Сергей Головачев - Лысая гора [издательство «Алетейя»]

В следующую секунду кожа на щеках её мгновенно съёжилась, обнажив страшные язвы, нос исчез, глаза провалились, а голова её обратилась в высохший белый череп с пустыми глазницами.

Весь этот ужас длился ровно секунду, но и этого оказалось достаточным, чтобы голова Димона-А поникла и растворилась в ртутной лужице.

Через мгновенье лицо девушки обрело прежний вид. Она недоумённо посмотрела на лежавшего перед ней толстого молодого человека с небольшой бородкой, одетого в спортивный серый флисовый костюм с капюшоном, и повязанного на голове чёрной банданой, разукрашенной белыми черепами. Сморщив носик, она поспешно выбралась из-под кровати.

Неожиданно дверь в каморку открылась и в светлом проёме показалась фигура слепой ведьмы.

— Зоя? — напряжённо позвала Веда. — Ты здесь?

— Бабуля! — бросилась внучка к ней, и они вместе обнялись. Зоя всхлипнула.

— Ну всё, всё, — принялась успокаивать бабушка внучку и вдруг опомнилась. — Бежим скорей отсюда! Здесь ведь нельзя и секунды находиться. А ты провела здесь три часа! Бери меня за руку и веди!

Зоя взяла бабушку за руку и вывела её из подвала. Преследуемые двумя лающими псами, они помчались к забору и поспешно полезли одна за другой в лаз. Выбравшись наружу, они спустились в широкий ров и, наконец-то, вздохнули облегчённо.

— Фу, слава богу, ты нашлась! — вновь обняла внучку Веда. — А я-то думаю, где ты? Уж я-то вижу всё вокруг. Да и Навка многое чего видит. Но, видимо, тут, за этими стенами стоит какая-то электронная защита, которая не позволяет обнаружить тебя.

Ладно, ты лучше скажи, почему ты сбежала от матери?

— Я не сбежала, а здесь спряталась.

— От кого?

— Бабуля, это были самые настоящие твари: человек-змей и человек-ящер.

— А ты разве не слышала, как мать… как я тебя звала?

— Слышала… Когда убегала.

— Почему ж ты не отзывалась?

— Потому что я испугалась дядьки с чёрной бородой. Он мимо проходил, и я услышала, что он хочет всех нас сжечь!

Тем временем дядька с чёрной бородой, чуть не спаливший на костре из идолов ее мамочку, вновь забрёл в какую-то чащу, из которой никак не мог выбраться. Оставшись после схватки с песиголовцами без топора, безумный инквизитор теперь искал ему замену. Ведь убил он только пса, а два настоящих псоглавца, одного из которых он только ранил, бродили где-то рядом.

Вначале он отломал от поваленного дерева сук, но тот оказался трухлявым. Затем он нашёл в кострище обугленную дубину, но вскоре выбросил и её, когда на глаза ему попались металлические грабли, заброшенные кем-то в кусты. Подобрав их, о. Егорий, словно странник, пошел с ними, как с посохом, дальше.

Неожиданно из-под старого пня перед ним выскользнула змея. Не очень большая в размерах, но очень юркая. Медного цвета с коричневой зигзагообразной полосой. Резво извиваясь по траве, она понеслась прочь. Дьякон погнался за ней, то и дело яростно взмахивая граблями и пытаясь её прибить. Наконец, это ему удалось.

Это была гадюка. На это указывала огромная пасть с острыми клыками, которую она разевала, уплощённая голова с закруглённой мордой, и вертикальный зрачок под нависающим щитком, который придавал ей злобный вид.

— Ах ты ж гадина! Гадина! Гадина! — гневно восклицал он, с ожесточением и в то же время с отвращением нанося ей удар за ударом.

— И чего ш-ш-ш вы это так нас ненавидите? — послышался шипящий голос за его спиной.

О. Егорий обернулся и увидел позади себя двух людей в чёрных костюмах, в чёрных ботинках и в чёрных шляпах. При этом из-под брюк у них выглядывали белые носки, из-под пиджаков белые сорочки, а руки их были скрыты белыми перчатками, отчего они чем-то походили на пингвинов.

Несмотря на сходство в одежде, они разительно отличались друг от друга. Один из них был чернокожий, с гладко выбритым лицом и пухлыми губами, другой был светлолицый, с кудрявыми рыжими волосами и с курчавой рыжей бородой, оформленной прямоугольно.

Лицо второго показалось дьякону знакомым. Это явно был тот парень в чёрной тенниске с красным чёртом на груди и надписью IN DEVIL WE TRUST, который на пару с пышногрудой мулаткой раздавал всем на поляне «Амброзию».

— Кого я ненавижу? — удивился этой фразе безумный инквизитор.

— Нас, — ответил чернокожий.

— Вас? — ещё больше удивился дьякон.

— Нас! Нас вы ненавидите! — затараторил чернокожий. — И не говорите мне, что нет. Вы ненавидите нас! Ненавидите за то, что под нашим контролем находятся и ваши церкви, и ваши школы, и ваши законы, и ваши правительства и даже ваши мысли.

— А вы — это кто? — не понял инквизитор.

— Мы это те, кого вы сейчас с таким остервенением колошматите по голове.

— То есть, я так понял… — не договорил дьякон.

— Да, вы правильно поняли, — кивнул чернокожий. — Змея — это наш тотем. А вы, на самом деле, даже не подозревая об этом, живёте в нашем змеином пространстве. И желание избавиться от нас похоже на ваше желание избавиться от собственной тени. Потому что вы только чувствуете, но не знаете, за что нас можно ненавидеть. У вас даже нет против нас никаких реальных фактов, кроме подозрений и догадок. Вы ещё не знаете всей глубины нашей вины.

— Да, именно, — вступил в разговор рыжебородый, — мы врываемся везде, мы везде поднимаем драку, и мы везде убегаем с добычей. Мы всё извращаем. Мы взяли ваш естественный мир, ваши идеи и всё это перемешали и извратили. Мы были в начале не только первой и второй мировых войн, но и вообще всех войн. Мы осуществили не только ваши революции в 17 и 91 году, но и вообще все революции в мире. Мы принесли несогласие, раздоры и депрессию во все ваши личные и общественные дела. И мы до сих пор только этим и занимаемся. И кто скажет, сколько ещё мы будем этим заниматься?

— Разве это удивительно, что вы ненавидите нас? — продолжил чернокожий. — Подложив вам под новый завет старый, мы наложили на вас чуждую вам веру, которую вы не может ни проглотить, ни переварить, потому что она противоречит вашему натуральному духу, и в результате поражены шизофренией, как и было вам вчера сказано в Павловской больнице.

— Но позвольте, — запротестовал безумный инквизитор, — мы тоже не лыком шиты.

— Да, мы знаем, — сказал рыжебородый, — что вы самый непокорный народ в мире. Вас нельзя покорить, но вас можно уничтожить. А для вашей ликвидации самый идеальный способ давно уже найден: разделяй и властвуй . Надо только постараться стравить вас между собой, втянув в гражданскую войну.

— Для начала, — пояснил чернокожий, — мы возьмём лиш-шшь языковое различие и надавим на историю, где выставим одну часть населения главными врагами другой. И спустя десять лет пропаганды мы получим идеальных бойцов, способных зарезать своего брата во имя мнимых идеалов. В этой войне дураков вы сами будете себя уничтожать и в то же время укреплять нас, главных дирижёров смуты. Марионетки никогда не догадываются, что ими руководят кукловоды.