Мортен А Стрёкснес - Времена моря, или Как мы ловили вот такенную акулу с вот такусенькой надувной лодки

Ходят, чуть поеживаясь, но, в целом, с безопасного расстояния наслаждаются разгулом сил, бушующих там на просторе. Кто-то из них, увидев бурю на море, возможно, задумался о том, насколько древняя наша Земля. По всей необъятной морской шири ветер испахивает гребни волн глубокими бороздами, взбивая пену и протягивая ее полосками седых волос; вся картина сопровождается грохотом и прочей жутью, из которой проступает вековечный морской лик.

Brimhestene , “кони белогривые” – так древние прозвали штормовые волны – за пенистые гребни, напоминающие развевающуюся гриву скакуна. Но вот и вырос вал, которого никак не ждали с моря праздные гуляки. Готовится ринуться на берег – спина выгибается, ширится разверстая пасть. Почуяв силу, растет еще и еще и, наконец, взрывается. Из пасти моря вырывается алчущий язык, взметается выше и выше, оставляя позади себя и волны, и пляж, и отвесные утесы. Этот вал – не чета остальным волнам. Преодолев заслон из скал, камней и взгорков, карабкается еще на несколько метров вверх на территорию, считавшуюся недосягаемой для моря. Высунувшись из моря подобно щупальцу спрута, волна эта метит как раз туда, где гуляет несколько беззаботных зевак, не подозревающих, что станет с ними через несколько мгновений.

Напор так силен, что опрокидывает людей, хотя вода едва достает им до колен. Если бы не эта внезапная аномалия, они могли простоять на том самом месте еще хоть полвека, ни разу не замочив щиколоток. Они пришли сюда спонтанно, но лучше бы им сидеть дома, предаваясь привычным житейским заботам.

Волна сбивает людей с ног. Но и это происшествие потянуло бы максимум на еще одну байку, которую они со смехом рассказали бы приятелям за обеденным столом. Да только вода, возвращаясь в море, тянет все за собой. Руки сучат, отчаянно хватаясь за скользкие плиты и гладкие камни, до крови обрезаясь об острые ракушки. Все тщетно, в ладони остаются лишь тина да песок. Засасывающая сила воды берет верх. Сначала смятение, потом на десятую долю секунды пара встречается взглядами, на лицах вопросительный знак – может, это какой-то розыгрыш? И тотчас поняв, что нет, не розыгрыш, оба приходят в панический ужас – тот пробегает по телу белыми электрическими разрядами. В этот миг мозг человека живет разом в нескольких измерениях. Время останавливается. Адреналин зашкаливает, активируя все аварийные системы организма. Они шли погулять на свежем воздухе, поглазеть на капризы погоды или просто нагулять аппетит, а попали на скоропостижное последнее действие. Занавес сорван, на сцене разыгрывается сама жизнь – не как фарс, но как ее обозрение во всех красках, и кто-то уже нажал кнопку смыва.

Море засовывает язык обратно и, облизнув пасть, захлопывает ее. На берегу остаются только эфемерные полоски белой пены, которые быстро тают. В волнах, как в жерле стиральной машины, барахтаются люди – уже не разбирая, где верх, а где низ. Кто-то, болтаясь туда-сюда, возможно, ударится о камень, потеряет сознание и утонет. И его уже не найдут. Может. Статься. Ни… ког… да. Каждый год, зимой либо осенью, случается такая беда.

Ближе к вечеру с запада доносится гром. Огромные черные тучи налетают с моря на Скрову. Заслоняют месяц, а когда уходят, наступает ночь. Черная и безбрежная ночь. Она надвигается вместе с бурей, заполняя собой всё и вся.

Наутро шторм чуть ослабевает, но наш островок, со всех сторон окруженный течениями, по-прежнему находится во власти разгулявшейся погоды. Если верить метеосводке, выйти в море мы не сможем еще несколько дней, а потому я, засев у себя, читаю книги и делаю записи, пока Хуго продолжает отделывать Красный домик. По счастью, продвинулся он так далеко, что может плотничать внутри, а заодно слушать радио в своих наушниках – Хуго взял моду забывать их в самых неожиданных местах, а после шарить повсюду, пытаясь вспомнить, где он их посеял.

Ненастье – удобный повод заняться книгами, которые я привез с собой. Беру кирпич в белой обложке. Его первое издание вышло без малого пятьсот лет тому назад. Писатель Олаф Магнус, насколько я знаю, писал об удивительных чудищах, тогда еще водившихся в морских водах, прежде всего, норвежских и исландских. Описываемых в книге морских чудищ он изобразил на хорошо знакомой мне Морской карте Олафа Магнуса – Carta Marina 1539 года.

Olaus Magnus (Олаф Магнус) – латинское написание имени шведа Улофа Монссона ( Olov Månsson ), родом из шведского Линчёпинга. Магнус служил католическим священником, но после того как Швеция перешла в лютеранство, был вынужден уехать из страны, сперва поселившись в Гданьске, а позже перебравшись в Рим. В Риме он составил Морскую карту и сочинил свой титанический труд по истории северных народов, напечатанный в Риме в 1555 году при покровительстве папы Юлия III. Труд включает 22 книги, которые в моем издании собраны в один том в 1100 страниц, отпечатанных убористым шрифтом, и представляет собой упоительный кладезь знаний, ведь Олаф Магнус был выдающийся гуманист – в том смысле, что, обладая невероятной ученостью, черпал сведения из всех возможных источников, в том числе из античных классиков.

В духе традиций того времени полное название труда довольно подробно раскрывает его содержание: “История о северных народах, об их обычаях и расселении, равно об удивительном различии в нравах, священных обрядах, суевериях, умениях и забавах, об общественном устроении и образе жизни, о войнах, о жилищах и орудиях труда, о рудниках и горных выработках, об удивительных вещах, а также почти обо всех зверях, которые обитают в Северных странах, и об их естестве. Труд разнообразного содержания, насыщенный многосторонними знаниями и проиллюстрированный как иноземными примерами, так и изображениями отечественными, затеянный ради вящего удовольствия и увеселения, который непременно оставит у читателя память о самом радостном времяпрепровождении” [51] Название переведено со шведского языка (само произведение написано на латыни). На русском языке не публиковалось. Источник на шведском языке: Historia om de Nordiska Folken . Michaelisgillet & Gidlunds förlag, 2010. .

Работа Олафа Магнуса имела весомое значение и в следующем веке была переведена на английский, немецкий, голландский и итальянский языки. Ее задачей было собрать воедино исчерпывающие сведения обо всем, что касалось северных народов. Уже со второй книги Магнус принимается описывать “множество удивительных явлений, кои относятся к водной стихии, особенно к бескрайнему океану, омывающему северные пределы Скандинавии и ее многочисленные острова”. Здесь он, в частности, рассказывает об исландских вулканах, у которых встречаются духи и призраки утопленников и прочих мертвецов, погибших неестественной смертью. Эти привидения являются столь осязаемо, что живые люди, знавшие их, пытаются поздороваться с ними за руку и осознают свою промашку лишь после того, как привидение исчезает. Олаф Магнус описывает среди прочего душераздирающие вопли, доносящиеся из прибрежных гротов, вонь засохшей рыбы, удивительную природу льда, кожаные гренландские каяки, неприступные скалы Фарерских островов и других мест, бездонные глубины норвежских прибрежных вод и северные шведские реки.