Александра Полстон - Санта–Барбара II. Книга 2

Иден подумала, что роль гневного обличителя чьих‑то пороков не слишком подходит Джине, но решила, что сейчас не стоит отпускать едкие замечания по этому поводу.

— Джина, включи, пожалуйста, видеомагнитофон, — сдержанно сказала она.

Джина поняла, что она несколько перебарщивает, а потому умолкла.

— Хорошо.

Иден тяжело вздохнула.

— Вообще‑то твое любопытство, видимо, принесло мне пользу, — тихо сказала она.

— И не малую, — добавила Джина с радостной улыбкой. — Но мне не понятен твой тон. Ты как будто чего‑то боишься.

Иден поморщилась.

— Но ты же знаешь, что я не любительница подобных зрелищ. Ты не будешь возражать, если я только один раз взгляну на это? Думаю, что двух–трех секунд будет достаточно для того, чтобы убедиться в правоте твоих слов.

Джина пожала плечами.

— Что ж, как скажешь. Хотя, на твоем месте я, возможно, поступила бы точно также. В любом случае, это настоящий харткор, зрелище первоклассное.

Она нажала на кнопку воспроизведения.

На этот раз у Сантаны не было другого выхода, кроме как направиться в президентский номер отеля «Кэпвелл». Сейчас у нее оставалась лишь одна надежда — на то, что Кейт Тиммонс сможет найти какой‑то выход или подсказать, как действовать. Кроме всех прочих неприятностей, которые на нее обрушились, у Сантаны кончились успокаивающие таблетки.

Но это было еще не все. В довершение к прочим бедам, обрушившимся на Сантану, Тиммонса в номере не оказалось. Она уже пребывала в состоянии паники, когда из лифта, с портфелем в руке, вышел окружной прокурор.

— Ох, Кейт, — выдохнула она. — Слава богу. Я уж не знала, где тебя искать. Наконец‑то ты пришел.

Он сунул ключ в замок.

— Я видел Круза и едва не сознался ему во всех смертных грехах, — сказал он, открывая дверь. — Ты рассказала ему о нас?

— Конечно, нет! — возбужденно воскликнула она.

Они вошли в номер, и Тиммонс, вопреки своему обыкновению, почему‑то закрыл дверь на ключ.

— Очень хорошо, — с улыбкой сказал он. — Раз ты ничего ему не говорила, то, значит, все сошло с рук. Это меня радует.

Она швырнула сумочку на диван.

— Нет, Кейт, не сошло. У Иден, каким‑то образом, появились доказательства того, что между нами сегодня было. Она угрожала мне разоблачениями. Ты представляешь, что это такое?

С победоносной улыбкой Тиммонс открыл портфель и достал оттуда видеокассету. Потрясая ею перед лицом Сантаны, он радостно произнес:

— Скажи спасибо Джине Кэпвелл, начинающему режиссеру–любителю.

Он с удовлетворением поцеловал ее в щеку. Сантана отшатнулась и испуганно посмотрела на предмет, который держал в руке окружной прокурор.

— Что это? Он рассмеялся.

— Сейчас увидишь.

С этими словами Тиммонс сунул в видеомагнитофон кассету.

— Я переставил кассеты, — сказал он. — Зачем смущать невинное сознание миссис Иден Кэпвелл, заставляя ее смотреть зрелище подобного рода.

Джина нажала на кнопку произведения и, в предвкушении грандиозного зрелища, торжествующе посмотрела на Иден. Однако вместо ожидаемой сцены любовных ласк между Сантаной и Тиммонсом, на экране появился забавный гусенок в купальном костюме, который озабоченно прохаживался по золотому песку пляжа.

— Куда же я подевал свои тапочки? — вопрошал он. Иден недоуменно уставилась на Джину.

— Я, конечно, понимаю, что иногда бывает полезно посмеяться, — осуждающим тоном сказала она, — однако сейчас не время шутить. Если ты считаешь это шуткой, то это глупая шутка, Джина.

Джина очумелым взглядом посмотрела на экран телевизора и в сердцах воскликнула:

— Я не врала! Я бы не стала приглашать тебя на просмотр Диснеевского мультфильма.

Иден сокрушенно кивнула.

— Да, хотелось бы верить. Ты выглядела весьма убедительно, когда рассказывала мне о доказательствах, которые у тебя есть. Однако я пока не вижу их.

Джина недоуменно вытащила из магнитофона ленту и, повертев ее в руках, швырнула на диван.

— Кто‑то подменил кассету, — озабоченно сказала она.

Иден тряхнула головой.

— А ты что, уже успела раззвонить всем окружающим об этой пленке? Ну, говори, кто еще, кроме меня, об этом знал?

Джина стала отчаянно трясти головой.

— Да нет, никто не знает. Хотя… подожди, подожди секунду, — она направилась к окну. — Я же не открывала сегодня окно, этого не может быть.

Она ощупала задвижки и с негодованием воскликнула:

— Черт побери, да здесь же замки сломаны. Кто‑то влез ко мне в квартиру. Черт…

Она потрясенно взмахнула рукой.

— Я знаю, это Кейт Тиммонс. Черт побери, когда же я научусь держать язык за зубами? Я наверняка наболтала ему лишнего.

Но Иден не собиралась выслушивать эти самоуничижительные речи.

— Ладно, забудь об этом, — махнула она рукой. — Я сама найду способ, как расправиться с Сантаной. Она от меня не уйдет.

С этими словами Иден решительно направилась к двери и покинула квартиру Джины Кэпвелл.

Окружной прокурор прильнул к экрану телевизора, а Сантана нервно расхаживала по комнате, прикрыв лицо руками. Она испытывала безумный стыд. Но Тиммонс продолжал просматривать запись. С улыбкой ткнув пальцем в экран, он сказал:

— Смотри, тебе не кажется, что мне надо сбросить пару килограммов? А вот ты в этом эпизоде была просто бесподобна.

Она метнулась к магнитофону и дрожащей рукой нажала на кнопку.

— Прекрати, Кейт, это невыносимо. Я не могу смотреть на это.

Дрожа от нервного возбуждения, она едва могла дождаться, когда магнитофон выдаст кассету назад и с размахом швырнула ее в угол.

— Это отвратительно.

Тиммонс самодовольно рассмеялся.

— А вчера тебе это нравилось. У тебя было совершенно иное мнение.

Схватив себя за голову, словно пытаясь унять неимоверную головную боль, она завизжала:

— Я не желаю говорить об этом! А тем более смотреть эту пленку. Я хочу уйти.

Она метнулась к двери, но Тиммонс удержал ее в крепких объятиях.

— Сантана, успокойся, — умиротворяюще произнес он. — Мы ведь желали быть вместе. Нам просто необходима была эта встреча. И пусть эта идиотская пленка не станет причиной нашей очередной ссоры.

Она потрясенно покачала головой.

— Но это невыносимо. Я не могу так больше.

Обняв ее за плечи, он повел ее к зеркалу.

— Подойди сюда, взгляни. Я хочу кое‑что показать тебе. Видишь, ты дрожишь как лист на ветру. У тебя путаются мысли.

Он стал шептать ей прямо на ухо:

— Вчера ночью я видел перед собой красивую, страстную женщину. Вчера ты была счастлива. Вчера ты сделала и меня самым счастливым человеком на свете.

Он вдруг резко развернул ее лицом к себе и, пристально глядя ей в глаза, сказал:

— Ведь мы мечтали друг о друге. Мы были нужны друг другу, как никто другой на этом свете.