Джен Беннет - Вероятно, Алекс

Мистер Кавадини вновь направляется к двери служебного хода и оставляет нас наедине с Портером, который тянет волынку, обходя доставшуюся ему группу новобранцев и внимательно каждого оглядывая. В руке у него свернутая в трубку пачка распечатанных на принтере листков, которой он на ходу похлопывает себя по бедру. Вчера я этого не заметила, но на его лице, оказывается, красуется щетина из числа тех, что позволяют парням претендовать на брутальный, бунтарский вид, но при этом слишком ухоженная, чтобы казаться спорадической и случайной. Буйная, кудрявая каштановая шевелюра с выгоревшими на солнце прядками вполне годится для сёрфера, но для секьюрити в музее все-таки немного длинновата и поэтому не совсем уместна.

Когда он подходит ближе, скрывающаяся в моей душе уклонистка чувствует себя неуютно. Я стараюсь сохранять хладнокровие и прячусь за спиной Грейс. Но она на добрых полфута ниже меня – хотя я и сама ростом всего пять с половиной, – поэтому мне не остается ничего другого, кроме как посмотреть поверх ее коротко стриженных волос прямо Портеру в глаза.

Он останавливается перед нами и на мгновение прикладывает свернутые в трубку бумаги к глазу, будто смотрит в телескоп.

– Так-так, хорошо, – произносит он с ленивым, тягучим калифорнийским акцентом и широко ухмыляется. – Похоже, мне повезло, и я заполучил не группу, а одно загляденье. Привет, Грейси.

– Привет, Портер, – с жеманной улыбкой отвечает она.

Вот оно что, они, стало быть, знают друг друга. Интересно, это Портер сказал ей, что работа здесь «скучная, но не трудная». Я даже не понимаю, почему мне до этого есть дело. Думаю, меня больше беспокоит, запомнил ли он меня, увидев вчера в машине. Я скрещиваю пальцы, чтобы Портер в тот момент хотя бы не услышал моего трусливого восклицания.

– Ну, кто готов отправиться на маленькую экскурсию? – спрашивает он.

Без ответа.

– Что-то вы сразу замолчали.

Он вытаскивает из свернутой трубкой кипы бумагу – вверху я вижу надпись «План для сотрудников», – протягивает мне и опускает глаза на мои ноги. Он что, решил устроить мне проверку? Даже не знаю, что и думать. Зря я не надела брюки.

Когда я пытаюсь взять у него бумагу, он не выпускает ее из рук, и мне приходится с силой вырвать ее из его пальцев. Один ее уголок отрывается. Ну не ребячество ли, а? Я гляжу на него убийственным взглядом, но он только улыбается, наклоняется ближе и говорит:

– Ну-ну, ты же не станешь визжать, как вчера, правда?

СООБЩЕСТВО КИНОМАНОВ «ЛЮМЬЕР»

ЛИЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ>АЛЕКС>АРХИВ

@alex:Ты всегда притворяешься?

@mink:Что ты имеешь в виду?

@alex:Ну, когда в школе ведешь себя как один человек, с близкими дома – как другой, с друзьями – третий. Ты даже представить не можешь, как мне надоело подделываться под ожидания окружающих. Порой я даже пытаюсь вспомнить, кем же являюсь на самом деле, но не могу.

@mink:Для меня это обычное дело. Я не очень лажу с людьми.

@alex:В самом деле? Ты меня удивляешь.

@mink:Нет, я не застенчива или что-то в этом роде. Просто… это может прозвучать странно, но я не люблю оказываться в затруднительном положении. И когда ко мне обращаются, а потом все говорят, говорят и говорят, чувствую себя сносно лишь до тех пор, пока у меня не спрашивают мнения, типа «Что вы думаете по поводу печенья с шоколадной крошкой?», которое мне ненавистно.

@alex:Да ты что?

@mink:Знаешь, оно же не всем должно нравиться. (На тот случай, если тебе действительно интересно, я люблю сахарное.) КАК БЫ ТАМ НИ БЫЛО, когда мне задают вопрос, тем самым ставя в затруднительное положение, на меня тут же находит какое-то отупение, я смотрю собеседнику в лицо, чтобы понять, каких слов он от меня ждет, и просто их произношу. В итоге говорю, что люблю печенье с шоколадной крошкой, хотя на самом деле терпеть его не могу. А потом чувствую себя притворщицей и все думаю, на кой черт мне было это делать.

@alex:СО МНОЙ ТАКОЕ БЫВАЕТ СПЛОШЬ И РЯДОМ, только еще хуже, потому что по окончании разговора я и сам не знаю, нравится мне печенье с шоколадной крошкой или нет.

@mink:А как на самом деле?

@alex:Я его люблю. И балдею от любого печенья, кроме овсяного.

@mink:Понятно. Тогда все просто. Если тебе когда-нибудь понадобится выяснить, что ты на самом деле собой представляешь, обращайся ко мне. Я буду твоим тестом на подлинность. Причем заметь, никакого давления или ожиданий.

@alex:Договорились! А я тогда буду для тебя стопроцентной, ненавидящей овес реальностью.

Пока голоса другой группы затихают вдали, Портер раздает планы остальным членам нашей. Мы послушно направляемся за ним в противоположный конец зала к сводчатому проходу с надписью «Крыло Джея», где бодрый, слишком холодный воздух тут же сменяется слишком теплым и спертым.

У меня такое ощущение, что эта часть инструктажа должна быть приятной, но я совершенно выбита из колеи оттого, что он меня узнал, и не обращаю никакого внимания на окружение. Мне хочется улизнуть от него и свалить, но нас всего каких-то полтора десятка, и Грейс весело тащит меня за руку в авангарде нашей группы. Мы идем аккурат за ним, настолько близко, что он наверняка возомнил нас преданными поклонницами его пятой точки, которая, если честно, действительно очень даже ничего.

– В крыле Джея сорок две комнаты, что превращает его в самый большой в мире погреб для человека, – говорит Портер, останавливаясь посреди гостиной, набитой экспонатами, так или иначе связанными с железной дорогой.

Железнодорожными указателями. Железнодорожными колеями. Сиденьями в стиле королевы Виктории с туго набитыми, обтянутыми бархатом подушками. В глубине помещения даже стоит старомодная, привезенная из Лондона будка кассира, по всей видимости превратившаяся теперь в барную стойку.

– Наш горячо любимый полоумный миллионер любил охоту, игру, железные дороги, выпивку и пиратов, – говорит Портер. – Пиратов в особенности. Впрочем, кто их не любит?

Понятно. Парень, стало быть, не лишен некоторого обаяния. Против шарма у меня иммунитета нет. Когда он говорит, я вдруг обнаруживаю, что у него низкий, хрипловатый голос, будто принадлежащий актеру, озвучивающему за кадром компьютерную игру: одновременно безучастный и дерзкий. Боже мой, спорю на что угодно, что парень до жути самонадеян.

Зачем ему вообще эта экскурсия? Я думала, секьюрити болтаются без дела и только и ждут, как бы наорать на какого-нибудь панка, когда тот протянет свои чумазые руки к живописному полотну.