Сергей Головачев - Лысая гора [издательство «Алетейя»]

— Вот, гады! И кто ж это учинил? — услышала она чей-то возмущённый голос и, обернувшись, увидела знакомого ей волхва Лысогора, который бежал к дымящимся чурам со стороны Русалочьего яра.

— Какой-то псих, — глухо ответила она, когда Лысогор остановился рядом с ней.

— Чтоб ему повылазило… за такие дела! — ругнулся волхв, обходя обожжённых кумиров.

Остановившись перед южным Перуном, который пострадал менее всего, он поднял лежавший на земле молот и в гневе ударил им по камню-наковальне у подножия идола.

— Чтоб его самого сожгло заживо! — продолжил проклинать он поджигателя. — А это что такое? — заметил он обрывки чёрного скотча, опоясывавшие восточного Перуна.

— Это меня привязал тот психопат, — пояснила Навка, — сжечь меня хотел вместе с чурами.

— Тебя? — изумился Лысогор. — За что?

— Сама не понимаю, — без всякого выражения в голосе ответила Навка, — а затем кто-то из ваших отвязал меня. А потом погнался за маньяком.

— Ты как, не пострадала? — внимательно оглядел он её с головы до ног.

Как бы проверяя себя, Навка коснулась пальцами слегка припаленных волос и провела ладонью по щеке, местами прихваченной копотью.

— Не успела, — вздохнула она, — но, если бы не ваш парень…

Не закончив фразу, она покачала головой и завела глаза под веки, не желая представлять, чем всё это могло для неё закончиться.

— Но слава богу, дождь всё потушил.

— Ага, потушил бы, — недоверчиво хмыкнул Лысогор, — если бы мы Перуна не пропитали.

— Чем? — не поняла Навка.

— Огнеупорной такой пропиткой, — объяснил Лысогор. — Бензин прогорел, а чуры, как видишь, целыми остались. Гарью лишь покрылись!

— И слава богу! — облегчённо вздохнула Навка.

— Слава Перуну! — воскликнул волхв. — Будь здрав, Перун Сварожич! Во веки веков! Восстанешь из пепла!

— Восстанет! — привычно отозвался кто-то издалека.

Лысогор оглянулся и заметил Злого, выходящего из-за деревьев.

— Ты видишь? — кивнул ему волхв. — Опять Перуна подожгли! Уже в который раз!

— Я видел, кто это сделал. Это бы поп, который тут всё время ошивался. Хотел его догнать, — Злой провёл рукой по мокрой голове, — но он как сквозь землю провалился.

— Так это ты спас Навку? — осведомился Лысогор.

— Ну, — смущённо потупился Злой, — скорей не я, а дождь. Тут так всё полыхало.

— Ничего, далеко он не уйдёт, — убеждённо сказал волхв. — Семаргл не даст ему уйти.

Лысогор подошёл к деревянному волку, вздыбившемуся из земли, и наложил правую руку ему на пасть.

— Были людичи — стали зверичи, — сказал он и воззвал. — Семаргл Сварожич! Выходи, защитник наш, на охоту.

Затем он приставил к губам охотничий рог, притороченный к поясу, и затрубил в него. Резкий, тягучий звук разорвал тишину.

Я созываю наших. А ты гони к Кожемяке, — приказал он Злому, опустив рог. — Пускай и он созывает своих на общий сбор.

Неожиданно с дальнего конца Лысой горы, из Мертвецкой рощи, отчётливо послышался замогильный волчий вой. Волхв вновь протяжно затрубил в рог. Опустив его, он прислушался. На этот раз заунывный, тянущий за душу волчий вой донёсся с противоположной стороны, из глубины Ведьминого яра.

Волхв затрубил в третий раз. И тотчас совсем близко, из Русалочьего яра, раздался ещё один надрывный вой, самый громкий из всех и самый жуткий. Видно, это был матёрый волчище, на зов которого тут же отозвались вновь два предыдущих волка.

Трубный глас рога и последовавшие за ним душераздирающие завывания проникли даже в замурованную кирпичом 8 потерну, в которую, спасаясь от дождя, забежали экскурсанты. Услышав волчий вой, они с недоумением уставились на гида.

— Только этого нам ещё не хватало, — с озабоченным видом произнёс он.

— А что такое? — пытаясь сохранять самообладание, с лёгкой усмешкой спросил его похожий на кролика лопоухий мужчина в очках.

— Это волки? — испуганно произнесла женщина с выпученными глазами, обращаясь сразу ко всем.

— Это не волки, — покачал головой гид. — Волки так не воют. Да и откуда им здесь быть? Чуть ли не в центре города?

— А кто же это тогда? — встревоженно спросила его толстая тётка с обрюзгшим лицом.

— Песиголовцы, — с уверенностью ответил ей гид.

— Какие ещё песиголовцы? — удивилась Лада.

— Ну, это такие люди с головой собаки, волка или гиены, — со знанием дела ответил ей гид.

— А разве такие люди бывают? — недоверчиво спросила она.

— Ещё как бывают! Например, был такой египетский бог Анубис — с головой шакала.

— Так это ж был бог! — не поверила ему Лада. — В Египте боги и с головой крокодила были. А вот чтоб люди со звериными головами? В это я никогда не поверю!

— А многочисленным иконам, на которых изображён святой Христофор, поверите? Сейчас я вам их покажу.

Вытащив из висевшей на боку камуфляжной сумки планшет, гид мигом включил его и, пролистав пальцем несколько страниц, вскоре нашёл нужные картинки.

Вот, смотрите, это — Византийская икона ХІІІ века, ныне хранящаяся в Афинах, а эта православная икона до сих пор висит в Ростовском кремле.

Как видите, Святой Христофор изображён здесь псоглавым. Правда, в XVIII веке постановлением Синода изображение его с пёсьей головой было запрещено, и на поздних иконах Христофор представлен уже только в образе человека. Несмотря на это, старообрядцы до сих пор продолжают почитать Христофора-псоглавца, а запрет «господствующей церкви» лишь подтвердил и усилил у них это почитание.

По преданию, Христофор имел песью голову от рождения, так как происходил из племени киноцефалов — людей с собачьими головами, То, что это был реальный человек, доказывают его мощи с собачьим черепом, которые до сих пор хранятся в хорватском городе Бар.

Псоглавцы, согласно историкам Гесиоду и Геродоту проживали ранее на территории нынешней Ливии, а также в Индии, в Ханаане и в Скифии, и были отважными воинами, с которыми бились даже войска Александра Македонского.

Однажды во время боя под Мармариком Христофор был захвачен в плен римскими легионерами. Обнаружив на плечах его собачью голову, они дали ему имя Репребус, что означает «дурной, отверженный», на что тот им ответил, что у него уже есть имя, что он крещён, и зовут его Христофор, что означает «несущий Христа».

— Кто же крестил тебя? — спросили его легионеры, целью которых и была борьба с христианами, уже наводнивших собой Римскую империю.

— Сам Иисус, — ответил им Христофор, — когда я переносил его на своих плечах через бурную реку. Правда, это было давно, когда Христос ещё был маленьким мальчиком.

— Ну раз так, тогда тебе хана! — ответили легионеры и отсекли ему голову мечом.

Позднее, гонимые римлянами песиголовцы перекочевали на север в Тартарию, в Московию и на Киевскую Русь, где стали одним из подразделений апокалиптического войска Гога и Магога. Многие из них были перебиты, но несколько особей до сих пор сохранились на Лысой Горе. Те четыре деревянных пса, вздыбленных из земли, которых мы видели на капище, на самом деле изображают песиголовцев, и Семаргл является главным их божеством.