Кэтрин Хьюз - Ключ [litres]

Молоток ведущего снова заставляет вздрогнуть, и я резко возвращаюсь в настоящее.

– Продано за сто двадцать пять тысяч фунтов, – кивает он мужчине, все еще стоящему со своей карточкой. – Поздравляю, сэр.

У меня кружится голова, и я хватаюсь за стул передо мной, задевая затылок сидящего человека.

– Простите, – бормочу я и промакиваю лоб салфеткой.

Мне хочется смеяться, плакать, кричать – всем, кто готов меня слушать. Будущее моего сына обеспечено. Джо ловит мой взгляд и улыбается. Он не имеет никакого понятия, что только что произошло, но смотрит на меня и три раза хлопает себя по груди. Слезы застилают мне глаза. Я никогда не смогу быть ему матерью, но я могу быть ему другом. Зеркалю его жест и шепчу: я тоже люблю тебя, сын.

Люди встают со своих мест, стулья царапают пол. Повсюду слышатся разговоры, и толпа начинает редеть. Аукцион закончился, и история многострадальной девушки, которая украла ребенка и пошла с ним к озеру, тоже подходит к концу. Эта девушка никогда не была больной, сумасшедшей или злой, но ей все равно не дали прожить свою жизнь. Я уже слишком стара, чтобы верить в сказки со счастливым концом. Я не вышла замуж за мужчину, которого любила всю жизнь, а мой сын даже не знает, что я его мать. Вот такой конец у моей истории.

Я иду к выходу, где в сиянии солнца стоит Стивен. Он улыбается и поднимает вверх большие пальцы, одними губами спрашивая, в порядке ли я. Получается улыбнуться в ответ и кивнуть. Он протягивает руку, и я беру ее. Он ведет меня по тротуару, его рука обнимает меня, и я понимаю, что наконец счастлива. И этого – достаточно.

Написание книги – это чаще всего долгие одинокие часы за закрытыми дверями в компании чистого листа бумаги. Однако мне очень повезло – у меня замечательная группа поддержки. Я очень обязана моему агенту Энн Уильямс и редактору издательства Headline, Шериз Хоббс. Благодаря им книга настолько хороша, насколько может быть.

Я также хочу поблагодарить свою семью за постоянную поддержку, особенно моего мужа Роба Хьюза и родителей, Одри и Гордона Уоткина. Они всегда с радостью выступают в роли первых читателей рукописи. Также спасибо Кэмерону и Эллен Хьюз за то, что оставляли меня в покое и я смогла закончить книгу.

Чтобы написать «Ключ», я прочитала целый ряд книг по этой интереснейшей теме, но среди них была одна, к которой возвращалась много раз, – «Заключен по показаниям» («Certified and detained») под авторством Дерека МакКарти – описание жизни британской психиатрической лечебницы с 1957 до 1962 г. В тот период Дерек стажировался там как медбрат. Он рассказывает о происходящих событиях откровенно, беспристрастно, с уважением ко всем участникам и даже с юмором. Я очень благодарна Дереку за то, что он терпеливо отвечал на мои вопросы. Не сомневаюсь: то, что я узнала от него, обогатило книгу. Все возможные ошибки я отношу на свой счет.

Наконец, я бы хотела выразить благодарность всем читателям, которые писали мне на Facebook и Twitter. Надеюсь, у меня получилось ответить вам всем. Если кому-то я не ответила, знайте, пожалуйста, что все ваши сообщения прочитаны, и я вам очень благодарна.

– Что вдохновило вас на написание этой книги?

– Идея романа «Ключ» основана на реальных событиях. В городе Уиллард, штат Нью-Йорк, клиника для хронических душевнобольных открылась в 1869 году. В 1995 году, когда больницу закрыли окончательно, на запертом чердаке было обнаружено более четырехсот чемоданов. Все они относились к периоду 1910–1960-х годов и принадлежали пациентам, которых обязывали сдавать личные вещи по прибытии в клинику. Средний срок пребывания в клинике составлял тридцать лет. А большинство пациентов не покидали ее до самой смерти. Если вы хотите узнать больше об этой удивительной находке, зайдите на сайт www.willardsuitcases.com

– Клиники Эмбергейт не существует, но есть ли учреждение-прототип?

– Я провела много времени, изучая историю психиатрических лечебниц в Великобритании, и в частности, посетила бывший сумасшедший дом в городе Денби, в Северном Уэльсе. Это впечатляющее здание было окончательно закрыто в августе 1995 года, но даже сейчас, через двадцать с лишним лет, оно продолжает стоять заброшенным, ожидая реконструкции.

После того как в 1845 году был принят акт о сумасшедших домах, каждое графство было обязано предоставить своим умалишенным такой «дом». Это привело к тому, что к концу XIX века было построено более ста двадцати больниц, в которых размещалось более 100 тысяч человек. На строительстве этих величественных зданий не экономили, и к 1950-м годам каждая третья семья отдавала туда одного из своих членов, зачастую по самым сомнительным причинам.

После Акта о психическом здоровье 1959 года разница между психиатрическими заведениями и обычными больницами была нивелирована, чтобы, где это возможно, лечение было добровольным. Но на практике изменений почти не наблюдалось вплоть до 1961 года, когда Энох Пауэлл, тогдашний министр здравоохранения, произнес знаменитую речь, вошедшую в историю под названием «Водонапорная башня», в которой пообещал закрыть большую часть психиатрических лечебниц. Однако из-за отсутствия национальных программ по уходу за такими больными на реализацию его плана ушло еще двадцать пять лет.

После закрытия многие клиники оказались брошены, ожидая сноса или реконструкции. Даже спустя двадцать лет они продолжали стоять бесхозными на радость вандалам и поджигателям. Внутри многих сохранился интерьер и мебель, и было вполне возможно ходить по коридорам, находя различные вещи и приспособления, как это делала Сара. С полным перечнем психиатрических клиник можно ознакомиться на интереснейшем сайте www.countyasylums.co.uk. И там же можно узнать о последующей судьбе этих заведений.

Фотографии госпиталя Северного Уэльса (местные жители зовут его Сумасшедшим домом Денби) сделаны в 2017 году. Автор – Роберт Хьюз.

– Когда вы начинаете писать роман, вы уже знаете, как он закончится?

– Конечно! Я всегда стараюсь начать книгу загадочным прологом, надеясь захватить внимание читателя. И я точно знаю, как хочу собрать события воедино в конце. Так что вся проблема – в этих ужасных девяноста тысячах слов посередине! Но, даже зная начало и конец, я могу допускать отклонения от намеченного курса. Ничто не незыблемо до тех пор, пока книга не выйдет из печати.

– Опишите ваш стандартный писательский день.

– Я пишу в перестроенном гараже в саду. Мне важно уйти из дома, потому что там слишком многое отвлекает. В моем кабинете нет Интернета, чайника, телефона. Там совершенно нечего делать – только писать. Если я сажусь за стол к десяти утра, это считается хорошим началом дня. Обычно я перечитываю то, что написала накануне, и вношу правки. Я ставлю себе цель писать по пятьсот слов в день, но нередко пишу в два раза больше и сразу чувствую себя трудоголиком. В обед возвращаюсь в дом, проверяю почту, а потом снова возвращаюсь к работе до ужина.