Александра Полстон - Санта–Барбара II. Книга 3

Профессор осекся, произнеся слово «интересно». Оно показалось ему неуместным.

Сантана, поняв замешательство пожилого ученого, ободряюще ему улыбнулась. А Круз уже называл имя следующего докладчика. К микрофону вышел доктор Хайвер, а Круз тем временем вычеркнул из своего списка метод генетического воздействия на больных лейкодистрофией.

— Мы пытаемся достичь определенных результатов, — говорил доктор Хайвер, — исключая из меню больных жиры С 24 и С 26. Мы проводим наши эксперименты на протяжении шести месяцев, но пока, к сожалению, не можем похвастаться положительными результатами. Кое–какие сдвиги есть, но говорить о выздоровлении и даже о значительной приостановке болезни еще рано.

Круз слушал, боясь пропустить каждое слово. Еще совсем недавно ему было непонятно и десятой части из сказанного доктором Хайвером. Но сейчас Крузу Кастильо казалось, что он понимает больше самого медика.

— Но несмотря на наши усилия, кислоты, состоящие из длинноцепных жиров, не исчезали из организма пациентов, — доктор Хайвер развернул огромную таблицу и стал водить по ней указкой. — И как вы можете увидеть из этой схемы, содержание длинноцепных жиров в крови пациентов в некоторых случаях даже повышалось.

— Как вы объясните это, доктор Хайвер? — воскликнул один из участников симпозиума.

— Я думаю, это связано с биосинтезом в организме человека, — ответил ему докладчик.

— Так в чем же дело? — спрашивающий поднялся из‑за стола.

Доктор Хайвер положил указку и повернулся к слушателям.

— Мы думали, что поддерживая диету, сможем управлять биосинтезом. Но к сожалению, оказалось не так просто.

Другой из участников вставил с места:

— Но таким методом можно добиться всего лишь нормального содержания длинноцепных жиров в организме, а это в принципе не может повлиять на ход болезни.

Доктор Хайвер согласно кивнул.

— Но я же предупреждал вас, здесь не все так просто. Только с первого взгляда может показаться, что проблема легко разрешима.

Одна из участниц симпозиума, молодая японка, как школьница подняла руку, прося слова. Доктор Хайвер кивнул ей.

— Доктор Хайвер, если вы решили управлять биосинтезом, то есть блокировать поступление жиров в организм, то вы должны были рассмотреть вариант с манипуляцией жировыми клетками.

— Доктор Хайвер, — не вставая громко сказала Сантана, — по–моему, подобные эксперименты ставили над мышами русские и поляки, я об этом читала.

Все собравшиеся обернулись к Сантане, услышав ее уверенный громкий голос.

— Да, я тоже слышала об этом, — поддержала Сантану японка.

— Это было напечатано в биологическом журнале № 14 том два, — отчетливо, как школьница на экзамене, сказала Сантана.

Участники оживились. Подобных результатов достигли канадские ученые, правда, эксперименты они ставили не на мышах, а на поросятах, и результаты были очень похожими.

— Да–да, я слышал что‑то подобное, — снимая массивные очки, сказал пожилой профессор из Брюсселя.

Тут вступил в разговор ученый из Польши, проводивший опыты на белых мышах.

Сантана досконально изучила его статью и поэтому очень внимательно смотрела на этого молодого человека. Ей никак не верилось, что такой несерьезный с виду парень мог провести настолько доскональные исследования.

— Я проводил опыты на белых мышах. Основной моей задачей было не допустить повышение содержания длинноцепных жиров в их организме. Правда, я совсем не думал о болезни лейкодистрофия, у меня были совсем другие задачи, но они сейчас к делу не относятся. Так вот, именно опыты с белыми мышами привели меня к парадоксальному открытию: я употреблял олеиновую кислоту.

— Это производная масла, — вспомнила Сантана.

— Вот именно, производная оливкового масла. И это дало обнадеживающие результаты. Тогда, наконец, после опыта с мышами, я узнал о болезни лейкодистрофия и тогда же стал экспериментировать с человеческими клетками.

— С человеческими клетками? — заинтересовалась японка.

Она включила диктофон и подвинула его поближе к польскому ученому.

— Да, я брал клетки кожного покрова у больных лейкодистрофией и помещал их в раствор, содержащий олеиновую кислоту. Так вот, я могу вам сообщить хорошую новость: содержание длинноцепных жиров в этих клетках уменьшалось на пятьдесят процентов.

— Целых пятьдесят процентов! — воскликнула Сантана, — так это же великолепный показатель, это же может быть основой для терапевтического лечения!

— Нет, что вы, миссис Кастильо, это всего лишь предварительные исследования. Ведь одно дело цельный человеческий организм, а другое — всего лишь клетки кожного покрова. Это несколько другое, ведь масштаб меняет и сам подход, ведь эксперимент проводился всего лишь в пробирке, а как это будет действовать на человека… — польский ученый развел руками.

Круз подался вперед, ему казалось, что решение совсем близко, стоит лишь ухватить конец нити, и он боялся упустить каждое слово польского ученого, но тот, опустив руки, замолчал.

— Доктор Хайвер, — сказал Круз Кастильо, — ведь вы диетолог, а тут упоминалось оливковое масло, а олеиновая кислота — одна из его составляющих.

— Да, — кивнул доктор Хайвер, — но к сожалению, олеиновая кислота запрещена к употреблению, в ней содержится много фибробластов.

— Но ведь его употребляют в пищу, — сказал Круз.

— Это ничего не значит, — возразил доктор Хайвер, — главное дело — в олеиновой кислоте, а она запрещена фармакологическим обществом в качестве медицинского препарата.

Круз с надеждой посмотрел на польского ученого.

— Вы же слышали, мистер Кастильо, мнение диетолога. Я в принципе, человек далекий от медицины, моя специальность — биохимия, и я ничего не могу вам посоветовать.

— Но ведь это дает луч надежды, — сказал Круз. Польский ученый вновь пожал плечами.

— Единственное что я могу вам сказать, мистер Кастильо, так это то, что вводить олеиновую кислоту в больших количествах в организм животного и конечно же человека очень опасно. Она слишком токсична.

— Я не совсем понимаю, в чем дело, — вставила Сантана, — не могли бы вы нам объяснить поточнее?

— Дело в том, — сказал биохимик, — что в оливковом масле в большом количестве содержится С 24 и С 26, а как вы понимаете, принимать их при лейкодистрофии нельзя.

— Но ведь должен же быть способ удаления этих жиров из масла? — спросила Сантана.

Биохимик задумался.

— Вообще‑то, технически это осуществимо, но это будет очень сложный процесс и к тому же очень дорогой, если принять во внимание, что производить это придется в больших количествах, необходимых для проведения лечения в больших масштабах. Короче, миссис Кастильо, это нерентабельно. Никто не станет вкладывать деньги в предприятие, которое не принесет никаких прибылей.