узнать, нет ли для них писем, после чего они добросовестно пересылают их семьям своих миссионеров или учителей. Я молюсь о том, чтобы и мое послание в конце концов дошло до вас, и посылаю вам свои наилучшие пожелания. Прошу вас верить, что в сердце моем крепка вера и сильна любовь к Господу нашему.

С чем и остаюсь,

ваша любящая дочь и сестра

Аделина Маури

Миссия «Падающий ручей»

Земля чероки

16 марта 1835 года

Дорогие мои мама, папа и сестренки!

Надеюсь, что вы пребываете в добром здравии, как и я. Спустя полтора года у меня появилась возможность отправить вам длинное письмо! Совет миссии предостерегал нас, что нам предстоит страдать от разлуки со своими семьями ради того, чтобы исполнить богоугодное дело среди индейцев, и признаюсь вам, что ужасно скучаю по вам, хотя понимаю, что Господь, испытывая нас, никогда не оставит милостью своей в трудную минуту. В этом краю гор, рек, скал и лесов, диких и непроходимых, где природа каждый день упрямо угрожает поглотить расчищенный участок, на котором расположена миссия, мы сполна ощущаем всю свою ничтожность и бренность.

Что же до Уильяма Гендерсона… Он остановил свой выбор на кузине Мэри. Уверяю вас, что я постаралась забыть все дорогие моему сердцу воспоминания, что еще оставались в нем, пока не смогла с полной искренностью сказать, что желаю ему и кузине Мэри счастья в их союзе. Я с готовностью и без принуждения ступила на другой путь, что уготовил мне Господь. Сомневаюсь, что сейчас Уильям сможет узнать меня в строгой старой деве, которая отказалась от фривольных мыслей о лентах и вальсах. Надеюсь, что сестренка Кассия носила мое платье розового муслина к вящему своему удовольствию – с ее цветом лица и волос оно шло ей куда лучше, чем мне. Быть может, она уже обручена? Она не зарделась, пока вы читаете эти строки вслух? Ах, Касси, как бы мне хотелось увидеться с тобой! Но мне надо спешить. Посыльный, который любезно предложил доставить мои письма на север, пообещал, что подождет ответа, дабы привезти мне ваше послание по возвращении. Мое описание этого посыльного послужит ему представлением. Его зовут капитан Карадок Ванн. Ему около сорока, и он приходится внуком мисс Кейтлин, владелице фактории. К несчастью, мисс Кейтлин умерла в минувшем году, но все говорят, что ее вера в Господа Бога нашего была крепка и что сейчас она наверняка пребывает в царствии Божием.

Он служил в армии, но недавно вернулся домой, потому что мисс Кейтлин завещала факторию ему. Между индейцами чероки и белыми людьми часто заключаются перекрестные браки, и про деда капитана говорят, что он и сам появился на свет в результате такого вот союза, став одним из тех, кого называют полукровками, но на самом деле никто не может сказать в точности, течет ли в его жилах индейская кровь или нет. Но капитан крайне неохотно разговаривает на эту – как, впрочем, и любую другую – тему, так что мне он ничего и не сказал. Он всегда чисто выбрит, что делает его очень похожим на индейца, поскольку у мужчин племени чероки волосы на лице не растут. Черты лица у него резкие, волосы прямые и черные, а глаза серые. Одевается он так, как принято в этих местах, – в охотничью рубаху оленьей кожи и грубые шерстяные штаны, так что вполне может оказаться и тем и другим.