Нина Ищенко - Локусы и фокусы современной литературы

Рассмотрев эти рассказы и разобравшись с методикой автора, вернемся к рассказу о Пьере Менаре. Кто написал «Дон Кихота» – Сервантес или Пьер Менар? Борхес доказывает, что и тот и другой. И если мы будем использовать его метод, мы тоже должны будем сказать, что у каждого произведения столько авторов, сколько контекстов для него мы создаем. Все эти авторы – настоящие. А раз все они настоящие, и число их можно множить до бесконечности, это и значит, что одного безусловного автора в старом смысле у произведения нет. Версий и интерпретаций может быть сколько угодно, и мнение автора, который первым написал текст, не более обязательно, чем мнение любого из интерпретаторов. Любой текст может быть вписан в любой контекст. Читатель, помещающий историю в контекст, становится таким же автором, как и тот, кто написал слова на бумаге. Все авторы – это значит никто. Смерть автора как она есть.

За этой постмодернистской формой генерации смыслов скрывается два антагонистичных культурных процесса. Один из них можно условно назвать игрой в бисер, а другой – постмодернистской интерпретацией.

Игра в бисер придумана и описана швейцарским писателем Германом Гессе, и стала синонимом интеллектуального творчества. Вот как описывает игру в бисер современная писательница Ольга Валькова в своем романе «Немного диалектики»: «У нашего мира, мира людей, – говорил профессор, не отрывая взгляда от посверкивающих неровностей тропинки, – есть поразительная особенность. Образы, порожденные нашим духом, постоянно существуют рядом с нами, составляя систему, незримую атмосферу, духовную оболочку Земли. На этом в свое время было основана Игра в бисер – род магии, позволявшей наблюдать связи между явлениями культуры, проступающими зримо, в изумительно красивой форме. Игра в бисер была объективна: люди выявляли, в меру своей образованности и чуткости к культуре, действительно существовавшие связи – и любовались ими, их сложностью, объемной красотой получающейся картины».

В отличии от игры в бисер, постмодернистская интерпретация не выявляет, бережно и старательно, реально существующие связи между явлениями культуры, а создает их насильно, волей интерпретатора, которого точнее назвать манипулятором. Каждый рисует свою картину, пишет свой текст, куда втискивает все что ему нужно, и побеждает та интерпретация, за которой стоит больше ресурсов – СМИ и экспертов, искусствоведов и литературных критиков, которые по своим причинам готовы эту интерпретацию поддержать. Однако, как смело и несовременно писал Пьер Менар, история – мать истины, и истинные культурные связи со временем проступят сквозь уродливые искажения.

Последний штрих к этой истории. Борхес, с таким умом и талантом разрабатывавший тему взаимоотношения автора, персонажа и читателя, и сам еще при своей жизни стал персонажем известного романа. В книге Умберто Эко «Имя розы», которая была написана в 1980 году, действие разворачивается в средневековом монастыре, где монахи переписывают книги, то есть там есть библиотека, и в ней по сюжету должен быть слепой библиотекарь. Умберто Эко не колебался ни секунды, и библиотекаря в его романе зовут слепой Хорхе.

Так Хорхе Луис Борхес, автор концепции, согласно которой работает современное искусство, остался в культуре во всех видах – как теоретик, как автор и как персонаж.

Ищенко, Н. С. Как Борхес убил автора / Н. С. Ищенко // Крылья: Взмах Тринадцатый. Литературно-художественный альманах. – Луганск : ПРЕСС-ЭКСПРЕСС, 2019. – С. 20–28.

К читателю

Дорогой читатель!

Много лет я делала пометки о прочитанных книгах на полях, а чаще всего в уме. С появлением моего блога в живом журнале я стала делиться своими заметками не только с теми читателями, которые пользовались моей библиотекой, собиравшейся в нашей семье три поколения, но и с теми, кто добавил меня в ленту. Блог ninaofterdingen.livejournal.com я веду с 2006 года, и за это время в нем собралось немало заметок о прочитанных книгах и просмотренных фильмах. Меня всегда интересовали не филологические красоты, хотя я чувствительна к стилю, а идейное содержание.

Я хочу предложить вашему вниманию подборку записей разных лет на интересовавшие меня темы. Я выстроила эссе так, чтобы они полнее раскрывали некоторые мои идеи, изложенные в первой, серьезной и научной части книги. Эта часть для легкого чтения, она не перегружена терминами, и в ней затронуты темы, которые волнуют каждого, кто протянет руку взять книгу с полки.

Читайте, подчеркивайте, делайте заметки. Может, из них вырастет и ваша книга!

Пруст в Японии

Стендаль в Японии есть благодаря книгам Оэ: главный герой большинства его романов – Жюльен Сорель.

Пруст в Японии присутствует в массовой культуре на уровне цитирования и ссылок: его читает персонаж известной антиутопии «Психопаспорт», а также Аомамэ и Тамару из предпоследнего шедевра Мураками про 1Q84 год. Оруэлла там нет совсем, несмотря на притягивание его за уши к ситуации, а вот Пруст есть.

О Пенелопе и бессмертии

В книгах Мураками «Норвежский лес» и «К югу от границы, на запад от солнца» главный герой оказывается между двух женщин: одна проста, близка и понятна (однокурсница, а во втором романе – жена), а другая – странная, необычная, из чужого мира. В конце концов странная и страшная женщина исчезает из жизни героя, и он остается с простой и близкой, без мистического аспекта.

Подумалось сегодня, что японских прототипов я не знаю, а греческий архетип – это однозначно Одиссей, который семь лет живет с нимфой Калипсо, а мечтает об Итаке. Нимфа предлагает ему бессмертие, но он отказывается и возвращается в конце концов к верной Пенелопе.

Монтень пишет об этом сюжете несколько раз в своих опытах, и когда речь заходит об Одиссее, с французского сеньора слетает весь его вальяжный скептицизм. Через века чувствуется, как у него слезы выступают на глазах от бессилия и тоски, что ничего уже не изменишь. Этому идиоту предлагали бессмертие! Вы можете себе представить, бессмертие!!! Что может с этим сравниться? О чем тут вообще можно думать? А этот ненормальный отказался от бессмертия ради увядших прелестей своей престарелой жены! И читателю совершенно ясно, что если бы такой шанс выпал ему, мессиру де Монтеню, и двадцать Пенелоп не заставили бы его сказать «нет».

Возвращаясь к японскому писателю, его герои, кстати, не отказываются от нимфы Калипсо по собственной воле. Сколько я могу припомнить, такая женщина всегда уходит сама. Пенелопе нужно просто подождать.

Проводник в романе Мураками «Кафка на пляже»

В поздних произведениях Мураками всегда есть персонаж, которого я называю проводником. Его функция в том, чтобы провести героя в потусторонний мир, как-то связать его с мистической стороной бытия. Проводник это всегда девушка, в смысле девственница, женщина вне сексуальной сферы. В самом первом романе, где появляется такой персонаж, наблюдается отступление от этого правила – в "Охоте на овец" проводником является Кики, проститутка. Во всех остальных случаях это девушка или девочка. Как должна выглядеть эта небесная фея в оригинальной китайской культуре, я вообще себе не представляю, а тут это девушка с проблемами в общении, которая не учится в школе и постоянно обсуждает секс с главным героем.