Гайто Газданов - Вечер у Клэр. Полет. Ночные дороги [сборник litres]
- Название:Вечер у Клэр. Полет. Ночные дороги [сборник litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «РИПОЛ»
- Год:2015
- Город:Москва
- ISBN:978-5-386-08474-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Гайто Газданов - Вечер у Клэр. Полет. Ночные дороги [сборник litres] краткое содержание
Вечер у Клэр. Полет. Ночные дороги [сборник litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Вы помните, Елизавета Александровна, – сказал он, – это в тот год было, когда вы вдвоем с Сергеем Сергеевичем приезжали к нам в первый раз сюда на лето. Тебе, Сережа, наверное, лет семь было, не больше, я тебя только на следующий год увидел. А Сергей Сергеевич и Елизавета Александровна тогда вдвоем здесь полтора месяца прожили.
Глаза Лизы расширились, она, по-видимому, хотела что-то сказать, но промолчала.
– Я тогда еще думал, – продолжал Егоркин, – когда вас вдвоем увидел, – неужели русские? Потом шел сзади, когда вы гуляли, слышу, говорят не по-русски и не по-французски; думаю, значит, ошибся. А потом Сергей Сергеевич вдруг сказал: «Все это невежественные выдумки» – по-русски. Я тогда обрадовался.
И Егоркин рассказал, как он впервые разговаривал с Сергеем Сергеевичем. Был пасмурный день, редкий для этого времени года: Егоркин сидел на пустынной тропинке, разложив ящик с красками, и рисовал. Шаги, которые он слышал уже несколько секунд, остановились за его спиной. Он обернулся и увидел того человека в белом костюме, который приехал сюда несколько дней тому назад с молодой женщиной в блестящем новом автомобиле и который говорил о невежественных выдумках.
– Море рисуете? – спросил по-русски Сергей Сергеевич.
– Как видите, – сказал Егоркин, размашисто повернувшись на самодельном табурете, у которого одна ножка была значительно короче других, отчего он был чрезвычайно неустойчив; и от резкого движения Егоркин упал на землю вместе с табуретом.
Сергей Сергеевич, не удерживая смеха, помог ему встать.
– Табуретку где заказывали? – сказал он, улыбаясь. – С центром тяжести она не в ладах.
– Сам делал, вот в чем секрет, – ответил Егоркин.
– Вы из каких мест? – спросил без перехода Сергей Сергеевич.
– Тамбовской губернии, – ответил Егоркин.
– Далеко заехали, – сказал Сергей Сергеевич. – Вы, вообще, художник или так, любитель?
Егоркин объяснил, что он художник, что здесь он одно время специализировался на иконах, на которые у русских большой спрос, преимущественно на самого национального святого – Николая Чудотворца. Сергей Сергеевич засмеялся.
– Чему вы?
– Николай-то грек был, – сказал Сергей Сергеевич. – Ну, ничего, продолжайте. Так, говорите, на божественные сюжеты спрос?
