Хелен Брайан - Долина надежды [litres]

В начале года мисс Маури сообщила своим ученикам, что совет миссии прислал ей Библию, которую она подарит тому, кто больше всех выучит стихов из нее. Танцующий Кролик решила, что именно она станет той, кого вызовут к доске при вручении награды в последний день занятий в школе. Она без конца представляла себе, как это будет выглядеть, когда ее родители, прабабушка и члены разных племен, отправивших своих детей в школу при миссии, станут с одобрением и восторгом хлопать в ладоши, глядя на Дору Бонни из племени Волка, которую вызовут к доске.

Все взрослые, за исключением прабабки Танцующего Кролика, говорили, что школа – нужное и хорошее дело и что дети должны быть внимательными и прилежно учиться, чтобы прославить свое племя и род. И потому Танцующий Кролик, соскучившаяся по урокам, стихам из Библии, которые так легко запоминались, и мисс Маури, приставала к матери с просьбой вернуться домой, чтобы она могла пойти в школу, но та отказывалась наотрез. А прабабка Танцующего Кролика, которая никогда не называла ее Дорой, недовольно заявила, что на земле племени ни в коем случае нельзя было открывать школу.

Отец, придя к ним в следующий раз, рассказал, что прибывшие солдаты собираются строить форт у реки. Он запретил детям приближаться к выходу из пещеры, где они могли по меньшей мере греться на солнышке и смотреть на лес. Теперь им предстояло все время проводить в ее глубине. Он добавил, что слышал, как снаружи затаился в засаде Уктена, голодный и ждущий своего часа.

Сначала Танцующий Кролик повиновалась и держалась подальше от входа на тот случай, если Уктена просунет голову внутрь, чтобы найти их. Но тот все никак не попадался ей на глаза, а Танцующему Кролику ужасно надоело сидеть в пещере и играть с ракушками странной формы, камешками, внутри которых застыли крошечные создания, или острыми осколками кремня, которые, по словам прабабки, были старинными наконечниками, убившими множество врагов. Пещера была темной, в ней воняло медведем, а вода, стекавшая по камням, отдавала железом. Они уже много недель провели в темноте и сырости.

Не хотела больше играть с нею и мать. Долгими днями она неподвижно лежала на одеяле у небольшого костерка, а сегодня начала задыхаться. Танцующий Кролик крутилась вокруг нее, пока прабабка не велела ей заняться каким-нибудь полезным делом и принести воды в высушенной тыкве. Сама же она достала из мешочка на поясе несколько кусочков коры ржавого вяза и размолола их в порошок. Затем она разбавила его водой и побрызгала ею мать Танцующего Кролика, что-то негромко напевая и смачивая смесью губы матери, чтобы ребенок быстрее появился на свет.

Пока прабабка обхаживала мать и что-то бормотала себе под нос, Танцующий Кролик недовольно хмурилась. Ей хотелось напиться воды из священного источника у подножия горы, где на солнце уже поспела и налилась соком земляника. Она так устала сидеть взаперти! Она подползла к входу и выглянула наружу, высматривая Уктену. Но того нигде не было видно; наверное, он уже ушел. Снаружи было тепло и солнечно и птицы веселыми трелями звали ее на прогулку. Белохвостая олениха с олененком щипали траву на склоне, нежась в лучах весеннего солнышка, и олененок весело помахивал хвостиком.

– Идем с нами! – позвал он ее и отпрыгнул на несколько футов.

Убедившись, что прабабка повернулась к ней спиной, Танцующий Кролик воспользовалась моментом и выскочила из мрачной пещеры на яркий солнечный свет. Олениха с олененком стремглав бросились наутек.

А внутри пещеры вдруг закричала мать Танцующего Кролика и, несмотря на протесты прабабки, с трудом поднялась со своего ложа. Вприпрыжку спускаясь по тропе, ведущей к источнику, Танцующий Кролик оглянулась, радуясь тому, что мать последовала за нею и что теперь они играют в догонялки, которые очень любили обе.

Девочка весело помчалась дальше, крикнув матери, чтобы та поспешила, и тогда они найдут землянику и соберут ее до того, как Уктена съест ее. Обычно мать бегала быстро, как ветер, но сегодня все вышло совсем по-другому. Она с трудом ковыляла по тропинке, и ее юбки из набивного ситца цеплялись за кусты, а сама она хваталась за их тонкие ветки, чтобы не упасть. Она кричала Танцующему Кролику, чтобы та немедленно возвращалась. Но девочке очень хотелось пить, до нее уже доносилось журчание ручья, и потому она притворилась, будто ничего не слышит.

Девочка присела на корточки подле ручья, готовясь зачерпнуть ладошкой воду, как вдруг услышала резкий окрик матери. Обернувшись, она увидела, что к ней приближаются бледнолицые на лошадях, за которыми ехала крытая повозка. Среди мужчин был мистер Драмхеллер; остальные были ей незнакомы. Вот один из них подстегнул свою кобылу и поехал вверх по склону, прямо к матери Танцующего Кролика. Он оказался у нее на пути, прежде чем она успела подбежать к дочери, а потом резко натянул поводья, чтобы остановить коня, и, склонившись с седла, с силой ударил ее по лицу. Танцующий Кролик увидела, как мать споткнулась, тяжело повалилась на землю и осталась лежать неподвижно. Девочка застыла на месте, глядя, как остальные спешились и подошли к тому месту, где лежала мама.

– Что ж… Мы нашли семью Джесси. Дома их не было, в школе тоже, поэтому я догадывался, что они где-то рядом. Наверняка они прятались в пещере наверху.

– Вон та малявка собралась напиться. Хватайте ее первой. Индейская детвора больно шустрая. – Высокий белый мужчина, ударивший ее мать, направился к ней, на ходу разматывая моток веревки, который держал в руках.

Схватив девочку за руку, он резко дернул ее, поставив на ноги. Она стала сопротивляться и изо всех сил впилась маленькими белыми зубками ему в ладонь. Он выругался и схватил ее за волосы, так что она вынуждена была разжать зубы, а потом ударил открытой ладонь по лицу с такой силой, что у нее зазвенело в ушах.

– Индейское отродье! – прорычал он, вновь занося руку для удара. – Мы только что преподали урок твоему папочке, а теперь пришла и твоя очередь. Надо было перебить ваше чертово племя еще несколько лет тому назад, когда у нас была такая возможность. Чем скорее мы от вас избавимся, тем лучше. – И он снова ударил ее.

Из носа Танцующего Кролика потекла кровь, а из глаз посыпались искры. Она впервые узнала, что такое насилие. Индейцы чероки никогда не били своих детей. Мужчина отпустил ее, чтобы размотать веревку, и девочка упала на землю. Что-то заставило ее лежать неподвижно.

– Мой народ – народ воинов, – едва слышно прошептала она на языке чероки слова прабабушки. Себе она сказала, что не чувствует никакой боли.

– Уймись, Сайлас, она же совсем еще ребенок. Оставь ее в покое вместе с ее матерью, пока мы не доберемся до остальных. Они никуда от нас не денутся. Старуха со своими детьми должна быть где-то поблизости.