Натан Энгландер - Ужин в центре земли [Литрес]

На стене огромный плоскоэкранный телевизор показывает что-то детское, звук очень громкий, картографу он мешает. На полу игрушки, но детей не видно.

К стене напротив телевизора прислонился человек лет тридцати – тридцати пяти, рослый и сильный; про него хозяин, знакомя с ним гостя, сказал: «Это мой дебильный сын». Сын курит сигарету и смотрит на посетителя недоверчиво, холодно.

Усевшись наконец за стол, хозяин говорит сыну, чтобы шел раздувать угли. Затем обращается к гостю:

– Считаю за честь принимать тебя у себя дома. Ты хорошо послужил нашему народу, спасибо.

Картограф скромно отвечает, что честь оказана ему, и продолжает:

– Говорят, ты самый лучший.

– В чем? В шашлыках? Ну, тут они, конечно, правы.

– В тоннелях, вот я о чем, – говорит картограф со всей откровенностью. – Говорят, в разработке маршрутов и в доставке по ним всяческих грузов тебе нет равных.

Хозяин наклоняется вперед и угрожающе выставляет толстый палец.

– А тебя случайно не подослали? Меня не прикончит израильский дрон, если я приму твою похвалу?

– Разве те, кто меня на тебя вывел, могли бы так поступить?

Хозяин испытующе смотрит на гостя и, поразмыслив, говорит:

– В свои лучшие времена я много чего делал. Такого, что тебе и не снилось.

– Да, – подтверждает картограф, – так говорят.

– И что же именно они говорят?

– Что ты мог переправить сюда из Египта все, что надо, и отсюда в Египет всех, кого надо. Говорят, ты переправил столько цемента, что хватило бы на небоскреб, столько стали, что хватило бы на мост – или на тысячи и тысячи ракет, чтобы сражаться с теми, кто нас угнетает. Говорят, ты доставлял пищу голодным и лекарства больным.

– Не только пищу, – поправляет его хозяин, – но и живность, которая дает пищу. И коз, и кур; одних коров я переправил без счета.

– Интересное, думаю, было подземное зрелище.

Сын, появившись в дверях, замечает:

– Это еще далеко не самое сумасшедшее.

– А что самое? – заинтригованно спрашивает картограф.

Дебильный у хозяина сын или нет, отец смотрит на него, прежде чем решить, рассказывать или нет. Потом говорит:

– Один богатый заказчик захотел классическое авто. Мерседес 300SL с дверями «крыло чайки». – Отец и сын рефлекторно вскидывают руки, показывая. – Но широковата оказалась машина даже для самого широкого тоннеля. Не протиснется никак. Я неделями ломаю голову – думаю, как расширить, чтоб ничего не обрушилось. И вдруг у меня мысль. Фильм я когда-то видел – про Эмпайр-стейт-билдинг в Нью-Йорке. Для рекламы «Форд мотор» решили поднять «Мустанг» на самый верх, на крышу. Трюк такой. Но как одолеть сто этажей? По лестнице ведь не въедешь.

– Да, – говорит картограф.

– Так они взяли, разрезали машину на части, подняли их на лифтах, а наверху опять собрали. Ну, я и подумал: какая разница, наверх по прямой или вперед по прямой? Если пройдет через тоннель по частям, то почему нет? – Он откидывается назад и скрещивает руки на груди, словно напрашиваясь на восхищенную похвалу. – Мы протащили-таки, зазоры были сантиметровые.

– Обогатился ты, наверное, с этого.

Хозяин заходится смехом, который звучит как кашель.

– Какое там, едва расходы покрыл. Но для хорошей рекламы стоит раскошелиться – это не только фордовцы знают. Черному рынку тоже ведь нужно, чтоб слава шла.

– Ну что ж, до меня она дошла. У меня к тебе очень специфическая просьба.

– Я бы с радостью, но египтяне все разрушили, все перекрыли. А мы ведь только закончили новый маршрут. Там были рельсы, сплошная автоматизация, маленькие плоские дрезинки с мотоциклетными моторами шнырь-шнырь туда-сюда.

– Сочувствую твоей потере, – говорит картограф, как будто у собеседника умер кто-то из родни.

– Да. Как все, кто нажил миллион-другой на тоннелях из Газы, я ушел на покой не по своей воле.

– Я вижу тебя в первый раз, – говорит картограф, – но ты, мне кажется, не из тех, кто сдается и складывает руки.

Хозяин стучит себя пальцем по виску, скашивая взгляд.

– Ну еще бы, я занят, работаю над следующим поколением. Не знаю, может, пять лет пройдет, может, десять, но когда-нибудь они ведь расслабятся, дадут нам внизу шанс, и я хочу быть готовым. Проектирую микротоннель с использованием труб из поливинилхлорида. Невидимый для эхолокаторов, неуязвимый для бомб. А фокус в чем? Пневматика. Понимаешь? Будем гонять взад и вперед капсулы под давлением. Небольшие габариты. Деньги, медикаменты. Раз – и готово, быстрей, чем в магазин сбегать.

– Хитроумно.

– Не мое изобретение. Я тут связался через интернет с мексиканцами. Поразительно, что они творят под границей со Штатами. Моя специальность – не инновации, а развитие.

Картограф прочищает горло.

– Если ты человек развития, то я как раз и пришел, чтобы просить о чем-то небывалом.

– Если бы я что-нибудь мог сейчас… – Хозяин сочувственно хмурится. Его широкое лицо выразительно вытягивается.

– Если я тебе не поверю, как ты к этому отнесешься? – спрашивает картограф.

– На здоровье, дело твое. Сейчас такое время – каждый во что хочет, в то и верит. – Он пожимает плечами. – Но скажи все равно. Если бы я все еще мог, что бы ты попросил меня переместить?

– Женщину, – говорит картограф.

– Так ты ради этого ко мне пришел? Столько переживаний из-за того, что надо какую-то родственницу переправить в Египет? Почему сразу не сказал? Если она не в списках, если на нее ничего нет, медицинский туризм никто не отменял, этим мы занимаемся.

– Дать взятку, бумажку подделать – не то же самое, что переправить под землей, – говорит его сын. – Для нас медицинский туризм – побочная деятельность.

Отец поворачивается к сыну, его настроение меняется в долю секунды.

– Почему ты здесь? Что там с углями?

Сын ныряет в кухню, а затем идет из нее через комнату наружу с подносом, полным мяса. Когда за ним закрывается дверь, картограф говорит:

– С этой женщиной мы не родственники. Да, ее надо переместить, но не отсюда туда.

– Без разницы, в какую сторону. Все маршруты перекрыты. Тоннели затоплены и обрушены.

– Я знаю, – говорит картограф. – Но я про другие тоннели. Между нами и Израилем.

Лицо хозяина багровеет. Он вскакивает, хватает пульт и выключает телевизор. Его сын просовывает голову в комнату, и хозяин рявкает:

– Иди к шашлыкам и закрой дверь!

Потом поворачивается к картографу, полный ярости.

– О чем ты мне толкуешь? Нет таких тоннелей!

– Я хочу провести женщину. Еврейку из Израиля.

– Смертная казнь! И тебе, и ей, и, скорее всего, мне тоже – за само обсуждение.

– Я ей то же самое сказал, – кивает картограф. – И поэтому я не хочу, чтобы она прошла весь путь. Хочу только встретиться с ней внизу.

– Что это значит – встретиться внизу?