Чжан Цзе - Тяжелые крылья

Он сейчас тоже как кокон, как личинка. «Юаньюань, не суди меня слишком строго. Ты должна понять, что пока я червяк, который лишь начал свое превращение. Может быть, мне и не доведется стать бабочкой, а суждено погибнуть на половине дороги», — думал Чжэн Цзыюнь, обращаясь к дочери.

Но почему надо говорить только с самим собой? Он должен вслух высказать это Юаньюань и Мо Чжэну, которого он еще не видел, но уже успел обидеть. Который час? Скоро одиннадцать, есть еще последний троллейбус.

Лю Юйин в полусонном состоянии тащилась домой, зевая и с трудом переставляя по лестнице одеревеневшие ноги.

Завтра уже Новый год. В эти дни было особенно много дел. Столько женщин хотели сделать прическу, что пришлось работать сверхурочно, с восьми утра до десяти вечера. Ноги онемели. А у самой волосы грязные, уже слипаются. Нет даже времени помыть голову. Интересно, поел ли Сяо Цян? Утром она приготовила овощи, положила вместе с пампушкой на решетку в кастрюлю и долила воды. Она объясняла Сяо Цяну, как зажечь спичку, открыть газ и подогреть еду, но наверняка Е Чжицю затащила мальчика к себе и покормила. Как неудобно перед ней! Чувствуя себя обязанной, Лю Юйин много раз агитировала соседку сделать прическу. Уж она бы постаралась! Однако Е Чжицю всякий раз, заслышав об этом, обхватывала голову руками и говорила: «Только не сейчас! Дай мне пожить спокойно пару дней!»

И чего только бояться? Ведь волосы же не завьются сами! Человека красит одежда, а лошадь — седло. С другой стороны, сколько ни завивай Е Чжицю, еще неизвестно, станет ли она от этого красивее.

Кажется, добралась до третьего этажа. Лю Юйин остановилась передохнуть. Но что это? Где-то совсем рядом хрипит человек. Она посмотрела вниз — на лестнице никого не было. Тогда она быстро побежала вверх. На ступеньках, скорчившись, лежал пожилой мужчина.

— Товарищ, эй, товарищ! Что с вами? — Лю Юйин бросилась поднимать его.

Чжэн Цзыюнь раскрыл глаза и махнул рукой, давая понять, что его не надо трогать. Он показал на белые таблетки, рассыпанные по ступенькам, потом — на свои губы.

Лю Юйин поняла и тут же, собрав несколько таблеток, сунула ему в рот. Лихорадочно стала стучаться в дверь Е Чжицю:

— Откройте! Откройте!

Дверь отворилась, показались веселые лица соседки, Мо Чжэна и той красивой девушки, что часто сюда заходила, — кажется, Юаньюань.

— Скорей, скорей! Там человеку плохо, на лестнице! Похоже, что-то серьезное. — Лю Юйин была сильно взволнована. Все побежали за ней вниз по лестнице.

— Папа! — вырвалось у Юаньюань.

— Почтенный Чжэн! — воскликнула Е Чжицю. — Ну-ка, Мо Чжэн, беги скорее за такси.

Чжэн Цзыюнь закрыл глаза, словно он дошел наконец туда, куда стремился. Не думал он, что придется познакомиться с Мо Чжэном при таких обстоятельствах. Очень уж театрально все получилось. Только бы дочка и будущий зять не подумали, что он пришел ссориться.

Юаньюань снова расплакалась. Она была так несправедлива к отцу, это ее вина.

— Папа, папа!

Е Чжицю строго сказала:

— Не плачь, не тряси его и вообще не трогай. Ему нужен покой. — Она присела и подложила свой локоть под голову Чжэн Цзыюня. — Ступай, принеси лучше подушку!

Девушка словно отупела и даже не сдвинулась с места, будто и не слышала ничего. Какой она все-таки еще ребенок! Лю Юйин побежала за подушкой вместо нее.

