Сергей Решетников - Не в деньгах счастье

Для реализации задуманного потребовалось полгода. Впрочем, как и на зарабатывание денег для этого поистине народного проекта.

Работа кипела и бурлила. Никто еще из братвы не занимался чисто благотворительностью и слово «волонтер», ассоциирующееся с армейским понятием «каптер», было для многих диковинным. Может быть, потому что впервые на добрые дела энтузиазм был как при реализации планов первых пятилеток в СССР. Все наши стакановцы преобразились в стахановцев и «начали давать стране угля, хоть мелкого, но… очень много». Работали почти без перерывов по двадцать часов на перепрофилировании здания, приобретенного мною под благотворительные нужды в собственность вновь образованного общественного Фонда под названием «Центр для обездоленных и одиноких сердец». Для этого крушили старые перегородки, таскали, грузили и вывозили строительный мусор. Потом переносили новенькое кухонное и другое оборудование для обустройства кафешки. Особенно бережно пацаны заносили камин и огромную телевизионную панель для просмотра старых художественных фильмов. Современное телевизионное зомбовещание никого вообще не интересовало.

Валерий Михайлович поручил возглавить кафе от этого «Центра для обездоленных и одиноких сердец» правильному пацану Кувалде. Леонид Александрович Силин, так в миру звали Кувалду, и не помышлял, что в скором будущем его за добрые дела будет знать и любить весь Иркутск. У него стремительно взлетит вверх электоральная популярность. Он же человек, который реально и бескорыстно занимается добрыми делами, работает для людей. Он не какой-нибудь ботало-политик, стремящийся к власти в своих сугубо личных интересах. А что судимости у Кувалды за мордобой, так это, наоборот, хорошо для руководителя — значит может строго спросить за исполнение обязанностей, например, у городского чиновничьего братства, да и областного уровня. Но, наверное, описание политических побед Кувалды — тема совсем другого повествования.

Перед открытием заведения интеллигентного вида худощавый молодой человек Кащей с красавицей Сосулькой, таких девушек называют «с низкой социальной ответственностью», направились в государственную службу социальной защиты населения. Полное название у нее весьма угрюмое: Областное государственное казенное учреждение «Управление социальной защиты населения». Так и прет от него казенщиной и сухостью.

Начальница разговаривать с гостями не стала.

— Ходят тут всякие работать мешают. А персональные данные наших подопечных охраняются законом. Мы вам их не дадим. Вдруг вы какие-нибудь черные риелторы. Бабушек хотите со свету свести и их квартирами завладеть, — сказала она.

Но рядовые сотрудницы были более благосклонны к благотворительным устремлениям гостей казенной конторы. Они хоть и не дали индивидуальных сведений, но ко дню открытия сами обзвонили с два десятка особо нуждающихся в заботе граждан: бабушек и дедушек. Те отнеслись к известию с некоторой долей недоверия. Однако, звонили-то из госструктуры, поэтому многие решили поинтересоваться — реально ли такое мероприятие организовал какой-то неизвестный ранее Фонд «Центр для обездоленных и одиноких сердец».

Рабочий персонал благотворительного кафе на начальном этапе состоял исключительно из волонтеров. В первую очередь туда были привлечены девушки с медицинскими книжками. Те, кто был свободен от выполнения своих должностных обязанностей по этой самой, так сказать, низкой социальной ответственности.

Инструктаж от Кувалды был коротким, но очень емким и безусловно понятным для любого.

— Кто, сука, посмеет звездануть на кухне хоть самую малость жратвы у обездоленных людей… — далее последовала тирада эпитетов правильного пацана, применяемая к лицам, не соблюдающим понятия и крысятничающим у своих.

— Кувалда, ты че в натуре гонишь пургу? Мы, пацанки ответственные, проверенные в разных боевых действиях. Нам воровать у стариков и немощных людей западло… — потом посыпались эпитеты, которыми «правильные пацанки» награждали те козлячьи рожи, которые были способные на такой стрем.

Главным поваром первой рабочей недели была красавица-чикса, синеглазая брюнетка Маша Погорелова, известная своим погонялом — Маня Тарновская за ее коварство в любви. О Марии Тарновской — «черном ангеле» известно, что ее считали самой опасной, коварной, циничной и кровожадной из всех русских криминальных дам. Аристократка, дочь графа О`Рурка, бывшего в родстве с королями Стюартами, Мария всегда шла по головам без всякого разбора и была крайне жестока к своим любовникам. Так, в 1904 году ее 22-летний поклонник Владимир Шталь покончил с собой у киевского анатомического театра после ночи с роковой красоткой. Мария Николаевна поставила юному Шталю условие: сразу после ночи с ней он обязан был покончить с собой, предварительно застраховав свою жизнь в ее пользу. Владимир поклялся в этом на могиле матери Тарновской и сдержал свое обещание. Но это был далеко не единственный кошмарный эпизод. Чего только она не вытворяла…

Но наша Маня в благотворительном мероприятии вытворяла совсем другое. Она показывала чудеса поварского искусства. Супы и вторые блюда в ее приготовлении казались волшебными королевскими изысками. Общественные столовые и рестораны отдыхают и горько плачут…

— Им до Манькиного уровня как бежать до Европы раком, — красноречиво подметил Кувалда.

Вот и первый день работы. Наконец-то мы открылись. Оказалось, что подобное кафе уже есть в Питере и называется оно «ДоброДомик». В Москве вроде бы тоже кормят около 500 человек подобным образом. Но в Иркутске мы первые!

Зал для приема посетителей блистал чистотой и порядком. Санэпидстанция и пожарная служба были довольны, все организационные моменты были решены в установленном порядке. Оборудование кафе тоже соответствовало предъявляемым к нему требованиям. Во дворе был обустроен палисадник с несколькими столами. Там предполагалось обслуживать наиболее социально запущенных людей или попросту бомжей. Туда для эксплуатации в зимний период была закуплена специальная мобильная конструкция павильона с мягкими окнами, чтобы защищать посетителей от мороза и ветра.

— Здравствуйте, — вежливо произнесла Клавдия Ивановна — самый первый посетитель нашего «Центра для обездоленных и одиноких сердец».

Нашей героине было больше ста лет от роду. Она была самым почтенным человеком из всех пенсионеров. При этом память у нее была светлой, сознание ясным, физические кондиции получше, чем у некоторых шестидесятилетних. Поэтому пенсионеры, не сговариваясь, отправили ее в разведку самой первой. В своей натруженной и иссохшей от прожитых лет ладони Клавдия Ивановна бережно держала: пенсионное удостоверение, паспорт, выписку из какого-то свидетельства, удостоверение Ветерана труда и СНИЛС.