Кэтрин Хьюз - Ключ [litres]

– Эми?

– Простите. Какую глупость я сказала. Ему будет сколько – сорок девять лет в феврале? – Она постучала себе по виску и натянуто улыбнулась. – Видите, голова у меня работает!

Он откинулся на спинку кресла и с облегчением вздохнул.

– Значит, ты точно это понимаешь? Он больше не ребенок. Важно, чтобы ты это осознавала, если мы будем его искать.

Она кивнула и снова оживилась, ее глаза заблестели.

– Минутный провал, вот и все. Со мной все в порядке, правда. Но у него могут уже быть свои дети, наши внуки, – пришла ей в голову новая мысль. – Они могли бы приезжать сюда, я бы их баловала, водила на пляж, строила с ними замки из песка, а они бы втыкали в них флажки. А потом мы бы ели мороженое, а на ужин – рыбу с картошкой. И смотрели на залив. Гороховое пюре я бы не делала, – замотала она головой. – Дети ведь не любят гороховое пюре?

– Эми, не забегай вперед. Понимаю, что ты охвачена эмоциями, но до такого рода планов нам еще очень далеко. Даже если у него есть дети, вряд ли они строят замки из песка. Они уже, вероятно, в подростковом возрасте или даже старше.

Она вся обмякла в кресле.

– Вы всегда умели вернуть меня на землю.

– Эми, ты сегодня испытала сильный шок, но я здесь, чтобы поддержать тебя. Я знаю, мне никогда не компенсировать свой поступок. Я уже стар, но обещаю, что все оставшееся время жизни я посвящу поискам нашего сына, – сказал он тихо.

Она слабо улыбнулась. Вся ее энергия словно испарилась.

– Спасибо, Стивен.

– Если он где-то есть, Эми, я найду его, – и он щелкнул пальцами, выразив этим жестом всю свою решимость.

Повесив магазинную корзину на сгиб локтя, она увидела свое отражение в большом зеркале над входом. Она действительно такая стройная или это лишь удачный ракурс? Последние месяцы для Сары выдались крайне насыщенными. Она переехала в свою старую квартиру с холодной, стерильной и минималистичной кухней и с наслаждением готовила там экзотические ужины для Мэтта и Мейси. Малышка всегда с радостью пробовала новое. Сара прошлась глазами по списку продуктов – лимонная трава, кокосовое молоко и острый красный перец. Небо и земля по сравнению с картошкой, свиными котлетами и замороженным горошком, которые она покупала для отца.

Еще она захватила связку бананов для Нейтана. Он исчез из больницы несколько недель тому назад, не сказав ни слова, а на днях она нашла у себя на коврике у двери письмо от него. Письмо! Разве нынешние восемнадцатилетние юноши пишут письма? В отсутствие мобильного телефона у него не было выбора. Скорее всего, он попытал удачу в Лондоне, но план не сработал. Ей было трудно вообразить, в каком состоянии он пребывал, прожив несколько недель на грязных улицах столицы, борясь за место с другими выброшенными за борт жизни людьми, которые, очевидно, имели гораздо больший навык выживания на улице.

Она поспешила в следующий ряд и бросила в корзину пару упаковок влажных салфеток для малышей. Там она увидела его. Времени спрятаться за глубоко беременную девушку у нее уже не было, и опустить голову пониже, чтобы остаться неузнанной, она тоже не успела. Поэтому просто стояла и смотрела на него, открыв рот, как человек, с которым «что-то не то», как сказала бы ее мама.

– Сара, привет.

Она судорожно сглотнула и принялась изображать непринужденность.

– Дэн! Привет, рада снова тебя увидеть! Хорошо выглядишь! – выпалила она на автомате, потому что выглядел он далеко не хорошо. От усталости черты лица заострились, под глазами лежали темные круги, а на плече красовались последствия детской отрыжки. На груди у него висела сумка-кенгуру, из которой высовывалась маленькая головка с белокурым пушком волос.

– Это… – показала она пальцем на сумку.

– Это Анжелика, – просиял Дэн, нежно целуя дочь в голову.

– Анжелика? Красивое имя, – похвалила Сара, внутренне скривившись.

Повисла неловкая тишина, которую первым нарушил Дэн:

– Ты… фантастически выглядишь.

– Спасибо. – Сара провела рукой по волосам.

– Детские салфетки? – недоуменно посмотрел он на содержимое ее корзины.

– Да, – подняв подбородок, сказала Сара. – И что?

– Зачем они тебе?

– Сейчас это уже не твое дело.

Рядом с ним возникла девушка.

– Ты взял молочную смесь, малыш?

Малыш! Сара закатила глаза.

– Лорен, это Сара.

Ее выбеленные волосы были забраны в нереально высокий хвост и схвачены резинкой с леопардовым принтом. Натянутая кожа вокруг глаз придавала ей экзотический, восточный вид. С ушей свисали гигантские золотые кольца, на каждом пальце тоже красовалось по массивному кольцу, а на ногтях был черный потрескавшийся лак. Лорен натянула языком жвачку, словно собираясь надуть пузырь.

– Приятно познакомиться, – отделалась она дежурной фразой без малейшего намека на искренность и повернулась к Дэну. – Я пойду за памперсами. – Уходя, она так резко развернулась, что ударила Дэна хвостом по лицу. Он засмеялся.

– Ну разве она не кадр?

– Ммм, однозначно, – отозвалась Сара.

Малыш начал ерзать и издавать милые мяукающие звуки, грозящие в ближайшем будущем превратиться в невыносимый вой.

– Пожалуй, пойду. Была рада увидеться, Дэн.

– Я тоже… и спасибо, Сара! – крикнул он ей вслед.

– Спасибо? За что?

Он пожал плечами.

– За то, что ты сказала мне по телефону, когда я был в больнице, а у Лорен были схватки. Ты была права. – Он начал трясти ребенка, чтобы успокоить. – Мне повезло. И я буду прекрасным отцом этой малышке.

– А Лорен? Что ты чувствуешь к ней сейчас?

– Она мать моего ребенка, Сара. И за это я ее люблю.

– Я рада, что у тебя все устроилось, Дэн. Правда, рада.

– А как ты?

– Я хорошо.

Она подумала про Мэтта и Мэйси, про вечер, который ее ждал. Сначала поездка в кино, а затем – домашний карри по-тайски и бутылка вина. Простые радости, на которые большинство людей не обращают внимания и которые начинают ценить, только когда жизнь разваливается на части.

– Даже лучше, чем хорошо. Я счастлива.

По дороге домой она думала над тем, что сказала Дэну, и заставила себя взглянуть в глаза своим чувствам. Она действительно была счастлива. В последние три месяца она очень сблизилась с Мэттом и Мейси и стала важной частью их жизни. И уже не представляла своей жизни без них. Но тем не менее какого-то кусочка пазла недоставало. Они с Мэттом ни разу не поцеловались и даже не держались за руки. Их самое большое сближение происходило, когда Мейси, держась за их руки, висела между ними во время длинных прогулок по лесу. Вместе с Мэттом они приходили смотреть школьный спектакль, в котором играла Мейси, и Сара гордилась ею не меньше, чем остальные родители в зале. Вместе они ходили в бассейн, и Сара водила ее в туалет, чтобы заплести волосы. На светофоре она остановилась и, пока горел красный свет, положила голову на руль, размышляя, может ли быть, что Мэтт принял ее в свою жизнь ради блага дочери, а не из-за своих чувств.