Николай Наседкин - Рано иль поздно [сборник]

Как в воду глядел!

Синичкин, видимо, нисколько не боялся, а может, даже и не уважал своего непосредственного начальника — пристава областного.

Понятно, что, подождав ещё неделю и напрасно высматривая из-под козырька ладони почтальона с доброй вестью в казённом штампованном конверте, я 15 октября отправился знакомым уже путём в райпрокуратуру. К прежнему тексту заявления я лишь добавил упоминание о нулевых результатах похода в управление юстиции и жалобно подсюсюкнул, мол, осталась одна теперь распоследняя надежда — на прокуратуру.

Вскоре было получено по почте уведомление: в течение месяца жалоба будет рассмотрена. Ну что ж — почти аккурат к годовщине стояния сволочной перегородки.

А между тем 27 октября состоялось наконец и судебное заседание под председательством судьи Ленинского районного суда с «рабочей» фамилией Фрезеровщиков по иску соседей к г-же Ульяновой о возмещении морального вреда. Подал я его давненько, заседание откладывалось, но — пришёл-таки срок. Содержание иска читалось-смотрелось более чем убедительно (опять же, на мой наивный взгляд!). Шапка — стандартная: куда, кому, истец, ответчик, адреса; в начале — история-хроника дела, перечисление пройденных инстанций; а затем и — суть:

…12 апреля 1999 г. Барановский областной суд вынес постановление по кассационной жалобе Ульяновой Т. М.: решение Ленинского районного суда оставить в силе.

Итак, хозяйке кв. 82 уже объяснили, что она совсем и полностью не права:

1) соседи,

2) МПЖХ-3,

3) администрация Ленинского района,

4) управление архитектуры и градостроительства мэрии г. Баранова,

5) районный суд,

6) областной суд.

Но Ульянова Т. М. и не думает снимать перегородки, а уж тем более, — извиняться перед соседями за то, что уже много месяцев мотает им нервы, расстраивает здоровье, выбивает из рабочей колеи. Г-жа Ульянова принадлежит к классу бизнесменов и, скорей всего, понимает только язык денег, аргументацию рублём. Конечно, перегородки будут с помощью судебных исполнителей рано или поздно снесены, но где гарантия, что предприимчивая хозяйка кв. 82 уже на следующий день не возведёт новые, уверенная, что у соседей не хватит моральных и физических сил начать новую судебную волокиту.

В связи с вышеизложенным от имени ближайших соседей Ульяновой Т. М. прошу взыскать с неё в нашу пользу в виде возмещения морального вреда сумму в размере 45000 (сорока пяти тысяч) рублей за основной периодпротивостояния соседям плюс по 1000 (одной тысяче) рублей за каждый день с момента вынесения решения областного суда (12 апреля 1999 г.) и до того дня, когда перегородка будет, наконец, снесена. Окончательная величина суммы иска будет, таким образом, зависеть только от самой г-жи Ульяновой.

Помимо меня иск подписали трое соседей.

Об этом судебном заседании стоило бы написать-создать отдельную поэму, с массой дивных нюансов и подробностей, пока же остановлюсь только на двух моментах.

Во-первых, как недостойно вела себя во время процесса ответчица: она очень толсто намекала судье, дабы вызвать у него неприязнь к истцу, что-де он, истец, наклонен к пьянству и алкоголизму. Но, во-вторых, и истец (то есть — аз многогрешный), увы, тоже не удержался и дабы вызвать у суда неприязнь к г-же Ульяновой, не менее толсто намекал, что-де она, так демонстративно не исполняя решение районного суда о сносе перегородки, тем самым, как говорят в Одессе, смачно плюнула этому самому суду на лицо...

К чести судьи Фрезеровщикова надо признать, что на провокации как истца, так и ответчицы он не поддался.

Как, к сожалению, не поддался он и весьма убедительным доводам искового заявления. Судья никак не мог уразуметь, за что я прошу от имени ущемлённых г-жой Ульяновой соседей взыскать с неё за многомесячную нервотрёпку, унижения, отнимание времени и т. д. несколько несчастных тысяч деревянных рублей. Судья Фрезеровщиков просто-напросто не мог понять, что такое моральный вред, и откуда я взял цифру его материального эквивалента.

Вообще, когда начинался в помещении Ленинского райсуда разговор о моральном вреде и его возмещении, возникало порой ощущение, что кто-то из присутствующих идиот. Так как суд ни под каким видом оскорблять нельзя, то идиотом чувствовал себя, разумеется, я.

Итак, по «фрезеровочному» вердикту в удовлетворении иска нам было отказано решительно, напрочь и навсегда. Мимоходом отмечу, что даже сама ответчица, вероятно, не ожидала такого благополучного для неё решения суда и перед самым его началом очень ненавязчиво как бы предложила мне взяточку:

— Николай, — уничижительно сказала она мне в судебном коридоре, — тебе что, денег не хватает? Я могу тебе их так дать, без всякого суда…

Я, само собой, надменно не удостоил её ответом, совершенно уверенный в успехе иска. Ну что делать — лох! (Я имею в виду — тупую уверенность, а не упущенную взятку: уж из ульяновских вонючих рук я бы и миллион не взял.)

А события продолжали развиваться своим неторопливым чередом: 15-го ноября в дверь моей квартиры позвонили и на пороге объявился молодой энергичный человек. Он представился приставом Козленко и объявил, что это ему взамен неведомого и неуловимого Мандовского (который, не приступив к делу, уже, видимо, устал-выдохся) поручено довести нашу перегородочную эпопею до конца. Пристав немедленно перешёл от слов к делу, отправился к г-же Ульяновой и грозно приказал ей убрать перегородку до ближайшей пятницы, то есть до 19 ноября.

Соседка-захватчица снова и опять доказала, что она отнюдь не из робкого десятка и судебный пристав для неё — ноль без палочки. Однако ж в конце ноября соседями было получено от Козленко весьма содержательное письмо:

…В настоящее время Ульянова Т. М. заключила подрядный договор на монтажные работы от 19.11.99 г. с ООО «Автоматика», согласно которому демонтаж перегородки будет произведён до 15.12.99 г. Судебный пристав Козленко данный срок о сносе перегородки уменьшил до 8 дней, т. е. до 7.12.99 г. В случае неисполнения решения суда к установленному судебным приставом сроку, к Ульяновой Т. М. будут применены соответствующие меры, согласно действующего законодательства «Об исполнительном производстве»…

Подумалось: чудны дела Твои, Господи! Злосчастная перегородка как минимум ещё 13 апреля 1999 года должна была перестать существовать в природе, а г-же Ульяновой дают-предоставляют всё новые и новые сроки-отсрочки, когда давно уже понятно, что эта баба без каких-либо признаков совести просто-напросто морочит всем головы…

Когда все назначенные приставом сроки миновали-сгинули, я в очередном фельетонном материале газетном горько иронизировал: