Владимир Алеников - Ублюдки [litres]

Почти сразу за дверью раздался голос Эллы, спрашивающей, что случилось. Он надеялся, что, как и прежде в подобных случаях, рука тут же оставит его в покое. Но надежда на этот раз не оправдалась. Рука только с ещё большей ожесточённостью стала втыкать необыкновенно острый, ставший словно стальным палец в самую сердцевину уха.

Семаков уже ничего не понимал. Извиваясь на полу от боли, он не слышал, как ломилась в дверь жена.

И он так и не увидел, как она в конце концов сломав замок, ворвалась в ванную, потому что в этот самый момент его левая рука последним мощным движением прорвала вытянутым средним пальцем барабанную перепонку.

Палец мгновенно прошёл через барабанную полость и, походя задевая лицевой и слуховой нервы, легко нащупал отверстие в черепе и торжествующе воткнулся в мозг.

Сунь Ли прилетел в Москву на симпозиум по высоким технологиям. Это была его первая поездка в Россию, и он с нетерпением ждал встречи с её великой столицей, о которой столько читал и слышал.

Однако началось всё не совсем удачно. В аэропорту Шереметьево в результате, видимо, какого-то недоразумения Сунь Ли никто не встретил. Он терпеливо прождал два часа, надеясь, что вот-вот кто-то появится, и по истечении их решил, что больше ждать не имеет смысла. У него были с собой телефоны устроителей симпозиума, но звонить по ним сейчас, поздно вечером, не стоило даже пытаться, в это время всё равно уже никто не работает.

Впрочем, Сунь Ли не унывал. Не хватало только переживать из-за разных пустяков. Куда важнее, что мечта его исполнилась – он наконец-то попал в Москву.

И к тому же в бумажнике у него лежал листочек, на котором латинскими буквами написано название отеля и его адрес. Отель, в котором для него забронирован номер, располагался на улице под названием «Leningradsky prospect». Так что надо просто добраться туда, а завтра он спокойно во всём разберётся.

Единственная проблема заключалась в том, что Сунь Ли по-английски читал с трудом, говорить не мог совсем, а по-русски и подавно не понимал ни слова. Поэтому так важно было бы встретиться с обещанной переводчицей с красивым русским именем Ольга. Но очевидно, что до завтра уже ничего не поделаешь.

Сунь Ли вздохнул и, везя за собой чемодан, побрёл по шереметьевскому залу, поглядывая по сторонам. Вскоре он обнаружил киоск с хорошо понятной надписью «Information».

Неулыбчивая, читавшая книжку барышня-москвичка угрюмо рассмотрела протянутую бумажку, а потом несколько раз внятно произнесла слово « taxi » с вопросительной интонацией. Сунь Ли понял, что она имеет в виду и отрицательно замотал головой. Он был наслышан об историях о московских таксистах, завозивших его соотечественников неизвестно куда и сдиравших с них неимоверные суммы. Это нисколько не умаляло его устойчивого интереса к Москве, но тем не менее следовало соблюдать осторожность.

Кроме того, в таком случае надо менять деньги, а киоск с обменом, мимо которого он прошёл, уже закрыт. Мелкие же деньги на городской транспорт у него были, ему отдал всю мелочь, которая осталась после поездки, начальник их отдела, недавно побывавший в Москве. Короче говоря, ехать на такси по незнакомому городу, да ещё к тому же без переводчика, Сунь Ли категорически не хотел.

Барышня пожала плечами, потом всё так же вопросительно произнесла два других слова, значение которых он в конце концов тоже распознал – « bus » и « metro ». Сунь Ли обрадованно закивал головой, именно этим транспортом он и хотел бы воспользоваться.

Недружелюбная, видимо, чем-то озабоченная барышня написала на бумажке номер автобуса и название ближайшей к отелю станции метро – « Sokol ». После чего ткнула пальцем по направлению к выходу, проговорила ещё какие-то загадочные слова и, потеряв к Сунь Ли всяческий интерес, снова углубилась в чтение.

Сунь Ли вышел на улицу и с удовольствием вдохнул грязный московский воздух. Так или иначе, но он безусловно был везунчиком – начальник, решая, кого послать в Москву, из всего отдела выбрал именно его.

Сунь Ли посмотрел по сторонам и тут же понял, что ему опять повезло – совсем рядом виднелась остановка автобуса с нужным номером.

Он подхватил чемодан и радостно устремился туда.

Стас Карпухин выбрался из ресторана и, помахивая спортивной сумкой с ракеткой и прочими теннисными атрибутами, тяжело зашагал в сторону метро. Он был слегка пьян, и от этого ещё более раздражён, чем обычно. Абсолютно убитый вечер, совершенно бессмысленная трата времени. Натужное веселье, нудные тосты, дурацкие несмешные анекдоты.

Хорошо хоть, что успел перед этим поиграть в теннис с Семаковым, наконец-то сделал его как следует, поставил чванного Игорька на место. И после этого так бездарно завершить день!

Но, с другой стороны, не пойти было нельзя, Эдуард Филиппович мог обидеться. А от Эдуарда Филипповича много чего зависит, обижать его не следует ни в коем случае.

Ну и к тому же надо вообще поддерживать круг знакомств , никогда не знаешь, кто в какой момент пригодится. А кое-кто из нужных людей там был, тот же Безбородко, например.

Хуже всего, что Карпухин ко всему ещё и обожрался. Он этот грех за собой знал, но знание в таких случаях ничуть не помогало. Как только перед ним оказывалась дармовая, хоть сколько-нибудь качественная еда, на Карпухина нападал невероятный жор, и остановиться он уже был не в состоянии, сметал всё без остатка.

Притом никакой специальной причины типа голодного детства или недоедания для подобной обжираловки не существовало, питался Карпухин вполне нормально, регулярно, даже обдуманно. Но на халяву, тем не менее, необъяснимым образом поглощал всё подряд, сколько могло влезть.

На следующий день после такого чревоугодия, как правило, страдал желудком, корил себя, каялся, клялся, что это последний раз. Однако, как только подворачивался случай, все клятвы моментально забывались, тут же непонятно откуда возникал зверский аппетит, и Карпухин, стараясь делать это по возможности незаметно для окружающих, с невероятной скоростью начинал работать челюстями, заботливо не пропуская ничего – от закусок до десерта.

Особенно же хорошо всё шло под водочку, как сегодня, возможности его тогда резко возрастали.

Автобус, на котором ехал Сунь Ли, был почти пуст. Только впереди сидела какая-то женщина, она периодически засыпала, роняла голову на грудь, а потом, резко вздрогнув, просыпалась и смотрела вокруг недоумённым мутным взглядом.

Сунь Ли с огромным интересом прилип к окну, но, к сожалению, мало что видел. Улицы, по которым они ехали, были темны и пустынны.

Сунь Ли обеспокоенно поглядел на часы, прикинул. По московскому времени получалось уже довольно поздно, без двадцати час. Из рассказов начальника он помнил, что метро в Москве закрывается в час ночи. Если он опоздает войти в метро до закрытия, то окажется в очень плохом положении.