Сергей Головачев - Лысая гора [издательство «Алетейя»]

— Чёрт, я уже совсем запутался с тобой, — покачал головой второй беркут.

Димон-А же со счастливой улыбкой на лице продолжил:

— Именно он дал нам любовь! Самое прекрасное на свете это любовь! Любовь живёт в каждом из нас! Любовь помогает нам прощать! Нужно всех прощать! Я вас всех прощаю!

— Ты чё, совсем сдурел? — с недоумением покосился на него первый беркут.

Второй беркут почему-то махнул на него рукой:

— Да, ну его! Брось! Пошли отсюда! Видишь, он не в себе.

— Да, — согласился с ним первый беркут, — на сатанистов они вроде не похожи. Неувязочка вышла.

Беркуты покинули полуразрушенное здание бывшей пожарной части, сели в джип и уехали.

На вершине самой широкой аппарели уставшие экскурсанты устроили привал. Ни на минуту не умолкающий гид, едва присев вместе со всеми, тут же продолжил свои разглагольствования:

— Да, забыл вам ещё сказать, чем ещё необычна Лысая Гора.

Одну треть её занимают яры и овраги, другую треть занимают крепостные валы и рвы, а вот последнюю треть занимает равнина. Подобные горы с плоской, будто срезанной ножом вершиной, называются столовыми или столешницами. На таких горах, в отличие от гор с остроугольными вершинами очень много свободного места, на них есть, где развернуться для устройства шабашей и ведьминских плясок.

Вот почему все платообразные, похожие издали на трапецию, горы называют также дьявольскими или ведьминскими горами. Своим видом они чем-то напоминают мексиканские пирамиды с их усечёнными вершинами, на которых устраивались кровавые жертвоприношения. Подобные места есть и на Лысой горе. Называются они Мертвецкая роща и Ведьмин луг. Но туда мы сегодня вряд ли успеем добраться, поскольку обойти всё невозможно.

— Это точно, — вздохнула крутобокая женщина с выпученными, как у коровы, глазами.

— А пока вы тут сидите, я покажу вам, как Лысая гора выглядит из космоса.

Гид включил планшет и показал экскурсантам снимок. Лысогорская крепость выглядела на нём как громадный распустившийся цветок с тремя чётко очерченными лепестками. Симметричные края других трёх лепестков были размыты.

— Как видите, крепость своей замысловатой формой чем-то напоминает шестиконечную звезду, рассечённую пополам.

— А почему одни концы у неё чёткие, а другие — нет? — спросила дама в роговых очках.

— Чётко очерченные лучи — это бастионы, которые встречали противника со стороны плато: остроугольный северный полубастион, рассечённый надвое, равноугольный центральный бастион и полигональный южный, самый большой из них. С противоположной стороны, где Лыбедь впадала в Днепр, находилась водная преграда. Высокие берега здесь сами по себе были неприступны, поэтому и надобность в постройке подобных бастионов отпала сама собой.

Если присмотреться, то можно обнаружить на Горе ещё коечто, приводящее в изумление. Сверху из космоса на её поверхности чётко читается печать Великого Зодчего — тайный масонский знак — графическое изображение циркуля, нависающего над наугольником.

Ножки гигантского циркуля составляют две узкие степные полосы, словно под линейку прорезанные в лесном массиве и развёрнутые под углом в сто двадцать градусов, а исполинский наугольник образовывали раньше русла рек, а сейчас две пересекающиеся под прямым углом автотрассы.

Заключённая между ними гексаграмма и есть искусственно созданные укрепления Лысогорского форта, и на самом деле, вся Лысая Гора является неприступной крепостью, попасть в которую не так-то просто.

Самый большой в Европе форт был построен сто сорок лет тому назад под руководством генерала Тотлебена. Примечательно, что фамилия его в переводе с немецкого означает «мёртвая жизнь». После завершения работ Лысогорская крепость представляла собой сложную систему бастионов, равелинов, редутов, теналей и люнетов. В казармах могли разместиться несколько тысяч солдат.

План крепости держался в строгой тайне. Наказанием за его раскрытие была ссылка в Сибирь, в военное время — расстрел. Строители же форта, крепостные крестьяне, были утоплены в колодцах, которые сами же и построили.

Но крепость была здесь построена напрасно, она так никогда и не была использована в оборонных целях, за исключением нескольких месяцев в начале Великой отечественной войны. Напрасно здесь была расположена и секретная ракетная часть. В годы перестройки её отсюда убрали, как убрали отсюда и глушилки «дружеских» радиоголосов.

С тех пор всё здесь заброшено и перестало функционировать, казармы и склады покинуты и растащены по кирпичику, осталось лишь несколько полуразрушенных строений, но вскоре их ожидает та же участь.

Лысая Гора сама по себе избавляется от всего наносного и лишнего, ей не присущего. Как ни странно, лишь валы, рвы и редуты с потернами прекрасно сохранились и до сих предстают перед посетителями в первозданном виде.

Но всё это не просто так. Всё это является частью задуманного Великим архитектором плана, что и видно на снимке из космоса.

По тропинке вдоль берега выгоревшего дотла озера, со дна которого поднимались тонкие струйки дыма, бодро шагали два строителя нового мира в синих рабочих комбинезонах с белыми пластмассовыми касками на головах и с белыми хлопчатобумажными перчатками на руках. Спереди их прикрывали синие прорезиненные фартуки, пошитые в форме конверта и отороченные белой тесьмой. Один строитель был с рыжей бородой, другой был темнокожим.

Свернув на широкую тропу, ведущую в Ведьмин яр, они натолкнулись на горный велосипед, брошенный Муромским.

— А с велосипедом что делать? — озаботился тот, кого звали Лиахим.

— Туда же, куда и хозяина! — махнул рукой тот, кого звали Нэд.

— А может, п р още ве р нуть хозяина? — не захотел утруждаться Лиахим.

— Хочешь его воскресить? — усмехнулся Нэд.

— А почему бы и нет?

— Ты же знаешь, люди, потерявшие страх, подлежат уничтожению.

— Вот увидишь, как только он очнётся, ст р ах к нему опять ве р нётся.

Херувим и аспид, в очередной раз поменявшие свой внешний вид, спустились в дымящийся котлован, пересекли испепелённое озеро, на фоне которого невысокий идол Велеса сразу же бросался в глаза, и поднялись к акации с пожухлыми и свернувшимися от огня листьями. Поспешно раскидав хворост, лишь слегка тронутый огнём, они склонились над прекрасно сохранившимся трупом Муромского.

— Фу, как сме р дит, — помахал белой перчаткой у себя перед носом херувим.

— Ш-ш-ш. Думаешь, он уже начал гнить? — заметил аспид.

Наклонившись к телу, Лиахим попытался вытянуть его за руку из ямы. Но сделать это оказалось херувиму не под силу: под тяжестью тела безжизненные пальцы Ильи неожиданно выскользнули из-под его белой перчатки.