Егоркин рассказал, что иконы он рисовал по памяти, какими их в русских церквах видел. Затем он перешел на портретную живопись, которая, однако, не удовлетворяла ни его, ни заказчиков. Его – потому что ему не удавалось достичь нужного сходства, а заказчиков и, главное, заказчиц – потому что они неизменно хотели быть гораздо красивее на портрете, чем в действительности. Особенное огорчение Егоркину доставила одна бывшая знаменитая писательница («Как фамилия?» – спросил Сергей Сергеевич. Егоркин ответил. «Помню, – сказал Сергей Сергеевич, – писала порнографическую дребедень, дальше?»), которая сказала Егоркину, что она лично знала Репина и Врубеля, что Егоркин с ними сравниться не может и что портрет ужасный и она ему ничего не заплатит, потому что он не так нарисовал. И показала ему фотографию, снятую двадцать лет тому назад, где она была довольно привлекательной сорокалетней дамой с веером в правой, сильно изогнутой руке, и сказала, что вот ее точный портрет, и просила убедиться Егоркина, что его произведение не имеет ничего общего с этой фотографией, что действительно было очевидно. И когда Егоркин сказал, что фотография была бог весть когда снята, она накричала на него и не заплатила денег; но портрет все же остался у нее. Егоркин не получил ни копейки, хотя затратил на работу много времени и усилий. Из его рассказов становилось ясно, что дела его вообще были катастрофически плохи, хотя Егоркину и в голову не приходило жаловаться на это – это было его естественное состояние. Сергей Сергеевич в конце разговора сказал Егоркину, что сам он любитель оригинальной живописи и что с удовольствием приобрел бы несколько картин, если есть продажные. «Помилуйте, – вне себя от радости сказал Егоркин, – да все, что хотите!» На следующий день он принес Сергею Сергеевичу пять картин, которые тот тотчас приобрел за очень незначительную сумму. Но потом, понизив голос, он сказал художнику, что надо просить всегда дороже, что люди, обычно покупающие картины, чаще всего ничего не понимают, а судят по цене: если дорого, стало быть, хорошо. Впоследствии, однако, этот принцип Егоркин применял с успехом только по отношению к Сергею Сергеевичу, на остальных цены производили устрашающее действие; да еще однажды молодой студент одного из калифорнийских университетов, выигравший крупную сумму в Монте-Карло и почти не протрезвлявшийся трое суток, на второй день этого беспримерного пьянства купил у Егоркина, не торгуясь, почти все его картины, после чего Егоркин съездил в Париж и остановился в гостинице, где его обокрали; он все же успел повидать Лувр и только не знал, как ему возвращаться на юг, но потом сообразил – разыскал Сергея Сергеевича, и тот снабдил его деньгами на путешествие. Вторая половина состояния хранилась у Егоркина на юге, и, приехав туда, он прожил ее за два года: он был скромным и нетребовательным человеком, которого никак нельзя было назвать расточительным, но, подобно многим бескорыстным людям, обращаться с деньгами не умел.
Завтрак давно кончился, а Егоркин все рассказывал. Сережа слушал его с интересом, Лиза скоро ушла и через полчаса явилась, переодевшись в городской костюм. Сережа с удивлением на нее посмотрел.
– Ты забыл, что нам нужно в Ниццу, – сказала она.
– Как, ты собираешься в Ниццу? Мне казалось, что мы никуда не едем.
– Это доказывает, что у тебя плохая память. Иди одеваться, Леонид Семенович нас извинит, я надеюсь.
– Помилуйте, Елизавета Александровна, помилуйте… Всего хорошего, я и так засиделся.
Когда Сережа спускался вниз, «шеф» отозвал его в сторону и попросил разрешения поехать с ним до Ниццы.
– Конечно, – сказал Сережа. – У тебя дела в Ницце?
– У меня свидание, – сказал «шеф», – ты меня должен хорошо понимать.
– Почему именно я? – спросил Сережа, покраснев.
– Потому что если ты считаешь меня слепым, то ты ошибаешься, – сказал «шеф».
– Хорошо, ты едешь с нами, – крикнул Сережа, направляясь к гаражу.
Они довезли «шефа» до Ниццы, где он слез; они поехали дальше. Когда Сережа спросил Лизу, зачем она хотела ехать в Ниццу, Лиза ответила, что в Ниццу она действительно не собиралась, что придумала это путешествие, чтобы избавиться от бесконечного Егоркина.
– Почему ты его не любишь? Он хороший человек, очень простой.
– Да, уж простоты хоть отбавляй, конечно. Но он меня раздражает.
– Он такой смешной, такой простодушный и очень добрый, – сказал Сережа. – Я помню, как он приходил со мной играть, приносил мне конфеты, а ведь денег у него никогда не было. Он, может быть, не обедал, чтобы купить мне что-нибудь, это очень для него характерно.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: