Эдуард Веркин - Мертвец [litres]

– Даже так.

Я отлепился шиворотом от смолы и попёр по дорожке.

Злость окончательно сконцентрировалась в основании черепа, злость вела вперёд, в голове у меня будто что-то вскипело, словно стрельнуло в мозг концентрированным микроволновым зарядом, темнота и та стала бордово-злой.

Навстречу катили мотоциклы, все с фарами и с фырканьем – «оппозиты», но не наши, наших я знаю всех. Я для интереса посмотрел на спину лидера, Zebliaki Motorcycles на фоне двух револьверов. Понятно, зверье из Зебляков, я посторонился, сдвинул чуть на правую часть дорожки, «Зебляки» были реальной бандой, плющили всех, операторы машинного доения. А Вырвиглаз пёр, как торпеда «Шквал», «Зебляки» его почему-то объезжали.

Достали. Вообще достали. Тварюги.

– У них же туберкулёз… – с сомнением сказал я.

– Да ерунда, – успокоил меня Вырвиглаз. – Тубер только к доходам прилипает, к нам не прилипнет.

– А на фиг тебе они? Зачем? Других, что ли, не находишь?

– Как это на фиг?! – горячился Вырвиглаз. – Все пацаны в батор ходят! Кто в батор не ходил – тот не мужик. Ты ходил вот?

– Не…

– Потому ты и лошандер такой. Я уже пять раз ходил, нормально там, реально.

– Сам ты лошандер…

– А ты лошидзе, – ответил Вырвиглаз.

Я не стал вступать в спор, начнёшь спорить – и узнаешь, что ты не только лошок и лошагер, но ещё и лошко, лошпен, лошуга, лошинда, ну и так далее.

Ни в какой батор мне не хотелось идти. Я туда не ходил и ходить не собирался, баторские девчонки у меня никаких чувств не вызывали. Но тут уж так получилось. Катька…

Ну, короче, теперь отказываться было глупо. И к тому же я хотел сделать это назло.

Батор за городом. Как раз между городом и кладбищем, в лесу, может, я уже рассказывал. Там кедровая роща, довольно большая, в ней и устроены корпуса. Построено ещё до войны, раньше тут был противогазовый завод, а потом его перенесли за линию и привезли сюда туберкулёзников. С тех пор они тут и живут, отравляют окрестности. Сначала население наше немножко протестовало, потом плюнули, привыкли.

Я однажды видел паспорт баторца, так у него там написано, что он здесь родился. То есть они наши земляки. Забавно? Если подумать, у нас в городе много взрослых баторцев живёт, они не воспринимаются как баторцы, потому что они взрослые, люди как люди.

Мы шагали по тёмной лесной тропинке, было довольно страшно, к тому же трусливый Вырвиглаз для поднятия собственного духа принялся пересказывать все виденные им фильмы ужасов. И в большинстве этих фильмов главные герои почему-то путешествовали по ночным лесам, степям и заброшенным зданиям.

– Тогда он вдруг почувствовал, что за ним кто-то идёт. Такие мягкие-мягкие шаги и странный скрежет…

Я терпеливо всё это слушал, ожидая, когда Вырвиглаз сам испугается своих рассказов и заткнётся. Но он не заткнулся, а перешёл на другую тему.

– Слушай, Леденец, – сказал он неожиданно, – я чего у тебя хотел спросить? Ты с каких помидоров с этим Денисом связался? У нас на отработке Кузьков говорил, что тебя к нему вроде как приписали…

Спокойно, сказал себе я. Никаких нервов, никаких оправданий. И откуда они всё знают…

– Баран ты, Вырвиглаз, – зевнул я. – Ты вот думаешь…

Я презрительно плюнул.

– А мне плевать, что ты думаешь, я и так знаю, что твой больной ум уже успел навоображать. Только всё это не так. Совсем не так.

– Не так? – Вырвиглаз остановился и уставился в звёздное небо.

– Видишь ли, дружище Вырвиглаз, – сказал я. – Дело тут в следующем. Ты же знаешь, отец Дениса – он теперь в электросетях самый бугристый. Так вот, как они сюда приехали, так он моего отца очень сильно просил, чтобы я за этим Денисом присмотрел. У него чего-то с лёгкими…

– Тоже баторец, что ли? – презрительно спросил Вырвиглаз.

– Да при чём здесь баторцы? У них тубер, а у Дениса этого коллапс. Неконтролируемый коллапс лёгких.

– Что?

– Коллапс лёгких. Лёгкие ни с того ни с сего схлопываются, – пояснил я. – А сердце останавливается. Часы у него на руке видел?

– Ну.

– Это не часы, это прибор такой. Если с лёгкими начинаются проблемы, он начинает пищать.

– Ну а ты зачем? Если у него там есть специальный прибор, на фиг ты?

– Баран ты, Вырвиглаз, ещё раз тебе скажу, никакой фантазии. Прибор только пищать начинает, а кто врачей вызывать будет?

– У тебя же нет мобильного, – усмехнулся Вырвиглаз. – Как ты врачей вызывать будешь?

– У меня нет, у него есть. Достану из кармана и позвоню. Понятно?

– Понятно.

– Вот и хорошо. Хотя меня всё это поддостало… – Я сделал усталое лицо. – Но кто ж от «Соньки» откажется…

– От второй?

– От третьей, – хмыкнул я. – И плазму в придачу.

Вырвиглаз поскучнел.

– Но плазму, это если до Нового года буду приглядывать. А так только «Соньку». Не знаю, мне до Нового года не хочется, муторно…

– Слушай, а давай с тобой поменяемся, – вдруг перебил меня Вырвиглаз.

– В смысле?

– Ну, в смысле я буду за ним присматривать. А ты будешь жить-поживать. Мне не влом…

– Не, – я помотал башкой, – поздняк метаться, все билеты проданы. Чего я, дурак, что ли, отказываться?

– Ну да, – покивал Вырвиглаз. – Это точно…

Вырвиглаз замолчал, и дальше мы шагали в тишине и в темноте.

Батор появился неожиданно, Вырвиглаз столкнул меня с тропинки и затащил в глубь леса.

– Пришли, – прошептал он. – Вот он.

Корпусов не было видно, через деревья просвечивались какие-то чудные синие огни, что-то стрекотало, и, как мне показалось, даже вода текла. Вырвиглаз мялся и разглядывал батор через половинку бинокля. Разглядывал и разглядывал, тянул время.

– Ну и что мы тут торчим? – спросил я.

– Да так. – Вырвиглаз закурил. – Отдыхаем. Там лезть придётся, так что лучше нам отдохнуть. Подождать, пока мышцы придут в тонус…

Не нужен был ему тонус, понятно сразу. Надо ему от меня что-то. Вырвиглаз выкурил две сигареты и сказал:

– В Тюмени два придурка взяли и другого придурка украли, у него папашка был бизнесмен. Двадцать тысяч с бизнесмена срубили. Долларов. А потом оказалось, что они его и не крали совсем, а все просто договорились, а бабульки поделили. Вот так.

– Ты к чему это? – спросил я.

– Да так, ни к чему. История.

– Пошёл ты, – сказал я. – Пошёл ты в… Тюмень. Со своей историей.

– Да не, – Вырвиглаз выпустил дым, – я это не к тому, что Дэна надо похитить, ты не так понял…

– А я так и не понял, – помотал я головой.

– Ну правильно. Я это к тому, что надо из него бабла побольше выжать, он вроде как дурак. Ты скажи ему… – Вырвиглаз задумался. – Ты скажи ему, что мы нашли карту Секацкого.

– Зачем?

– Ну как зачем? Скажешь, что нашли карту Секацкого и можем загнать по сходной цене…

– Дерьмовый план, – сказал я. – Если у нас есть карта, то зачем её нам продавать? Проще взять и самому найти. Он, конечно, дурачок, но не до такой степени…