Михаил Булгаков - Белая гвардия. История России

И вот он вторгается в вотчину Александры Ишимовой – начинает пересказ исторических событий для маленьких читателей. Ишимовская «История России» несколько сентиментальна, но уж точно не скучна. Правда, по оставшимся записям для булгаковского учебника мы видим, что чёткость изложения для него была важнее занимательности. Возможно, при доработке он привнёс бы в учебник «сказочное» начало, без которого непросто овладеть детским вниманием.

Сочиняя учебник для отроков, Булгаков всё же оставался сатириком. Это не только жанровая принадлежность, но и свойство натуры, которое сказалось при работе над «Историей». Своё кредо Булгаков подробно (хотя и несколько сбивчиво) определил в «Письме правительству СССР» – и к Истории это имеет прямое отношение: «Черные и мистические краски (я – мистический писатель), в которых изображены бесчисленные уродства нашего быта, яд, которым пропитан мой язык, глубокий скептицизм в отношении революционного процесса, происходящего в моей отсталой стране, и противопоставление ему излюбленной и Великой Эволюции, а самое главное – изображение страшных черт моего народа, тех черт, которые задолго до революции вызывали глубочайшие страдания моего учителя М.Е. Салтыкова-Щедрина» (март 1930)…

В учебнике он подчас пишет о прошлом России щедринским пером. Возможно, по меркам предвоенного времени в его Истории оказалось бы маловато героики… Но реакцию властей на булгаковскую «Историю СССР» мы никогда не узнаем: незаконченную работу Михаил Афанасьевич никому не показывал – разве что бегло обсуждал с женой и немногими коллегами. Разрозненные конспекты и черновики ждали своего часа в архиве Пушкинского дома и впервые были опубликованы только в 1991-м году, скромным по тем временам тиражом, в научном сборнике.

Отметим, что Булгаков повествует об истории России, конечно, без усложнённых рассуждений. Он понимал, что пишет для третьеклассников и четвероклассников. В наше время, увы, школьники несколько позже начинают знакомство с историей Отечества, а в 1934 году требовалась основательная учебная книга. И Булгаков достаточно подробно пишет даже о второстепенных материях.

В своих исторических построениях Булгаков блистательно логичен. Он выстраивает фразу и аранжирует мысль так, чтобы школьник мог легко осознать, запомнить, а при случае и пересказать этот насыщенный фактами и мыслями текст.

Вот, например, далеко не ключевой эпизод истории Российской империи: «Правительницей стала при малолетнем Иоанне Анна Леопольдовна. Она обнаружила не только полную неспособность к управлению, но и нежелание заниматься государственными делами. Она предпочитала проводить все время за карточной игрой. Короткое время правления Анны Леопольдовны стало временем интриг, борьбы за власть у трона, попытками вельмож свалить ставшего первым в империи Миниха». Никакой особенной премудрости здесь нет, но читатель такого учебника к одиннадцати годам становился эрудированным человеком. Задача Булгакова – пересказать как можно больше фактов в непринуждённой, хотя и немного назидательной манере. Булгаков уделяет немало внимания просветительской деятельности Николая Новикова и Александра Радищева – первых борцов с крепостной системой. Он вообще намеревался насытить свой учебник биографическими очерками, посвященными ярким историческим деятелям разных эпох. Ведь история – это, прежде всего, люди, их судьбы. К тому же, переплетения биографий – это всегда занимательно. Даже, если ограничиться развёрнутыми статьями в энциклопедическом духе. А Булгаков в любом жанре стремился удержать внимание читателя. Будь то газетная аудитория или школьный класс.

Булгаковская «История СССР» в основном посвящена истории русского народа. При этом заметен особый интерес Булгакова и к истории Грузии, к общей судьбе двух православных народов – русского и грузинского. Этот интерес связан не только с работой над учебником. К тому времени он уже задумал пьесу о Сталине – и собирал материалы, связанные с грузинской культурой, с прошлым грузинского народа. Материалам к биографии Сталина Булгаков посвящает отдельную папку. Каких-либо аналитических оценок личности Сталина там нет, но ясно, что феномен вождя, укротившего анархический дух революции, занимал Булгакова. И неспроста Сталина упоминают в числе прототипов Воланда.

К Наполеону (вот вам ещё один деятель воландовского типа) Булгаков относился не без восхищения. «Завоевания Наполеона принесли германским землям многие революционные реформы – уничтожение многих дворянских привилегий, веротерпимость, ограничение власти духовенства, уничтожение многих монастырей и даже введение Наполеонова кодекса законов» – всё это трактовалось в духе победы прогресса над архаикой. Об Отечественной войне он пишет почти без патриотических восторгов, хотя и с уважением к подвигу русского солдата: «Так в 1812 году извергла из своих пределов Россия великого завоевателя Наполеона, действуя при безмерной храбрости солдат и при безграничной смелости и самопожертвовании крестьян-партизан, инстинктивно гнавших иноземцев со своей земли, где они терпели тяжкие страдания. Но это была их земля». Такая вот трактовка.

Как киевлянин и автор «Белой гвардии», Булгаков глубоко интересовался историей Малороссии. Да и концепция учебника истории СССР предполагала, что в книге будет прослеживаться генеалогия главных союзных республик. Вот, например, сюжет из времён вдовы великого Петра: «При Екатерине правители стали опасаться, что украинцы могут взбунтоваться, и решили сделать им некоторые «удовольства и приласкания». С этою целью были уменьшены подати на Украине, решено было разрешить выбрать гетмана, а в суды ввести только, украинцев». Такие сведения – далеко не поверхностные – собирал Булгаков для третьеклассников. Что ж, советский отрок должен быть самым образованным в мире.

Это был бы незабываемый учебник! Несомненно, его переиздавали бы даже не десятилетиями, а веками, несмотря на то, что многие положения Булгакова неминуемо были бы связаны с идеологией 1930-х годов. Но… Некоторые исследователи, пожалуй, слишком восторженно пишут о стилистическом совершенстве этюдов к «Истории СССР». За три месяца работы Булгаков успел отточить лишь немногие эпизоды. Зато осталась груда материалов – отдельных мыслей, конспектов, планов, оценок. Сырьё будущего учебника. Это немало! Но до булгаковского литературного блеска тут ещё далеко. Можно только предвидеть, как он довёл бы до ума этот богатейший материал.

Что осталось от трехмесячной работы? Несколько сотен страниц отрывков, разрозненных записей и планов. Некоторые сюжеты Булгаков разработал до хорошего чернового уровня, но ему требовалось ещё, вероятно, не меньше шести месяцев столь же усердной работы. А, значит, поспеть на конкурс он не мог. Он начал, как полагается, с первобытных времён. Уделил немало внимания монголо-татарскому нашествию. Достаточно подробно описал события от смерти Петра I до Хивинского похода 1873 года.