Юрий Берков - Записки атеиста

— Но дед! Ведь внутри племени, стаи, как ты говоришь, тоже часто не было согласия. Люди ссорились, дрались, убивали друг друга.

— Да, верно. Единство в стае всегда было относительным. Оно держалось на силе и страхе, на авторитете вождя. И всегда находились недовольные, которые были не согласны с вожаком.

— Так почему же в таком случае не срабатывал стайный инстинкт?

— Стайный инстинкт срабатывал, но проявлялся и другой, не менее мощный инстинкт — эгоизм, желание выделиться, стать независимым, самоутвердиться. Потому и возникала вражда внутри племени. Большие племена дробились, делились на более мелкие, расходились в разные стороны, и это было полезно для выживания человечества. Так автоматически регулировалась плотность населения в регионе. Она снижалась там, где пищи не хватало на всех, и увеличивалась там, где её было много.

— Значит, стремление выделиться, подняться над другими, унизить других людей, тоже заложено в человеке генетически в виде инстинкта самоутверждения?

— Верно. Но чтобы подняться над другими не всегда требуется унижать других людей и расталкивать их локтями. На грубость обычно отвечают грубостью, на силу — силой. Умный человек никогда не станет идти таким путём. Другое дело дети. Он глупы и непосредственны. Они часто не могут сдержать свои чувства, эмоции и используют для самоутверждения любые средства. Если у них нет очевидных достоинств перед сверстниками, то они возмещают их достоинствами мнимыми. Например: «Я белый, а ты негр. Белый цвет лучше чёрного. Значит ты хуже меня». Или: «Я русский, а ты еврей. Евреи плохие. Они предали Христа. Значит и ты плохой». «Я сильный, а ты слабый. Ты должен бояться меня и во всём уступать, иначе я могу тебя побить».

Иногда агрессивные дети объединяются и терроризируют всех, кто не подчиняется им. Это тоже форма самоутверждения, но первобытная форма! Потом из них вырастают настоящие бандиты. Если с детства не вести воспитательную работу и не пресекать такие попытки самоутверждения, то общество будет криминальным. Такое же разделение людей возможно и на религиозной основе: «Я мусульманин и верю в Аллаха. Любая другая вера — не истинная. Так говорит мулла, а он никогда не врёт. Только я знаю истину. Значит я выше других. Я избран богом и должен покарать неверных. Это мне зачтётся как доброе дело, и я попаду в Рай». Отсюда вывод: «Чтобы попасть в Рай, нужно убивать неверных». Вот тебе и религиозная вражда, религиозный фанатизм.

— Так значит, попытка выделиться среди других, сделать карьеру, самоутвердиться в жизни — это плохо?

— Нет, внучек. Всё зависит от того, какими средствами достигается цель. Если человек действительно талантлив, трудолюбив и может лучше других выполнять какую-то работу, то и на здоровье. Пусть он займёт достойное место среди конкурентов, пусть кого-то обойдёт, кого-то задвинет. Это как в спорте — побеждает сильнейший. Но в спорте есть чёткие правила спортивной борьбы. За неспортивное поведение наказывают. Так и в жизни выработаны чёткие нравственные правила и критерии, которыми должен руководствоваться человек в конкурентной борьбе. И если он побеждает честно, то честь ему и слава, а если нечестно, то его нужно наказать. К сожалению, в жизни всё сложнее, чем в спорте. Во время состязаний судьи внимательно следят за поединком спортсменов. В жизни же не всегда за всем и за всеми можно уследить. Поэтому в жизни, особенно на низших ступенях служебной лестницы, возможны «удары ниже пояса», интриги, обманы, одним словом «неспортивное поведение». И, к сожалению, не всегда за него карают.

— Значит, человек до сих пор движим своими инстинктами?

— Да. Но это неплохо. Нужно только чтобы инстинкты контролировались разумом и не переходили определённых морально-нравственных границ. Эгоизм, карьеризм, честолюбие в определённой мере полезны. Это двигатели прогресса. Они побуждают человека трудиться эффективно, достигать высот в своей профессии, увеличивают его жизнеспособность, жизнестойкость. Но, как говориться, всё хорошо в меру.

На этом ужин закончился.

— Ну, мы поедем отдыхать в гостиницу, — сказал Евгений Робертович, поднимаясь из-за стола. — У нас номера забронированы. Спасибо, дорогие хозяева за хлеб-соль, всё было очень вкусно. Ты нас проводишь, Сергей?

— Конечно. О чём речь?

Гости оделись, попрощались и вышли.

Найск, зима.

Шёл день за днём, а отношения между Сашей и школьной подругой Аней никак не налаживались. Она была холодна с ним. В школе они почти не разговаривали, хотя по-прежнему сидели за одной партой. На тренировках она каталась с Ванечкой, а потом он провожал её до дома. Александр мучился, не зная, как искупить свою вину и как долго это будет продолжаться.

Ну, гулял он с Женкой… Но не мог же он отказать ей в её желании дружить с ним, любить его! Да и сам он был слегка влюблён в эту отчаянную девчонку. Но теперь-то Женьки нет, а Аня нравится ему всё больше! Ну, был у них с Женькой роман, но ведь всё уже позади. Зачем Аня мучает его и себя? Ведь она сама призналась как-то, что не любит Ванечку. Он её напарник по фигурному катанию, он хорошо к ней относится, он её друг, но не больше. Он, конечно, влюблён в неё, но она-то не влюблена! Да… но она ценит в нём верность, преданность. Она знает, что Ванечка ей не изменит. С ним спокойно. Он надёжен как скала. За него можно и замуж выйти… со временем. Верность… вот в чём причина. Любовь — любовью, а верность, наверное, ценится выше. А будет ли она верна своему Ванечке? Наверное, будет. У неё такое воспитание. Верность и постоянство несмотря ни на что! За это можно уважать. Но насколько её хватит? На долгие годы или на месяцы? Всё течёт и всё меняется в этом мире. Человек тоже меняется. Надо будет поговорить на эту тему с Сергеем.

Вернувшись с очередной тренировки в ледовом дворце, Александр задал Сергею волновавший его вопрос. Тот внимательно посмотрел на него.

— Совсем недавно мне пришлось серьёзно задуматься на эту тему. Думаю, что верность — это относительная моральная ценность. Верность кому? Верность чему? Верность зачем? — Вот вопросы, которые необходимо задать, прежде чем требовать верности от других и от себя самого. Какую верность ты имеешь в виду?

— Ну, верность своим убеждениям, например, — уклончиво ответил Александр.

— Верность убеждениям? Ну что же, это прекрасно, если ты не меняешь свои убеждения как перчатки. Если они продуманы и серьёзны. Но в жизни всё течёт и всё меняется. Меняются взгляды и интересы людей, да и сами люди. По мере поступления и накопления новой информации некоторые свои убеждения приходится пересматривать. Верующие становятся атеистами, политики меняют свои симпатии к политическим лидерам. Закоренелые пуритане вдруг пускаются в любовные приключения. Преступники становятся праведниками. Человеку свойственно ошибаться, но свойственно и признавать ошибки, если он человек умный. А признание ошибок влечёт за собой изменение взглядов, суждений, убеждений. Поэтому менять свои убеждения просто необходимо, если выясняется, что они не совсем верны или вовсе неверны. И в этом нет ничего плохого.