Сергей Головачев - Лысая гора [издательство «Алетейя»]

Напоследок, Дэн прикрыл лицо руками, и как только он убрал руки, лицо его полностью преобразилось. Оно приобрело такой же молочно-шоколадный оттенок, как у Бейонсе и стало таким же неотразимым, как у Рианны.

Михаил не мог поверить своим глазам. Лукаво улыбаясь, на него смотрела большая грудь, широкий зад . Нет, лучше так, — на него глядела губастая, крутогрудая и пышнозадая мулатка. Или наоборот, — пышногрудая и крутозадая.

— И как тепе р ь тебя называть? — спросил Михаил.

— Можешь называть меня Даниэлой, — приятным женским голосом отозвался Дэн. — Ладно, потащили дальше.

Выйдя на ближайшую поляну перед восьмой потерной, Михаил и Даниэла с ящиком «Амброзии» в руках, самодовольно оглядели зелёную лужайку, на которой удобно расположились вокруг костров несколько весёлых компаний, и с удовлетворением отметили, что контингент здесь давно уже созрел для начала дегустации.

Они направились к ближайшей, давно уже разогретой компании, откуда неслась разухабистая песня:

— Ще не вмерла Украина… Пока мы гуляем так.

Песню перекрыл разухабистый девичий голос:

— Давай, Колян, наливай! Что это за пьянка, если на утро не стыдно.

— Да выпили уже всё! Ничего не осталось.

Сексапильная мулатка и её рыжебородый спутник остановились в пяти метрах от них и опустили ящик на землю. Крутогрудая Даниэла выхватила из ящика изумрудную бутылку с золотистой этикеткой и продемонстрировала её компании.

— Ти-ш-ш-ш-е все, хочу представить вам «Амброзию»! — с восхищением произнесла она. — Божественный нектар. Напиток богов. Подходите. Не стесняйтесь. Это рекламная акция. По случаю скорого наступления Первомая, предстоящего празднования Вальпургиевой ночи и свершившегося восхождения Утренней Звезды. Кому, как угодно. Вы первые из смертных, кто отведают его.

Первым поднялся и на нетвёрдых ногах подошёл к мулатке Колян.

— Шо, шо… за напиток? — икнул он.

— Амброзия. По другому его называют ещё амритой или сомой. Это вытяжка из минералов и микроэлементов горных пород сталактитов, насыщенная энергетическими добавками и поливитаминами, настоянная на меду и коньячном спирте, с добавлением эфедры, ладана, шафрана, мирры, конопли, красного мака и, естественно, пыльцы самой амброзии.

— Так это ж страшный аллерген! — испугалась черноволосая кудрявая Маричка, первой прибежавшая из соседней компании. — Все от него страдают.

— Ш-ш-ш. В данном случае наличие пыльцы минимальное и имеет строго гомеопатический эффект. Кроме того, сюда добавлен сок асклепии, собранной при лунном свете.

— А почём? — сразу приценилась Маричка.

— Шестьсот шестьдесят шесть гривен.

— А шо, — вновь икнул Колян, — так дорого.

— Она того стоит. Но вообще-то амброзия не продаётся. Мы лишь даём попробовать. Проба — на шару.

Слово «шара» произвело магическое воздействие. Перед обворожительной мулаткой в фирменном фартуке и её рыжебородым спутником тут же выстроилась очередь. Со всех сторон сюда потянулись люди. Заслышав возбуждённые голоса на поляне, поспешили сюда и оба Димона, уже пришедшие в себя после тумаков от «Беркута», и даже экскурсионная группа во главе с гидом. Был замечен также и о. Егорий, одиноко стоявший в сторонке и с любопытством наблюдавший за действом.

— Единственное ограничение, — добавила Даниэла, — ваш внешний вид. Облик человека должен соответствовать тому, по чьему подобию он создан. Каждому прошедшему фейс-контроль мы нальём по шесть капель. Михаил, проследи, — кивнула она напарнику.

Ловко свинтив фирменный золотистый колпачок с бутылки, Даниэла насадила на горлышко дозатор и с помощью хромированного гейзера накапала первые шесть капель божественного нектара на самое донышко маленького пластикового стаканчика.

— А шо так мало? — не понял Колян.

— Чтобы оценить напиток богов вам будет достаточно и одного глоточка. Потому что крепость его 66 градусов. Если точнее, 66 и 6 десятых.

— Такой зелёный, похоже на абсент, — оценила цвет хорошо осведомлённая в напитках Маричка.

— Ш-ш-ш. Изумрудно-зелёный цвет амброзии придаёт вытяжка хлорофилла из пророщенных зёрен пшеницы, — объяснила Даниэла и обвела взглядом толпу. — Так, ну кто будет первым?

— Я! — протянул руку Колян, хотя за спиной его тут же вырос лес рук.

— Не подходишь, — схватив за локоть, жёстко отстранил его Михаил. — Ты недостоин этого напитка.

— Не понял, — дёрнулся Колян.

Михаил незаметно для всех с такой силой наступил ему ногой на кроссовку, что тот сразу понял, что дёргаться бесполезно. Первой получила стаканчик Маричка. Поднеся его к носу, она первым делом вдохнула в себя аромат амриты.

— М-м, какой запах, — понюхала она и зачем-то протянула прозрачный пластиковый стаканчик расстроенному Коляну (вероятно, чтобы его утешить), — на, хоть понюхай.

Колян понюхал и, недолго думая, внезапно выхватил стаканчик из её руки и мгновенно опрокинул в себя его содержимое. Заплывшие глаза его вдруг широко раскрылись, как от втянутой в ноздрю дорожки с кокаином или как от пущенного по вене героина, затем на лице его появилась улыбка идиота, а из губ его один за другим посыпались непристойные выражения, обозначавшие женщину лёгкого поведения и различные процессы получения удовольствия с ней. Иногда, правда, среди матерных слов проскальзывали и обычные слова: «Вот это да!», «Вот это вставило!». Через минуту, как и было сказано, действие божественного напитка закончилось, возбуждение от его паров улетучилось, и Колян сник.

Расстроенной Маричке добродушная Даниэла налила ещё шесть капель, и с той произошла похожая история. Её глаза вдруг широко раскрылись, и на лице появились те же признаки эйфории, что и у Коляна. Правда, слышать обсценную лексику из её интеллигентных уст было несколько странно, хотя все вокруг понимали, что она испытывает высочайшее наслаждение, сравнимое лишь с сексом. Сжимая кулаки, она истошно кричала, словно в экстазе, и вопила на все лады: «А-а!», «У-у!», «О-о!». Соитие с невидимым суккубом продолжалось ровно минуту, после чего, достигнув в последний миг немыслимого оргазма, она в изнеможении затихла.

— Все наслаждения преходящи, — заметил стоявший в сторонке дьякон.

За несколько минут толпа разрослась настолько, что Михаилу для наведения порядка пришлось на пару метров отодвинуть людей от вожделенного напитка. Более того, не взирая на очередь, теперь уже он сам выбирал очередного счастливчика из толпы, указывая на того пальцем.

Заприметив в толпе знакомых Димонов, херувим тотчас подозвал их. К его удивлению, О'Димон отказался от приглашения, помотав отрицательно головой и оставшись на месте. Димон-А, напротив, расталкивая прочих, напролом ринулся к нему. Даниэла, в которой он с большим трудом узнал Дэна, налила ему шесть капель.