Как долго нет такси. Е Чжицю нервничала: ведь с каждой минутой промедление становится все опаснее. На лбу у нее выступили крупные капли пота. О небо! Этот человек не должен умереть. Таких прекрасных людей в Китае немного, скорее, слишком мало.

Юаньюань прижималась лицом к ладоням отца, покрытым холодной испариной.

— Папа, я буду о тебе заботиться, буду тебя любить, только не вспоминай того, что я наговорила! Ты же у меня хороший, папа, я понимаю тебя. Я не такая уж глупая…

— Помолчи, Юаньюань, дай ему отдохнуть, — сердито сказала Е Чжицю.

Наконец такси пришло. Мо Чжэн поднял Чжэн Цзыюня на руки. Какой он сильный, этот парень! Точно его жизненные соки переливались в обмякшее тело Чжэна. Как хорошо! Он словно стал ребенком, покоящимся на руках у великана. Ничего, он не умрет. Чжэн Цзыюнь раскрыл глаза. На него смотрели глаза Мо Чжэна, похожие на черные агаты. Они будто магнитом притягивали обратно душу Чжэн Цзыюня, уже отдалившуюся было от тела, вливали в нее свежую энергию. Чжэн Цзыюнь с усилием улыбнулся Мо Чжэну. Видимо, он действительно хороший парень!

Зазвонил телефон. Уже далеко за полночь. Нехорошо беспокоить людей в такое время. Министр перевернулся на другой бок и опять уснул. Телефон зазвонил снова и звонил, должно быть, долго. Что-нибудь случилось? Тянь Шоучэн раскрыл глаза и сел на кровати. Спустил на пол ноги и нащупал шлепанцы. По пути к телефону обнаружил, что на левую ногу надел правый, а на правую — левый.

— Да! — раздраженно сказал он в трубку.

— Министр Тянь? Извините, что нарушил ваш покой. — Цзи Хэнцюань умел употреблять изысканные обороты. Не то чтобы он не мог обойтись без них — просто знал, с кем следует говорить вежливо.

— Что случилось? А? — протянул Тянь Шоучэн. Он услышал в трубке, как Цзи Хэнцюань переводит дух и глотает слюну, точно человек, перед которым стоит блюдо с деликатесами.

— У Чжэн Цзыюня инфаркт, он в больнице. — Голос Цзи напрягся, словно он старался подавить смешок.

— Что? — Тянь Шоучэн на мгновение почувствовал замешательство, даже пол качнулся под ногами. — Как это произошло?

— Говорят, на квартире у той журналистки. После одиннадцати вечера. — Все это Цзи Хэнцюань произнес быстро, на одном дыхании, точно боялся, что не успеет сообщить эту новость и сам внезапно умрет. Он напоминал разведчика, пробравшегося во вражеский лагерь и добывшего наконец ценную информацию, которую нужно немедленно доложить главнокомандующему.

— А-а! — Это «а» началось на самой высокой ноте и закончилось на самой низкой. — Обязательно передайте в больницу, чтобы сделали все возможное, чтобы выделили лучших врачей, использовали лучшие лекарства… Короче, товарищ Чжэн Цзыюнь — надежда нашей экономики, он так много сделал для страны, что его обязательно надо спасти. В противном случае могут быть серьезные политические последствия… Где вы сейчас находитесь? В больнице? Хорошо. Я скоро приеду.

Как ни странно, Тянь Шоучэн действительно был озабочен и глубоко переживал случившееся. Положив трубку, он увидел перед глазами цифры: 1006—287… Это были результаты последнего голосования на выборах делегата на XII съезд.

С тех пор как они с Чжэн Цзыюнем ввязались в бой и «увидели кровь на штыке», число голосовавших за Чжэна выросло с восьмисот восьмидесяти семи до тысячи с лишним. Усилия Тянь Шоучэна ничего не дали. Можно сказать: и жену врагу подарил, и войска не сберег — или: рис просыпал, а курицу не поймал. После этого министр утратил веру, разочаровался. И все же внезапный поворот событий неприятно поразил его. Да, Чжэн Цзыюню не придется быть делегатом XII съезда. Но что будет потом?