Жорж Старков - Анархо

В этом предисловии нет каких-то пояснений по сюжету или персонажам. В нём лишь пара слов о том, почему эта самая книга была написана. Так что, кому неинтересно, может смело пролистать. Тем же, кто любопытствует — советую налить себе стаканчик чего-нибудь, на свой вкус.

Сразу поясню — именно футбольным хулиганом я никогда не был. Не был даже ультрас, в классическом понимании. Зато ими были, да и сейчас остаются, многие мои друзья и знакомцы. Я тоже ходил на матчи и пробивал выезды, тоже дрался и пытался драк избежать. Раздавал и получал, радовался и горевал, гордился и отплёвывался… Мне знаком околофутбольный мир, но я не его постоянный житель. Так, наездами…

Уже не помню, в каком именно году я впервые попал на футбол. Помню лишь, что это было ближе к середине девяностых, когда я шлёпал по этой земле ещё совсем мелким пацаном. Тогда мы с мамой жили в небольшом аккуратном городке под Ростовом. Отцу там квартиру дали, чтобы заманить на работу в местную районную газету. Он честно оттрубил там три года и укатил трудится обратно областной центр. Укатил, а квартира осталась. Тогда так было можно.

Сколько себя помню, родители были в разводе, но отец приезжал каждые выходные. А когда наступали каникулы, забирал меня к бабушке в Ростов, где, собственно и жил.

Днями я бегал с местной пацанвой по улицам, ходил на речку, да на раскинувшееся рядом вертолётное поле, где частенько, но не шибко мастеровито, гонял в футбол. Выходные на каникулах казались однообразными, но вполне себе счастливыми. Рядом отец, бабушка, дядя и вокруг какой-то особенный воздух. Наверное, ничего в нём особенного не было. Разве что, сейчас кажется, что в детстве мир пах вкуснее и интереснее. А может, просто запах бабушкиных пирожков застрял в памяти…

Но одни из таких выходных стали особенными. Отец весело предложил: «Пошли на футбол?» и явно расстроился, когда я заявил, что не имею никакого желания идти и смотреть, как взрослые мужики пинают мяч. Вот, самому попинать — вот, это дело! Вот, это нормально! Хотя, как уже говорил, играл я неважно. К аргументу: «Спартак же приезжает!» моё детское сознание оставалось равнодушным. Я пожимал плечами и повторял: «И чего тут такого?»

Какими уговорами отец заманил меня на стадион — непонятно. Но это тог стоило! Такого количества людей я не видел ещё никогда. Удивлялся… Какие все разные! Молодые и старые. Совсем потрёпанные и выглаженные. Кое-где чирикали дети, мои ровесники и даже младше. Чёрт побери, как же много всех и каждого! И все собрались единым огромным организмом в одном месте!

Помню, как прозвучал клавесином футбольный гимн, как выстроились команды. Жёлто-синяя и красно-белая. А потом началось то, что отпечаталось в памяти ярким абсолютно сюрреалистичным пятном. Люди негодовали и ругались, радовались ничтожно кратким моментам превосходства жёлто-синих и переживали личной трагедией пропущенные голы. А что они кричали о судье… Я напитывался новыми знаниями из области русского языка, а отец поглядывал на меня как-то виновато.

«Ростсельмаш» пропустил от московского «Спартака» три безответных мяча, но это было совсем неважно! Такой мощной и совершенно сумасшедшей энергетики, как на стадионе, я никогда не ощущал. Скорее всего, это можно было сравнить с поездкой на санках с огромной и невероятно крутой горки, куда родители ходить запрещали настрого. Но мы, естественно, ходили. Только вот, на стадионе было в сто, в тысячу раз круче! Потому что, одно и то же чувствуют многие сотни людей, а не только ты! Чувствуют и делятся этим. И ты так же — чувствуешь и делишься.

После, я остервенело упрашивал отца отвести меня на футбол. Не помню, был это следующий домашний матч или нет, но на дворе всё так же стояла тёплая осень, когда мы попали на игру с владикавказской «Аланией».

«Ростсельмаш» пропустил сначала один мяч, потом второй. Меня, как «бывалого» фаната это безумно расстроило… Но какова же была моя радость, когда наша команда сначала сравняла счёт, а потом забила ещё два мяча. Итог — четыре-два! И это при том, что тогда в «Алании» играл Георгий Деметрадзе, которого даже наши местные болельщики провожали с поля аплодисментами, настолько хорош был этот форвард. Столь неадекватное отношение к «врагу» меня тогда порядком взбесило. Впрочем, пятнышко детской обиды на «глупых» взрослых утонуло в искристом счастье — в счастье общей победы такого большого стадиона и, вообще, всего города.

Тогда мне было девять или десять.

Через пару лет мы с мамой вернулись жить в Ростов-на-Дону и на футбол я начал ходить уже с друзьями. Тогда всех, кто был на трибунах, мы считали болельщиками и фанатами. Я для себя очень смешно разделял: те, кто постарше — болельщики, молодёжь с клубными шарфами — фанаты.

Впервые, таким явлением, как околофутбол я столкнулся лет в шестнадцать. Тогда каждый день гулял на главной ростовской пешеходной улице — Пушкинской. «Пушкарь» был самой «неформальной» улицей. Все реально весёлые люди зависали, по большей части, именно на ней. И я зависал. У нас была большая компания просто хороших парней и девчонок — панков, скинов, металлистов, готов, и прочей молодёжной «интеллигенции». Тусовали с нами и фанаты. Мы любили свою юность, полуночные вопли под гитару и всё, что хоть чуть-чуть пахнёт спиртом.

Как-то, мы с товарищем в очередной раз отлучились за новой порцией алкоголя. В тот день наша компания расползлась на мелкие группы и одна из них оккупировала пару-тройку лавочек, на значительном возвышении, прямо у подножия главной областной библиотеки. Видно их было издалека. Возвращаясь обратно, счастливые от тяготы нагружённого в пакеты спиртного, мы ошарашено наблюдали, как на парапет, невероятно проворным человеческим роем, высыпала толпа, буквально за пару десятков секунд раздала серьёзных тумаков всем, кому не посчастливилось находится в ближайшем радиусе от осколка нашей компашки, и почти мгновенно растворилась в темноте позднего вечера.

Когда мы добежали до места происшествия, наш знакомый фэн держался за разбитое в кровь ухо и злобно твердил одно и то же: «Суки! Вот же суки!» Так я впервые увидел, как «кони» (фанаты ЦСКА и других армейских клубов) «дружат» со «свиньями» (фанатами «Ростсельмаша»/«Ростова»).

Второе прикосновение к околофутболу случилось через пару лет. Тогда мы с музыкантами моей группы и ещё одной дружественной панк-команды пошли на открытие нового рок-клуба. Вход был бесплатный, да и интересно было посмотреть незнакомую площадку, где, в перспективе, можно было рубить свои сумасшедшие концерты.

Народу в клуб набилось много. Кто и что играл со сцены уже не помню — пьяный был. Зато отлично помню, как басист дружественной нам группы зацепился с кем-то из фанатов. Началась драка, мы вступились и тут выяснилось, что фанья собралось чуть ли не пол клуба. Вломили нам вполне конкретно. Так мы познакомились с футбольными хулиганами поближе.