Марлус Морсхёйс - Тени Радовара

– Теперь всё придется делать самим, – говорит она Килиану. Они вдвоем стоят на крыше Восхода и смотрят на черную полосу дыма, поднимающуюся вверх от разбитой машины.

– У тебя нет с собой рюкзака, – говорит она.

Килиан качает головой и с распростертыми руками падает ничком в пустоту.

– Прости, девчушка, – говорит Залман, вдвоем с которым она внезапно оказывается в том Нижнем районе, где ее поймали. – Нам пора. Ты же справишься?

Он запихивает Мипи себе под куртку и уходит не обернувшись. Чуть дальше Йона видит бабушку. Она с трудом ковыляет по улице и криками отгоняет черных птиц, целыми тучами кружащих над городом. По улицам разносится оглушительный треск. Колючие стебли пробиваются сквозь бетон и асфальт и тянутся к зданиям, обвивая всё, что попадется на пути.

– Тебе же так хотелось иметь растение, правда, Йона? – ухмыляется Бен Калтер. – Вот тебе цветочки!

В субботу утром Йона просыпается в поту, обвитая промокшими простынями. Она выпутывается из них, кое-как добирается до туалета и плещет воду себе в лицо. Это просто страшный сон. А вдруг, слышит она внутри себя тоненький голосок, вдруг это неспроста? Вдруг Серая Бригада схватила Хаверс, Килиана и Залмана? Значит, она так и останется в Мин-III. Вместе с остальными детьми, которые уже успели поверить, что Радовар изменится и дома-минус расформируют.

Осталось чуть больше двенадцати часов до того, как прилетит вертолет. Или не прилетит.

В тот же вечер, вернувшись в спальню, она обнаружила, что несколько ребят образовали группу и назвали ее «Кочегары».

– Предоставь пожар нам, – сказал Яро. – Ты, главное, занимайся съемкой.

– Посмотрим, как запылают щеки у Минди, – сказала Клео, одна из девочек постарше.

– Будьте осторожны, чтобы огонь не перекинулся на остальные помещения, хорошо? Тут ведь все взаперти.

– Об этом не беспокойся, Йона, – сказал Яро, – но пламя нам нужно настоящее, чтобы дом эвакуировали. Осталось только придумать, как устроить поджог без спичек.

– Это я беру на себя, – сказал Андор.

– Это большая ответственность для такого цыпленка-очкарика, – сказал Яро. Йона вскочила, но Андор только улыбнулся.

– Не надо, Йона, Яро не это имел в виду.

Яро улыбнулся во весь рот.

– Если бы не я, этого цыпленка совсем ощипали бы, когда ты забралась в корзину для белья, а он тут разбушевался. Я парень умный: давно заметил, что у вас с ним какие-то секретики. Андор мне всё рассказал, а я договорился с остальными, чтобы помалкивали, когда придет Серая Бригада.

– Он даже помог мне доесть открытку от мэра, – сказал Андор.

Ну что ж, на вкус открытка должна была быть не более противной, чем здешний завтрак, думает Йона. Она перемешивает кашу. Придя в столовую, она подсела к «кочегарам», чтобы обсудить последние детали плана. Андор отдает Яро два аккумулятора, которые спрятал вчера в ботинках, пока Йона отвлекала Лантера, смахнув еще один комфон с ленты.

– Литий, – шепчет он. – Если их просверлить и поднести к ним легковоспламеняющийся материал, он загорится.

– Но какое место выбрать? Без четверти семь мы только закончим ужин. В столовой? В А-2? В банном комплексе?

– Я что-нибудь придумаю. Будет самое то, если пожар и вас самих застигнет врасплох, – густым басом говорит Яро. – Главное, чтобы у тебя, Йона, всё было готово.

На ужин дали пюре, которое в кои-то веки не похоже по вкусу на клейстер, но Йона всё равно не может проглотить положенные пять ложек. Тело весь день напряжено, мышцы в полной боевой готовности. Она пытается не смотреть в сторону Яро каждые пять минут. Полседьмого. Откуда появится дым?

Андор забирает ее тарелку и обстоятельно доедает. Не в коня корм, просто удивительно, почему он не растет и не толстеет.

– Ты когда-нибудь пробовал круассан? – спрашивает она.

– Что?

– Круассан. Такая булочка в форме полумесяца из слоеного теста и масла. Одновременно мягкая и хрустящая.

Андор трясет головой.

– Через несколько дней мы с тобой будем есть круассаны. С вареньем.

– Может быть.

– Пожар! Пожар! – Яро вбегает в столовую. – В палате горит! На помощь!

Звучит пронзительный писк: сработала пожарная сигнализация. Через дверь видно, что А-2 наполняется дымом. Меж клубами черного дыма видны оранжевые отблески. Йона бежит в сторону спальни. Пламя подбирается к матрасам, перескакивает с кровати на кровать, пожирает старый диван.

Из холла прибегает Минди. Реагирует она быстро, в этом ей не откажешь. Она толчком захлопывает дверь между А-2 и столовой.

– Все в А-1! – кричит она.

Черный дым просачивается из-под двери. Сотни детей бегут на другой конец столовой и в панике толкаются у двери в А-1.

– Выбивайте окна! – кричит кто-то.

Летят стулья, слышен звон стекла и сразу за ним рев огня, получившего доступ к кислороду. Йона хватает Андора и тащит его к палате А-1. По пути она подхватывает с пола заплаканную Сесиль, сбитую с ног толпой ошалевших детей.

– Выпустите нас! – кричат дети в А-1, где уже стало тесно. В ужасе они колотят в стальную дверь.

– Прекратить! Не поддаваться панике, симулянты проклятые! – визжит Минди.

Все затихают.

– То-то же, – говорит Минди. – Это просто небольшое короткое замыкание. Так что мы спокойно подождем пожарных.

В гробовом молчании они смотрят за спину Минди. По стене, как чернильные пятна, расползается жар. Оранжевые язычки пламени с любопытством облизывают бежевые деревянные панели.

Первой из оцепенения выходит Сесиль. Она кричит и показывает на огонь. Минди наконец оборачивается. Она хватает свисток, висящий у нее на шее, и начинает свистеть изо всех сил.

– Дорогу! Дорогу!

Размахивая своими ручищами, она расталкивает в стороны детей, забаррикадировавших выход.

В палате становится невыносимо жарко. Сами по себе лопаются стекла в окнах. Минди пытается снять с пояса связку ключей, но она выскальзывает из ее потных рук на пол. Десятки детей падают на колени и пытаются найти нужный ключ.

– Всё плохо, да, Йона? – спрашивает Андор.

Йона кивает. Да, всё совсем плохо. Она смотрит на клубок детей под дверью. Наконец дверь открывается, и они все вместе вываливаются наружу. Впервые за всё время в Мин-III воздух в здании кажется прохладным и свежим.

Минди открывает дверь на лестницу и кричит:

– Все на улицу!

Пищит сигнализация, во рту у Минди надрывается свисток, вдалеке ревут сирены. Поток детей стекает по лестнице и останавливается только во дворе.

– Кажется, перестарались, – говорит Яро. – Зато мы на улице.

Детей – их не меньше тысячи – согнали в промежуток между Мин-III и Мин-IV. Шум стоит невообразимый. Его перекрывают только крики вожатых:

– Этаж Б, всем построиться! Этаж В, проходите вперед!