Алиса Габриэлян - Солнце восходит в мае

— Ну, как знаешь… — проговорила Мэнди, пожимая плечами. — Стоп, ты пишешь о ней книгу?!

На ее лице появилось выражение то ли непонимания, то ли недоверия. В комнате моргнул свет, и Женя забыл, о чем его спросила Мэнди.

— Писатель? Пишешь книгу? — повторила она.

— Да…

— Сколько тебе лет, парень? Я решила, что ты ее ровесник…

— Так и есть.

— Вундеркинд?

— Не думаю.

— А почему о ней?

— Ну, почему бы и не о ней? — вопросом на вопрос ответил Женя, и Мэнди засмеялась. Это разрядило напряженную атмосферу в комнате.

— Да! Ты прав, — проговорила девушка, кивая. — О Майе стоит писать книгу… Она удивительная! Но как ты узнал о ней?

Женя подробно рассказал об их встрече в воскресенье и о том, как она сбила его с ног в прошлую пятницу. Вновь и вновь перед ним всплывало лицо Майи, ее образ, отдаляющийся от него. Женя никак не мог объяснить, почему запомнил каждую деталь в девушке с цветными прядями, но понимал, что никогда не сможет ее забыть.

— Джо, ты запоминаешь всех, кто сбивает тебя с ног? — спросила Мэнди, ухмыляясь.

— Нет! — засмеялся Женя. — Только Майю…

— Интересно.

— Даже очень.

Мэнди заулыбалась, словно увидела, с каким довольным лицом Женя рассказывал свою странную историю знакомства с Майей.

— Слушай, Джо, — проговорила Мэнди, — а ты запоминаешь, какие книги читают все прохожие?

— Нет. Только те, что читает Майя.

— Я так и подумала! — сказала она и засмеялась. — И ведь тебя на самом деле не Джо зовут, да?

— Да! Как ты поняла?

— Узнаю Майю.

— Меня зовут Женя Лозовский!

— Ладно. Тогда я буду называть тебя Женя! — сказала Мэнди, отвернулась от него и снова уставилась на картину, создавая иллюзию того, что может видеть. — Она красивая? — спросила девушка вдруг.

— Что? Кто? — не понял Женя, смотря на Мэнди.

— Картина!

— Которую Майя нарисовала?

— Ага.

— Конечно! Очень красивая!..

— Я люблю живопись… любила… люблю живопись… — Она словно примеряла эти слова на вкус. — Слушай, Женя, ты бы мог описать мне ее?

— Без проблем…

Женя рассказал ей все, как только мог начинающий писатель. Он описал картину во всех деталях, объяснил, какие цвета Майя использовала. Он вдруг сразу вспомнил так много эпитетов, что сам себе удивился, но хотел, чтобы Мэнди поняла картину как можно точнее, поэтому представил себя в роли искусствоведа.

— Мне она нравится! — сделала заключение девушка, и Женя улыбнулся.

Он впервые в жизни слышал, чтобы человеку нравилась картина, которую он не видел. Это казалось ему странным, и, не желая изначально беседовать с Мэнди о ее проблеме, он все-таки заговорил.

— Наверное, это ужасно, когда ты ничего не видишь?

— Конечно! — ответила девушка, ничуть не смутившись. — Это ужасно. То, что я вижу каждый день — это темнота. Просто темнота. Но у меня хорошо развито воображение. Иногда это спасает. Я представляю людей, как они выглядят. Я пытаюсь красить вещи в разные цвета, но это не всегда получается. Это ужасно, но, к счастью, у меня есть сны. Мне снятся яркие-преяркие сны. Я их все запоминаю. Они часть моей жизни. Это спасает. Правда. Иногда я хочу скорее уснуть, чтобы все это увидеть.

— Что тебе снится? Что-то из прошлого?

— Эм, нет. Это странные сны. Например, вчера во сне я шла по зеленой-зеленой траве. Небо было такое голубое, как с детского рисунка, созданного на компьютере, и я не могла оторвать от него глаз. Помню, я куда-то брела. Понятия не имею куда, но там, во сне, я точно это знала. В конечном итоге я оказалась в незнакомом саду с удивительными цветами. Там были герберы, пионы, маки и другие цветы, названий которых я не вспомню. И в этом самом саду росло огромное дерево. Клянусь, это была береза, но на ней… были яблоки. Честное слово, именно так все и было. Я залезла на это дерево, но понятия не имею, каким образом, потому что раньше никогда не умела ползать по деревьям, но… это неважно. Важно то, что я ела самые красные яблоки, сидя на одной из веток березы, и была очень счастлива.

— Это настолько интересно, что об этом можно писать книгу! — искренне поразился Женя.

Мэнди печально улыбнулась и снова устремила взор на картину. Она молчала, и Женя боялся произнести что-либо еще, поэтому слышал лишь музыку из соседней комнаты и чьи-то тихие всхлипывания. Он резко повернул голову налево и увидел в дверном проеме плачущую Майю. Она , вероятно, слышала рассказ Мэнди.

— Майя! — сказал он, совсем забыв о том, что недавно ее искал.

Она попыталась улыбнуться, но не смогла. До сих пор рыдая, она села рядом с Мэнди, и подруга ее обняла, как будто все было наоборот. Словно проблемы были у Майи. Она плакала в плечо Мэнди, а та ее успокаивала.

Никогда Женя еще не видел ее в таком состоянии. Она всегда улыбалась, и у него сложилось впечатление, что для нее это норма, но сейчас Майя была другая. «Ну, конечно, невозможно все время улыбаться , — размышлял Женя. — Солнце не светит вечно. Погода тоже не всегда хорошая. Иногда на улице бывает дождь, так же иногда плачет Майя. Ведь солнце после дождя всегда прекраснее. Наверное, ее улыбка после слез становится еще ярче» .

— Майя, не нужно плакать! — сказала Мэнди, не совсем понимая, что происходит. — Зачем?

— Я не плачу, — ответила Майя , запинаясь.

— Почему ты меня обманываешь?

— Прости, — пролепетала девушка, и подруга прижала ее к себе еще сильнее. Мэнди выглядела как мама, трепетно оберегающая свое чадо, и именно сейчас Женя понял, что она не меньше, чем на пять лет, старше его.

— Ты обещала быть сильной! — громко родительским тоном проговорила Мэнди. — Ты всегда мне обещала…

— Я не могу быть все время сильной! — всхлипывая, проговорила Майя. — Не могу. Я тоже человек!

— Я знаю. Знаю.

Минут десять Майя приходила в себя и все-таки успокоилась. Она уже не плакала, но и улыбаться не начала.

— Почему? — проговорила она , печально смотря на подругу. — Мэнди, почему ты никогда не говорила про твои сны? Ты не рассказывала. Ни разу ты про них не говорила. Ни слова. Почему ты их скрывала от меня?

— Я их не рассказывала никому, — прошептала девушка с той магической интонацией, с какой рассказывают сказки маленьким детям. — Ведь это мои мечты. Их нельзя рассказывать, иначе они не сбудутся.

— Но ты про них рассказала Джо. Почему? Он же не волшебник, — с усмешкой и даже обидой сказала Майя. — Зачем ты рассказала ему, если хотела, чтобы все это сбылось?

Мэнди улыбнулась. Все ее тело напряглось, и она слегка наклонилась вперед.

— Я вдруг поняла, что все это глупо, — проговорила девушка. — Бессмысленно об этом мечтать. Ничего не сбудется. Я знала об этом всегда. Просто раньше я верила. Я надеялась, но устала. Устала ждать. Пора жить реальностью.