Анатолий Мухин - Диалог и другие истории

— А знаешь, — прервал звук трассы Миша, — я вот смотрю на Аньку. Себя в детстве вспоминаю. Верили же в чудо. Новогоднее чудо. Что если загадать желание в Новогоднюю ночь, то оно обязательно сбудется. А с годами это всё как-то проходит что ли.

— Понимаю. — поддержал Андрей. — Хотя знаешь, говорят, что чудеса не случаются с людьми, которые в них не верят.

— Я не могу сказать, что я не верю. Я просто наверно их не жду. Отвык как-то.

— А что бы ты хотел? В новогоднюю ночь. Чтобы ты хотел, чтобы с тобой произошло?

— Серьезно?

— А что?

— Сложно сказать.

На самом деле Мише сказать было очень просто. Он очень долгое время был один, и если бы не дочь и работа, он бы спился. Тупо спился. Он так мечтал встретить её. Именно ту самую, с которой не надо ничего решать, доказывать, спорить, объяснять по двести раз, а просто влюбиться без памяти и быть счастливым.

— Одиноко мне. — угрюмо произнес Миша.

— Даже сейчас? — Андрей чуть сдерживал смех.

— Ну ты понимаешь. Ясное дело, что не совсем прям одиноко. У меня работа, дочурка. Мне одиноко в сердце.

— Я думал тебе сердце согрела любительница Довлатова из Ясенево. — Андрей вдруг понял, что Миша хочет сказать что-то, что очень давно никому не говорил. — Ладно, прости пожалуйста.

— Да не, шутка хорошая. Просто, ну вот согрела она меня, а потом что? У меня постоянного партнёра не было уже боюсь сосчитать сколько. А ведь хочется приходить не в пустую квартиру, а кому-нибудь. И так как-то больно от того, что найти никого не могу. Я ж пытался. Даже на быстрые свидания ходил. Ну когда у тебя минута, и у неё минута, плюсики ставите, и если совпадает — телефонами меняетесь.

— А ты знаешь, ученые доказали, что эмоциональная боль человека длиться ровно 12 минут, все остальное — это самовнушение. И мы ведь очень часто жалеем себя. Но при этом жалеть себя — это целое искусство. Мы не можем жить без женщин, но порой с ними ещё хуже. Мы живем и дышим ради них, совершая при этом такие глупости, на которые, спустя время смотрим, и говорим: Ну и мудаком же я был. И вспоминаем себя во всём в этом, а потом смеемся над собой же. И это может быть брак, или серьезные отношения, суть не меняется. Если нас бросают — мы тупеем на глазах.

— Ну, родной мой, каждый имеет право на ошибку.

— Да, только вот вся проблема состоит в том, что эти ошибки люди обычно совершают очень не во время. Вот с одной стороны мы все прекрасно понимаем, что никогда бы не повторяли своих ошибок, но когда дело касается противоположного пола — мы стабильно наступаем на одни и те же грабли. Почему? Зачем? Мы боимся. Нами движет банальный страх. Как раз таки страх одиночества.

— Ну а кому охота в конце жизни быть никому не нужным?

— Кому-то охота. Но я понял! — воскликнул Андрей. — Людям нравится эмоционально страдать. Им это порой необходимо. Я могу понять женщин, условно, что им хочется побыть слабыми, и они поступают так. Но мужики? Ты можешь мне сказать, что я не прав, что чувственность ещё никому не вредила, а романтика — это прекрасно. Я тебе сразу отвечу: я через всё это проходил. Блоги, цитаты, творчество под влиянием страданий. А теперь, как ты думаешь, девушек больше тронет подобные записи или же если ей лично, глядя прямо в глаза, скажут о своих чувствах? Та же романтика, та же чувственность, но открытая и искренняя, когда есть она и есть он. И пусть он задрот и играет целыми сутками в WoW, но он сделал этот шаг ради неё. Ради неё и никого другого. Он сказал ей то, что чувствует, потому что он хочет ей это сказать. Он не знает, как она отреагирует, но он это делает. Вопрос…

— Да, я с тобой согласен, — закурил Миша. — Сейчас многие жалуются, что настрочили целые поэмы, а об их существовании та самая и не подозревает. А потом плачутся об одиночестве. Случай у меня года четыре назад был. Как-то я возвращался откуда-то. Стоял на дороге и голосовал, чтоб доехать домой. Около меня остановилась старая пятерка. «О! Мой клиент» — подумал я. За рулём сидел, как я понял таджик, хотя может и путаю. Называю адрес, цену. Он — «Садись». Где-то полдороги мы ехали в тишине, только тачки едут и всё. Закурить мне разрешил. Как ни с того, ни с сего он задает вопрос:

«Вот объясни мне такую вещь… Мы летим в космос, мы создаём ядерное оружие, нас боятся многие страны, а весь российский автопром — говно. Почему?»

Я сначала даже как-то растерялся. Потом мы обсудили это дело. И… Он вдруг начинает рассказывать:

«Я недавно ездил в горы… У меня там дом. И вот сосед у меня там… Ну знаешь… Мастер. Он мастер! Он из двух четвёрок наших сделал лимузин… Как? Не знаю.. Честно. А ещё он оружие мне в подарок сделал… Оно кабана двухсоткилограммового валило тока так! Как-то я его попросил телевизор посмотреть… Ну че-то не работал он. Так он, я не знаю как, сделал так, что у меня там на сто каналов стало показывать больше… Хотя ни антенн у меня на доме, ничего такого нет… Вот хуй его знает как это… А вот он как-то сделал… Жалко его… хороший человек был.. Повесился. Записку оставил… „Никто ни в чём не виноват. Устал от жизни просто. Надоело“, ну или что-то в этом духе, как бы сейчас это грубо не звучало.»

— То есть причина неизвестна? — спросил я.

Водитель ничего не ответил, а просто кивнул головой. Затем, повернувшись, сказал:

«Он один жил… У него ни жены, ни детей не было… Может поэтому.»

Я притормозить попросил, расплатился и вышел. Вот не знаю почему, но мне стало жалко человека, которого я не знаю, никогда не знал и теперь уже никогда не узнаю. Мастера этого. Однако как-то мне стало немного не по себе. Одиночество — страшное чувство. Оно убивает изнутри. И не дай Бог никому жить в одиночестве. Так что всё это нытьё… там человек повесился, из-за того что был никому не нужен. Это не тоже самое.

— Воооот. — протянул Андрей. — Все относительно, как говорили великие. Людям свойственно прибедняться. Как в отношениях, так и в борьбе за них. Только вот смысл этого? Чтобы твои друзья обратили внимание? Или родители? Так они и так обращают. Тебе просто это не нужно до тех пор, пока внимание не обратит она. Вот так и крутимся в этом, сами не понимая, что зарываем себя в себе. Позвони, да скажи: «Привет! Как дела?». И все сразу встанет на свои места. А если нет — значит, звонишь не вовремя.

Оба рассмеялись и сами не заметили, как въехали во Франкфурт. Андрей достал из кармана телефон. Он думал, написать Лене или нет. И если написать, то что? Сомнения его обуздали, а в итоге он написал Диме и Виталику.

«Братья, я в Франкфурте-на-Одере. Заехал пожрать! Скучаю по вам! Своим привет!»

Этот Франкфурт разочаровал Андрея с Мишей. Небольшие постройки и жилые дома создавали впечатления не Германии, а Советского Союза. Немного поездив по серому городку мужчины решили, что самый оптимальный вариант — заехать чуть ли не в единственный торговый центр в городе и перекусить во фудкорте.