Юрий Берков - Записки атеиста

— А хорошо плавает твоя Юля. И фигурка у неё что надо.

— У Ольги тоже неплохая фигура, и очень женственная, — ответил Сергей.

— Так она уже женщина и притом, беременная — согласился Андрей и после небольшой паузы спросил. — Скажи, Серёга, я вот всё думаю, отчего это половые отношения между мужчиной и женщиной считаются чем-то непристойным, греховным? По-моему это глупо. Что тут греховного? Ведь всё так создано природой, всё это естественно. А ничто естественное не может быть греховным, не может быть непристойным. Как ты считаешь?

— Ну, вообще-то, нормальные половые отношения, я думаю, никто в наше время не считает греховными. Во всяком случае, ни один здравомыслящий и культурный человек, — возразил Сергей. — Встречаются, конечно, ещё люди с пуританскими предрассудками. Тут всё зависит от воспитания. Но я думаю, что если есть любовь, дружба, симпатия, или хотя бы взаимное влечение между мужчиной и женщиной, то секс — это нормально. Другое дело, когда мужчины занимаются сексом с кем попало, удовлетворяют свои половые инстинкты с женщинами лёгкого поведения. Тут нет любви, нет высоких чувств, тут похоть и скотство. А бывают и корыстные мотивы с той и с другой стороны: сутенёрство, проституция. К сожалению, секс не всегда бывает нормальным и чистым. Часто его опошляют, делают греховным сами люди — те, у кого пошлая и низкая душа. А нормальные половые отношения — они естественны, они созвучны чувствам и природе людей, они сближают их духовно, создают семью, являются источником радости, вдохновения, источником новой жизни. Они продлевают человеческий род, и поэтому в них нет ни греха, ни пошлости.

— И всё-таки есть в самом половом акте что-то неприличное, — заметил Андрей.

— Да не сам половой акт неприличен, а его публичная демонстрация! — возразил Сергей. — Любовь не нуждается в посторонних. Влюблённые могут быть счастливы только наедине. Только тогда они могут полностью раскрыться для любви. Тогда исчезают и скованность, и стыдливость, просыпаются смелость, нежность и страсть.

— Но любовные отношения часто показываются в кино и по телевидению. И нам приятно видеть ласки, поцелуи, объятия. Это называют эротикой. Однако всё хорошо до известных пределов. А вот дальше начинается порнография. Так, где та грань, за которой кончается эротика и начинается порнография?

Сергей задумался. — По-моему, эротика — это красота человеческого тела, красота интимных отношений между мужчиной и женщиной. Она рождает светлые эмоции. А порнография — это пошлость. Цель порнографии — разбудить чисто животное начало в человеке. Порнографии любовь не нужна. Её цель — секс, грубый и откровенный, превращающий человека в животное. В эротике тоже есть место сексу, но там он не выпячивается, не подчёркивается. Там он одухотворён, облагорожен любовью, ласками, нежностью. Для эротики очень важен сюжет, т.е. сами человеческие отношения, которые приводят к половой близости. Близость там логично вытекает из их чувств, становится вершиной любви. Там она делает людей счастливыми. А порнография никого не делает счастливым. Это животный инстинкт, похоть. Вот и всё.

— Согласен, — кивнул Андрей. — Иногда, конечно, можно и порно посмотреть в интимной обстановке, только нельзя это показывать детям, подросткам. Нельзя искусственно подстёгивать их сексуальность, толкать их на ранние половые связи. Всему своё время. Однако я думаю, пора нам вернуться к нашим подругам, а то так можно и перегреться. Пот уже почти не идёт.

Друзья вышли из сауны, слегка пошатываясь, и встали под прохладный душ. Наскоро обмывшись и надев плавки, они отправились в солярий, где их уже ждали Ольга и Юля.

— Идите к нам! — махнула рукой Оля. — Мы заняли вам место.

Сергей с Андреем пробрались между загорающими и улеглись рядом с девушками. Открыли по баночке пива. Тела их испытывали приятную слабость и необычайную лёгкость.

— Андрей, ты по-моему совсем усох, — пошутила Юля. — Ещё пару раз сходишь в сауну, и от тебя останется один шкелет!

— Ничего, — смущённо ответил Андрей. — Я сейчас отъемся в кафе.

— Кафе — это прекрасно, — согласилась Ольга. — Я бы не прочь слегка перекусить.

— Тогда подъём! — скомандовала Юля.

Они оделись и вышли на улицу.

Найск, зима.

Придя из школы, Александр застал дома дедушку одного.

— Дед… перекусить бы чего-нибудь!

— Сейчас разогрею.

Евгений Робертович поставил в микроволновку цыплёнка-гриль и стал резать хлеб.

— Ну, что новенького в школе? Чем сегодня занимались?

— Первые три урока информатика, а два последних — история.

— Ну и что же вы изучаете по истории?

— Девятнадцатый век. Великих учёных и философов Европы. Прошли уже Канта, Гегеля, Фейербаха.

— О! Это всё великие немецкие философы.

— Может они и великие, но у меня от них уже «крыша поехала». Идеализм, материализм, диалектика, метафизика — чёрт ногу сломит.

Евгений Робертович достал из печки горячего цыплёнка и положил на тарелку рядом с солёным огурчиком. — На, кушай, внучек.

— Спасибо. Вот скажи, дед, ты силён в философии?

— Изучал когда-то. Да и думал много. Философия — наука интересная.

— Тогда объясни мне, откуда берётся идеализм, когда всё вокруг материально?

— Ну, что же, попытаюсь ответить. А ты готов выслушать?

— Ага. Когда я ем, у меня мозги хорошо работают. Вот после еды — туго соображаю.

— Тогда слушай, внучек.

Реально существует только один мир, мир в котором мы живём. Но этот мир был бы не доступен для нас, если бы мы не имели органов чувств и центральной нервной системы, которая обрабатывает сигналы, поступающие от органов чувств, и воссоздаёт картину мироздания. Воссоздаёт её, используя то, что мы можем увидеть, услышать, пощупать, понюхать. Но совершенно очевидно, что наши органы чувств поставляют нам очень ограниченный объём информации об окружающей среде. Эти органы чувств достались нам от наших далёких предков, они не претерпели существенного изменения за последние 1 — 2 миллиона лет. В то же время сознание человека, его интеллект бурно развивались и выдвинули человека из среды животных на принципиально новый уровень развития. Он осознал сам себя как личность, он выделил себя из природы и поставил над ней. Он научился преобразовывать природу. Он создал машины, изобрёл приборы, позволяющие лучше видеть, слышать, чувствовать, и создал гораздо более совершенную модель системы мироздания, чем та, которую он имел в голове 100 — 200 лет назад. Но всё равно это только модель, информационная копия реальной системы, её отображение в сознании человека. Эта копия не материальна, она идеальна.

— Я знаю, от слова идея, мысль, — вставил Саша, обгладывая крылышко.