Генри Крейн - Санта–Барбара I. Книга 1

— В последнее время?

— Да. С тех пор, как Джо вернулся в Санта–Барбару. Мне кажется, что до его приезда твоя любовь была другой, ты больше доверял мне. А мне нужно, чтобы ты мне верил, Питер.

— Я доверяю тебе, дорогая. Я остерегаюсь Перкинса.

— Не ревнуй, Питер. Для этого нет никаких причин. Я очень люблю тебя, я хочу выйти за тебя замуж и иметь детей. Джо Перкинс; старая история. В моей жизни он больше ничего не значит.

В этот момент она говорила Питеру правду. Она еще раз убеждала себя в этом, когда, вернувшись после проведенного в Санта–Монике вечера, в раздумье ходила по своей комнате, переставляя с места на место безделушки, осматривая свой гардероб, который знала наизусть; и все не ложилась спать, несмотря на то, что уже давно пробило полночь. Келли находилась в Том состоянии души, которое называют ужасным.

Эти знаменитые друзья Питера на самом деле оказались настоящими снобами, с которыми он совсем Недавно познакомился в гостинице. Нужно будет сказать ему, что такого рода отношения не приняты среди членов семьи Кепфеллов. А он — будущий представитель этого семейства.

Она улыбнулась своей мысли. Точнее было бы сказать, что это она скоро станет членом семьи Флинт и однако… Однако она была Кепфелл, и она чувствовала себя ею всю свою жизнь. И сейчас, раскладывая свои пояса на кровати, она подумала, что ей нужно будет зайти к миссис Кемптон. Все эти пояса давно вышли из моды, а она, Келли Кепфелл, допустить ничего подобного не могла. Келли опять задумалась.

А Джо Перкинс не выходил у нее из головы. Она на секунду задержала взгляд на пакете с письмами, который занимал большую часть полки. «Эти письма адресованы не сегодняшней Келли, — сказала она себе. — Они искренние, приятные, но написаны Келли той, вчерашней, которая была наивной мечтательной девочкой». Сколько лет им тогда было? Ему восемнадцать, ей пятнадцать. Они хотели сбежать из Санта–Барбары, уехать от родителей, бросить колледж, но у них не было денег на билеты даже до Сан–Франциско, а не только до Канады, куда они хотели. Да, они любили друг друга. Разве можно это отрицать. Джо вкалывал до умопомрачения, зарабатывая на их будущий побег. И когда он, осунувшийся, усталый, с ввалившимися глазами, приходил к ней, они просто молчали, наслаждаясь тем, что видят друг друга. А когда во время своих нескончаемых прогулок строили планы и просто мечтали о будущем, они и но подозревали, что жизнь разведет их. Да, именно так это и случилось. Джо остановился на полпути, а она продолжала идти. В суде она рассказала все, что видела, а как же она могла поступить иначе? Ей помогли отец, Мейсон, адвокат. Джо, ее Джо оказался убийцей. Сколько страдания было в ее голосе, когда она прокричала это перед судом! И как боялась она этого слова, как страшно было его произнести! Но даже после этого Джо оставался немым. Да, это его упорное невыносимое молчание! Сколько душевных мук она перенесла, прежде чем поверила: да, он, действительно, виноват и она была права, заявив такое на суде. Убив Ченнинга, Джо убил ее любовь, растоптал их чувство.

А потом появился Питер. Она считала, что любит его совеем по–иному, чем Джо, потому что сама стала другой. Она взрослая женщина, она любит мужчину, она держится за эту любовь. И завтра надо будет обязательно зайти в магазин Гарди, подумала она, раздеваясь. Теперь она действительно хотела спать.

Когда единственная представительница женского пола из мощного клана Кепфеллов открыла дверь магазина Гарди, Памелла Кемптон удовлетворенно подумала, что этот момент с лихвой окупит все долгие и скучные часы, проведенные в компании трех дурочек–продавщиц. Это был прекрасный визит, на который она могла только надеяться. Скачала Келли, как и хотела, купила несколько поясков. Потом она спросила себя, а с чем она будет их носить? Прогулка по магазину дала ей ответ на этот вопрос. Все. Ансамбль завершен: прекрасная пара сапожек. В благодарность за это ей подарили три образца духов. Памеллу разбирало любопытство: почему же на этот раз Келли Кепфелл не сопровождает ее неразлучный жених? Ах да, он, наверное, работает… А как же его зовут? Кажется, Флинт Кстати, что‑то знакомое… в каком‑то романе… Она напрягла память. Сенди и Вуди помочь ей не могли — они интересовались только сериалом Даллас и Джоном Траволтой. Она, по крайней мере, иногда что‑то читала, хотя далеко не всегда все понимала в книгах и не могла разобраться в дебрях напечатанных слов. Флинт, капитан пиратов… она не была уверена. Рассердившись на себя за это, Памелла включила вентилятор.

Сложив покупки в багажник автомобиля, Келли почувствовала желание посмотреть на витрины других магазинов, анфиладой протянувшихся вдоль Стейт–стрит. Она была в приподнятом настроении и ничуть не жалела о своих препирательствах с Питером. Если только немножко сердилась на себя за свою откровенность и живость. Зато, убеждала она себя, если Питер хорошо понял смысл сказанного ею, то он будет любить ее еще больше.

Пройдя прогулочным шагом вдоль торговых лотков, укрывшихся в тени от жгучего летнего солнца, Келли, сама не зная почему, решила дойти до закусочной Билли Бола и поесть там мороженого. Перед витриной с игрушками она остановилась. Американцы обожают игрушки и при создании их проявляют столько изобретательности и вкуса, вкладывают в их конструкцию столько души, что создается впечатление, будто взрослые делают их не столько для детей, сколько для себя. Они воплощают в ней романтическую мечту о лишенной превратностей жизни и видят в творениях рук своих символ радости и благополучия. Понимая глубокую философию игрушки, Келли, однако, была иного мнения на этот счет. В некотором смысле, она даже была сторонницей того, чтобы трезво глядеть на мир и представлять его таким, каков оп есть, с его проблемами и разочарованиями. Но игрушки напоминали ей о детях, и прежде всего, о своих детях, тех, которые будут у нее с Питером. Она довольно часто думала об этом, и еще о том, какую чету они создадут с Питером. В свое свадебное путешествие она планировала поехать в Европу, точнее, в Италию. Она помнила свою поездку в Рим с братом Ченнингом и мечтала побывать там еще раз, но уже с мужем. Она воочию представляла, как прогуливаются они по узким уютным улочкам, дышащим преданиями и стариной.

Келли не сразу осознала, что это Джо, когда в зеркальной витрине, среди ряда белокурых кукол, увидела мужское лицо. Такое знакомое, с непослушной черной челкой. Сначала она подумала, что это видение, а не реальное отражение Джо Перкинса, остановившегося за со спиной, но это был он, как всегда, серьезный и молчаливый.

— Ты оставишь меня в покое? — Келли зло повернулась к нему.

— То есть? — но понял Джо.