Игорь Фёдоров - Отсчёт пошел!

— Работает… охранник в магазине. Увлекается… рыбалка, — я улыбнулся, — коллега!

Наставник нахмурился. Я продолжил.

— Так. Мечта. Мечтает…

Кто бы сомневался!

— … уединиться с продавщицей вино-водочного отдела. Чтобы и интим был и алкоголь халявный. Но это надо как-то ее охмурить до беспамятства…

— Что думаешь? — наставник равнодушно жевал травинку, уж он-то таких мечтателей навидался.

— Конфискация, — твердо ответил я.

Вообще такие мужики, во всем ищущие выгоду, даже в сексе на стороне, мне противны. Но если ты предвзят, тебе здесь не место.

— Обоснования?

— Он женат, ребенок. Влечение к алкоголю еще можно остановить.

Наставник взял у меня телефон:

— Изъятие одобрено. Мечта подлежит конфискации.

Я бросил мечту похитителя женских сердец в ведро с водой, где она начала кружить без возможности выбраться на свободу. Там ей и место. Сегодня вечером охранник перестанет думать о любовных похождениях и бесплатном вине. Это надо же додуматься до такого!

Еще одно доброе дело сделано.

— А какая была ваша самая глупая мечта? — спросил я, так как с завтрашнего дня мы навряд ли сможем поговорить по душам.

— О, моя самая глупая мечта, это стать ловцом мечты, — улыбнулся наставник.

Я оценил его шутку смехом

— А в вашей практике? — добавил я, чуть успокоившись.

— Ну… Всякие моменты были. А ты так и собираешься просто стоять?

Блин! Я проверил червяка — обкусанный, но вполне сносный для наживки, и закинул удочку.

— Червяка не меняешь?

Я без энтузиазма посмотрел на банку рядом с ведром. Завтра пригодятся.

— Этот еще нормальный.

Поплавок закачался на легких, еле заметных волнах, будто кто бросил камешек в воду и пошли круги в разные стороны.

— Самая глупая мечта, — напомнил я, — для опыта.

— Для опыта нужно самому через это пройти. Но вот, если для теории…

Он пробежался по закоулкам своей памяти.

— Не скажу, что прям такая глупая, но необычная… Помнится, один парень призывного возраста очень хотел поступить в танковые войска. Его рост был таким маленьким, что еще пара сантиметров, и получил бы освобождение. И этот рост ему очень тяжело обходился. И насмешки одноклассников, и заносчивые девушки, сам понимаешь.

Я кивнул. У одних «коротышек» друзей больше, чем уверенности у пьяного человека, другие же не могут побороть детские комплексы, замыкаются в себе, мечтают стать какими-нибудь суперменами. Это вместо того, чтобы чуть раскрепоститься и не считать себя жертвой. Психологию мы тоже проходим, не только учимся карточки разгадывать. За испытательный срок мне попалась пара таких замкнутых личностей. Бескомпромиссная конфискация!

— А представляя себя в танке, — продолжал наставник, — он не чувствовал себя беззащитным. Он был частью этого танка, а значит, был больше, мощнее, неуязвимее, но самое главное…

Он вопросительно замолчал.

— Выше, — сказал я.

Поплавок дернулся, но тут же успокоился.

— Точняк! Этот танк был чем-то вроде вымышленного друга.

— А что с армией?

— Погранвойска.

— Досадно, — заметил я, — а мечта? Конфисковали?

— Никак нет.

— Почему?

Конфискация мечты такого рода была обычной практикой. Лишняя эйфория, особенно для подростка, была одним из самых нежелательных спутников жизни. Да это даже не мечта, а фантазия!

— Потому что, отними я у него эту мечту, его ночи были бы пусты и никчемны. Бегать по зарослям шиповника, обучать собаку, обходить границу с «калашом» на плече, зная, что ночью была какая-то отдушина, мнимая реальность, его реальность, но… была. А сейчас ее нет. Что удерживало этого паренька, у которого ни друзей, ни девушки, от желания сбежать, предварительно разрядив этот же «калаш» в своих сослуживцев, которые, кстати, относились к нему вполне дружелюбно?

— Только его танк.

Не желая упустить появления новой мечты, я не отрывался от поплавка. А он все подергивался, но под воду не уходил.

— Вот именно. Что бы у него не перемкнуло в черепной коробке, я отпустил ее.

Вот такая непростая у нас работа. Один неверный шаг и можно погубить жизнь человека. Или нескольких. А у них есть близкие, родные…

— Кто знает, может паренек в лице этих сослуживцев и обрел друзей-товарищей. Тогда потребность в мечте отпала бы сама собой. А нет, так нет.

— Но мы этого не узнаем, — добавил я, — оп!

Послышалось еле слышное «плюм!», и поплавок, наконец-то, скрылся. Так, теперь сосредотачиваемся и все делаем правильно, дабы не испортить последний день.

Я подсек мечту и та вылетела из воды, крупная, в тоже время изящная и обалденно-красивая! Ох, кто-то мечтает и не стыдится этого, есть такая поговорка в наших кругах.

Я перехватил мечту, которую надо постараться удержать в ладони и ахнул…

Леска уходила в глотку мечте. Крючок находился внутри, и это было самым плохим событием, что может произойти с ловцом мечты.

Я чуть дернул за леску в надежде вытащить крючок и не повредить мечте. Мечта так широко открыла рот, что казалось — она неслышно кричит от боли. Мелкая дрожь прошла по ее телу. Червяк! Я не обновил наживку, и мечта заглотнула кусочек червяка на крючке целиком! Твою же мать!

— Что случилось? — обеспокоено спросил наставник

Мечта билась у меня в руке, как эпилептик в конвульсиях, а я все дергал и дергал за леску и что-то кричал. Послышался неприятных звук рвущихся внутренностей, изо рта, из жабр мечты забрызгали капельки крови.

— Покажи! — крикнул наставник, от увиденного схватился за голову и бросился к своему стулу, рядом с которым находился ящик с запасными снастями и нож.

Я упал на колени и еще раз дернул за леску и крючок, вместе с обрывками внутренностей, вылетел наружу. Наставник что-то говорил мне, держа в руках уже бесполезный нож, а я смотрел на мечту, как на перевернутую карточку…

16:05. Данная мечта принадлежит мальчику, лет 8—10. Ноябрьский, без сомнений. Пишет стихи, любит компьютерные игры… стратегии. А еще он… передвигается в коляске. В мечте он видит себя, естественно, ходячим. И счастливым.

Я держал в руках бьющуюся мечту ребенка, будто донорское сердце, не зная, куда ее деть…

В воду, в ведро?

…и уже не мог смотреть на нее. Только что она была красивой и величественной, теперь напоминала тряпку, об которую мясники вытирают руки после очередного разделывания туши, и я… сжал мечту в ладонях так крепко, как только мог, что бы прекратить этот кошмар. Она все дергалась и дергалась, потихоньку теряя жизнь и смысл своего назначения. А когда окончательно затихла, я откинулся назад и стал биться головой об землю, мягкую глинистую землю. И долго еще наставник пытался меня успокоить, пока не влепил такую пощечину, от которой все мысли в голове пропали. Все, кроме одной — я убил детскую мечту собственными руками.