Эстель Маскейм - Темная сторона Кая [litres]

– Не отталкивай меня, Несси. – Кай тянется к моей руке. Я не противлюсь, и хотя пальцы у него холодные и мокрые, прикосновение приятно. – Разве мы не можем продолжать все, как есть? Встречаться, проводить вместе время, а что будет дальше – потом увидим. А если ты захочешь целоваться, то я обеими руками за.

Я поднимаю наконец голову и смотрю на него. В его глазах надежда и тревога. Он будто опасается, что не достучится до меня, не убедит, и вот сейчас я скажу, что никаких шансов на продолжение нет и вместе мы никогда не будем.

– Можно сказать тебе кое-что? – спрашиваю я.

– Только если это что-то хорошее.

Я вымученно улыбаюсь.

– Ты первый парень, с которым у меня, кажется, может что-то получиться. – Какое огромное достижение. Со мной такого не бывает. Я не сижу на холоде с парнями, держась за ручку и обсуждая нас . Это непривычно, ужасно и восхитительно одновременно.

Глаза у Кая вспыхивают, надежда вытесняет страх.

– Тогда договорились. Капитан Вашингтон докажет тебе, что второго шанса достоин каждый.

Мы уходим с вечеринки, но прежде отыскиваем Чайну, чтобы убедиться, что с ней все будет в порядке и без меня. Она все еще веселится с Маликом и уверяет, что прекрасно обойдется без моей помощи, а потом вернется домой с братом. Потом я нахожу Мэдди, сообщаю, что мы с Каем отбываем, и она снова благодарит нас за изумительное представление. На этот раз никто из нас не пытается доказать ей, что никакого представления не было.

Оставаться на вечеринке незачем. Ни выпивать, ни танцевать на столе меня не тянет – я просто хочу быть с Каем. Мы уходим, когда на часах еще нет десяти.

Идем, держась за руки, невольно ускоряя шаг. Я смотрю на Кая и не могу оторвать взгляд от четкого профиля подбородка, мягких, полных губ, сияющих глаз и той выбритой полоски на брови, которая показалась мне когда-то ужасно сексуальной.

– Как думаешь, что нас ждет в школе в понедельник? – усмехается Кай и засовывает руку в карман черных джинсов. Я замечаю, что он начинает дрожать от холода. Мы уже недалеко от моего дома.

– Что бы ни случилось, воевать я больше не стану. – Я пожимаю плечами. Хватит, сыта по горло, и оно того не стоит. Пять минут удовлетворения от победы над Харрисоном ничего не дали, но только еще больше все испортили. Теперь я буду работать над собой, чтобы стать лучше.

– Я тоже. – Вдоль подъездной дорожки высятся кучки снега, и Кай тащит меня через них. – Думаю, все, что требовалось, мы сделали. Мы развязали тотальную войну, но в данный момент я согласен заключить мирный договор. У меня, кажется, палец сломан. – Он отпускает мою руку, поднимает свою, сгибает и разгибает пальцы и показывает мне посиневшие, распухшие костяшки. Я останавливаюсь, встаю перед ним, беру его руку и подношу к губам.

– Спасибо.

Кай смотрит на меня и качает головой.

– Ты же говорила, что тебя не нужно спасать.

– Сама бы справилась. – Я возмущенно отталкиваю его руку.

Мы смеемся, целуемся и прибавляем шагу – мороз крепчает уже по-настоящему. Идти домой пешком – чистое безумие, но на этой неделе все наши решения были в разной степени безумными. Мы слишком импульсивны и явно безрассудны. Но может быть, именно это и притягивает нас друг к другу.

Вот и дом. Какое счастье. Я даже не помню, когда в последний раз была так рада вернуться сюда. Толкаю дверь, втягиваю за собой Кая и обнаруживаю – надо же! – что папа включил обогреватель на полную. Впервые за долгое время в доме тепло и уютно. Сбрасываю промокшие кеды и вздрагиваю от пробежавшего по спине холодка.

– Кто там? – спрашивает, выходя из кухни, папа. В руке у него сковородка и посудное полотенце. Увидев меня, он сразу успокаивается и опускает сковородку. Вот и наглядный пример того, чем наша семья отличается от семьи Харрисона – там мистер Бойд встречает непрошеных гостей с огнестрельным оружием, здесь мой папа размахивает сковородкой.

– А… И что же так рано? Я думал, что останешься на ночь у Чайны. Как обычно.

Вот как? Значит, он все-таки заметил, что большинство уик-эндов я провожу в доме у подруги. А я всегда думала, что ему безразлично, где я бываю. Может быть, он не проявлял беспокойства на этот счет и не тревожился за меня, поскольку знал, что я у Тейтов, где ничего плохого со мной не случится.

– Передумала. – Я смущенно улыбаюсь, потому что никогда еще не уходила с вечеринки так рано. – Мы шли пешком.

– В такую погоду? – ужасается папа, представляя, наверно, как его дочь возвращалась домой в кедах и легкой куртке. – Горячий шоколад, немедленно! – Он поворачивается и вместе со сковородкой исчезает в кухне.

– Это что за чертовщина? – обращаюсь я неведомо к кому. Что на него нашло? Я совершенно не узнаю своего отца. В нашем доме чужой.

– Что-то не так? – спрашивает Кай. Аккуратно сняв кроссовки, он оставляет их у двери и подходит ко мне.

– Мой отец… Да ладно, не важно. – Я качаю головой. Кай все равно не поймет, чем меня так поразило предложение папы приготовить нам горячий шоколад. Это же так нормально… и так необычно в нашем доме.

Я приношу из гостиной два одеяла и заворачиваюсь в одно сама, а другое отдаю Каю. Похожие на два огромных маршмэллоу, мы бредем в кухню.

– А вот взбитых сливок не нашлось, извините. – Папа ставит на обеденный стол две чашки с горячим шоколадом. Стекла его очков немного запотели, и он протирает их краем футболки. – К сожалению, я позавчера был немного рассеян. Ванесса, ты не познакомишь меня с твоим другом? – Он надевает очки и смотрит на Кая.

– Да, конечно. – Я сажусь на кухонную табуретку, придвигаю чашку и обнимаю ее пальцами, надеясь побыстрее вернуть им чувствительность. – Это Кай Вашингтон. Мы… партнеры. – Мы с Каем переглядываемся, и он пытается скрыть ухмылку.

– У вас школьное задание? – заканчивает за меня папа, преподнося мне очередной сюрприз. Получается, он и в самом деле слышал, что я сказала позавчера. А может быть, не только позавчера?

– Да, – подтверждает Кай. – Рад познакомиться с вами, сэр.

– Ох, пожалуйста… – Отец поднимает руку. – Зови меня просто Джеймс. И дайте знать, если что-то понадобится. – Он забирает чашку горячего шоколада, выходит из кухни в гостиную, устраивается в своем любимом кресле и достает ноутбук. Наверно, собирается продолжить изыскания по Ирландии.

Кай садится за стол напротив меня и тянется за чашкой. Мы кутаемся в одеяла, накрываем плечи и несколько минут молчим, наслаждаясь теплом дома и горячим шоколадом, изгоняющим ледяной холод из наших костей.

Пьем не спеша, улыбаемся друг другу поверх чашек и не спешим нарушать тишину.

– Ну вот, почувствовал пальцы на ногах, – говорит наконец Кай и, отодвинув пустую чашку, плотнее запахивает одеяло. Какая трогательная картина: парень с выбритой на брови полоской, синяком под глазом и распухшими костяшками пальцев кутается в любимое одеяло Кеннеди, белое и пушистое.