Генри Крейн - Санта–Барбара IV. Книга 1

Жизнь проходила в постоянных поисках самооправдания. Мне даже сказали однажды, что я весь соткан из самосожалений. Я был тогда, как лист на ветру… Да, я немного отвлекся от темы. В общем, когда я остался наедине с этим стариком, он совершенно невозмутимо сидел у маленького окна. Я представился. Он сказал, что его зовут Рамой и что он к моим услугам. По–испански это было сказано с большой учтивостью. По моей инициативе мы обменялись рукопожатиями и снова замолчали. Но это молчание, как ни странно, нельзя было назвать натянутым. Оно было спокойным и естественным. У меня было такое ощущение, что уже давно знаю этого человека и сейчас мы встретились с ним после совсем недолгой разлуки.

Хотя морщины, покрывавшие его смуглое лицо и шею, свидетельствовали о почтенном возрасте, меня поразило его тело — поджарое и мускулистое. Я сказал ему, что хочу узнать что‑нибудь о магии, связанной с древними верованиями индейцев. Потом я брякнул, что хорошо разбираюсь в пейоте, и мы могли бы поговорить на эту тему. Вообще‑то я практически ничего не знал об этом кактусе, однако, получилось так, будто я дал понять, что в пейоте я просто настоящий эксперт, что ему вообще стоит сойтись со мной поближе. Пока я нес эту чушь, он медленно кивал и взглянул на меня, не говоря ни слова. Я невольно отвел глаза, и сцена закончилась гробовым молчанием. Я почувствовал, что сделал что‑то не так, и поспешно выскочил из этой лавки. Я шел по улице, чувствуя себя невероятно раздраженным. Я нес эту дурацкую чушь под его необычным взглядом. Казалось, что этот Рамон видел меня насквозь. Когда я вернулся домой, приятель, узнав о моей неудачной попытке выведать что‑нибудь от Рамона, постарался меня утешить — старик, мол, вообще неразговорчив и замкнут. Однако тягостное впечатление от этой первой встречи было не так‑то легко рассеять.

Я потом набрался смелости и снова стал приходить к Рамону. При каждой встрече я пытался навести разговор на тему пейота, но безуспешно. Потом приятель мне сказал, что Рамон не был уроженцем Соединенных Штатов. Он родился в мексиканском штате Сонора, поэтому и назвал таким именем свою лавочку. Сначала он был для меня просто занятным стариком, который очень хорошо говорил по–испански и превосходно разбирался в лекарственных растениях. Однако мой приятель утверждал, что он настоящий колдун. Старик со временем доверял мне все больше и больше, и однажды мы отправились с ним в скалистые холмы Невады. Нам пришлось проехать на машине пару часов, прежде чем мы достигли этого места. Честно говоря, я бы сейчас даже не нашел его. Километров через семьдесят мы свернули с шоссе на север и поехали по мощенной гравием дороге. Мы ехали по ней около часа и за все это время никого не встретили. Мне казалось, что моя машина единственная на всей дороге. Лобовое стекло постепенно покрывалось разбившимися об него насекомыми и пылью. В конце концов, наступил момент, когда стало почти невозможно различать дорогу. Я сказал Рамону, что нужно остановиться и протереть лобовое стекло. А он велел ехать, не останавливаясь, даже если придется тащиться со скоростью пешехода, высунув голову в окно, чтобы смотреть вперед. Он сказал, что пока мы не прибудем на место, нам нельзя останавливаться.

В каком‑то месте он велел мне свернуть направо. Мы поднимали такую тучу пыли, что даже фары не особенно помогали.

С дороги я съехал с содроганием, я боялся, что на обочине глубокий песок. Но она оказалась глинистой и хорошо утрамбованной. Потом метров сто я ехал на самой низкой скорости, на которую только способна машина, высунувшись наружу и рукой придерживая открытую дверцу.

Наконец, Рамон велел остановиться. Он сказал, что мы приехали и что сейчас машина не будет видна с дороги.

Я выбрался из машины и прошел вперед, чтобы хоть немного осмотреть местность. Я не имел ни малейшего представления о том, где мы находимся. Но Рамон сказал, что у нас нет времени и нужно отправляться в путь.

Мы прошли несколько сот метров по каменистой пустыне и остановились возле большого холма. Когда через несколько минут мы забрались наверх, я почувствовал, что прихожу в состояние восторга.

Был вечер и панорама, открывавшаяся с вершины холма, выглядела потрясающе. Ее вид пробудил во мне ощущение величественного страха и отчаянья, и воспоминания о картинах, которые я видел в детстве.

Мы забрались на самую высокую точку холма, вершину заостренной скалы, поднимавшуюся над площадкой. Там мы сели лицом к югу и устроились поудобнее, прислонившись к камню. Представляешь, Келли, перед нами простиралась поистине величественная картина!.. Холмы, холмы без конца и края…

Рамон улыбнулся и сказал: «Вся эта земля твоя. Вся, сколько видит глаз. Не для того, чтобы использовать, но для того, чтобы запомнить». Я засмеялся, однако Рамон, казалось, был очень серьезен. Он улыбался, но было похоже, что он действительно дарит мне всю эту землю. «Действительно, почему бы и нет?» спросил он, словно читая мои мысли. А я наполовину в шутку ответил: «Я принимаю подарок». Потом мы несколько минут молчали. Мыслей у меня в голове, честно говоря, вообще никаких не было. Я смутно чувствовал, что вскоре со мной что‑то должно произойти и разговаривать мне не хотелось. Слова мне казались не точными, а их значения слишком расплывчатыми. Никогда прежде у меня такого чувства не возникало, но стоило мне осознать необычность своего настроения, как я поспешно заговорил: «Что мне делать с этим холмом, Рамон?»

Рамон по–прежнему улыбался: «Запечатлей каждую деталь в своей памяти. Сюда ты будешь приходить в сновидениях». Тогда я полностью предался созерцанию.

Медные отсветы заходящего солнца ложились на все вокруг. Камни, трава, кусты — все словно было залито золотом.

Потом Рамон вдруг неожиданно заговорил о моих сновидениях. «Что ты видишь во сне?» — спросил он. Я сказал, что бывает по–разному. Иногда я — у себя дома, иногда — со своими друзьями. В общем, каждый раз по–разному. «А какое время дня тебе чаще является во снах? День или ночь?» — спросил Рамон. Я сказал, что это каждый раз бывает по–разному. Тогда он вдруг предложил: «Я могу научить тебя попадать во сне в любое место и в любое время. Ты будешь видеть все это так отчетливо, словно все происходит наяву. Тебе просто нужно избрать вполне определенный объект, который должен находиться в том месте, куда ты хочешь попасть. На этом объекте нужно сосредоточить внимание. Например, ты можешь выбрать на этой вершине какой‑нибудь вполне конкретный камень и смотреть на него до тех пор, пока он прочно не отпечатается в твоей памяти. И потом ты сможешь попадать сюда в сновидениях, просто вызвав образ этого камня или, скажем, какого‑нибудь куста, или чего угодно другого. Задача путешествий в сновидениях значительно упрощается, если вызываешь образ. Если тебе не хочется по каким‑либо причинам попадать именно сюда, можешь воспользоваться каким‑нибудь другим местом. Нужно сначала сосредоточиться на каком‑то объекте, а потом мозг сам отыщет этот объект».

Читать дальше