Алиса Габриэлян - Солнце восходит в мае

Женя и Майя не знали, что сказать на это, но Мэнди не ждала от них никакой реакции. Она снова стала смотреть на картину, а ее настроение ничуть не изменилось. В глубине души она все так же надеялась, что если будет очень долго смотреть в темноту, не отворачивая головы, то рано или поздно что-то увидит. Она много часов своей жизни потратила на это, но она устала.

Самые глупые желания человека сбываются достаточно быстро, но того, что действительно необходимо, приходится ждать. Иногда нужно ждать очень долго, а порой, сколько не жди, все равно ничего не придет. Теперь Мэнди это поняла.

— Ты должна о чем-то мечтать! — сказал Женя.

— О, милый мой, конечно, я не перестану мечтать никогда, но… просто в круг моих желаний уже не входит то самое .

Женя повернул голову на девушек, сидящих рядом — он с трудом верил в то, что не знаком с ними всю свою жизнь. Он думал о том, что ходил с Майей и Мэнди годами по одним улицам, но не замечал их, потому что был слишком занят бессмысленными вещами.

Одиннадцать человек танцевали в соседней комнате, и Женя слышал их восторженные возгласы. Ему казалось абсолютно глупым, что кто-то может веселиться, когда Мэнди перестала верить в «то самое» чудо.

— Ты с рождения не видела? — неожиданно для самого себя спросил он. Его слова звучали так непринужденно, будто он интересовался, новые ли у нее туфли. Он сам к себе почувствовал отвращение, но Мэнди не придала ни малейшего значения интонации молодого человека, вопрос ее тоже ничуть не смутил, ведь она слышала его, возможно, уже миллион раз.

— Нет! Что ты! Я даже знаю, как выглядит Глеб. Я познакомилась с ним и Костей, когда мне было семнадцать. Год я проучилась в Лондоне, и когда вернулась оттуда, у меня совсем не было друзей. Все, с кем я общалась до этого, перестали меня интересовать, поэтому за Глеба и Костю я ухватилась, как за спасательную соломинку. Они учились в университете, а я в выпускном классе, и мы были не разлей вода. Глеб, Костя, Кристина и я. Однажды я познакомила Глеба с родителями, и… Вообще-то это была самая типичная ситуация. Он не понравился маме и папе. Они забраковали Глеба по всем пунктам: он слушал не ту музыку, читал не те книги, смотрел не те фильмы, и этот список можно продолжать до бесконечности. Думаю, если бы я сказала, что Глебу нравится жить, то им все равно не понравилось бы. — Женя прыснул от смеха, и Мэнди одобрительно кивнула, довольная тем, что рассказывает с точной порцией юмора. — Я помню, как выглядели в свои семнадцать Эльвира и Алекс. Ох, Алекс, забавный парнишка он был: как хвостик, ходил за Эльвирой. — Женя кашлянул, вспомнив, как недавно попал в опалу этого самого Алекса. Пытаясь понять, на чем закончила, Мэнди почесала затылок, но так и не могла вспомнить. — День, когда все произошло, был самый обычный. Такие обычно несутся в нескончаемой веренице других дней. По пятницам мы всегда ходили с родителями в театр. Ох, мама обожала театр. Ей нравилось доставать жемчуг из шкатулок, надевать самые красивые свои платья и выбирать самые скучные оперы и постановки, под которые мы с отцом засыпали. Мне было девятнадцать, и мы… до театра мы не доехала в тот раз. Родители погибли сразу, а я почти не пострадала. Кругом была темнота, но я была жива, правда жить я не хотела. По утрам не было желания открывать глаза, да и смысла в этом не было. Я не знала, что делать. Прежняя Мэнди погибла вместе с родителями, эта уже была другая. Я боялась, что Кевин меня бросит, а он… остался. Он тогда сильно изменился, но мне все время казалось, что потом он все равно не выдержит и бросит, но… Он этого не сделал. Прошло уже пять лет! И я знаю, что на него всегда можно положиться… Знаешь, я никогда не жалела себя, я жалела лишь Кевина, ведь родители его так по-настоящему и не узнали.

Мэнди притихла, и Жене захотелось что-нибудь сказать девушке в качестве поддержки, но в этот момент открылась дверь, и в комнату зашел Глеб. Он застыл у двери с глупой улыбкой на лице и произнес:

— Вот вы где!

— Да! — воскликнула Мэнди и улыбнулась, словно только что рассказала Жене всего лишь рецепт любимого печенья. Она вскочила и бойко дошла до молодого человека.

— Чего делали? — спросил Глеб теперь уже не так громко.

— Просто болтали! — отозвалась Мэнди, и Майя кивнула.

Кевин засмеялся, но тут же вспомнил, зачем он искал Мэнди. Он обнял девушку и пристально на нее взглянул, пытаясь понять, плакала она или нет, но слез не нашел. Поцеловав ее, он произнес:

— Я тебя искал, Мэнди!

— Зачем? — спросила она негромко.

— Там Алекс… — начал Глеб издалека. — Он там… короче говоря…

— Только не говори, что он пять принялся за старое? — перебила его Майя.

Глеб кивнул, и она вздохнула, поднимаясь со своего места.

— Лара пьяная в стельку! — проговорил молодой человек. — Так что, по-моему, Мэнди, она сегодня будет ночевать у нас. В любом случае, она уже уснула…

— Он издевается?! — разозлилась Мэнди. — Почему за ним никто не следит?

— А кто должен за ним следить? — со смехом спросил Глеб, заправляя прядь волос Мэнди за ухо.

— Ну… не знаю… Эльвира… или Элли… — продолжала она.

Молодой человек захохотал.

— Ты серьезно?! Эльвира?! Да она там убьет его сейчас…

Кевин и Мэнди вышли из комнаты, а Майя и Женя поспешили следом за ними.

В гостиной Эльвира кричала на Алекса, и если бы Костя не удерживал ее, то она разодрала бы своему другу все лицо. Молодой человек стоял напротив нее, натянув на себя маску непроницаемости и поджав губы. Подобная ситуация происходила, вероятно, не впервые, поэтому все вокруг не придавали инциденту ни малейшего значения. Одногруппница Жени мирно спала в кресле, и он поклялся сам себе, что никогда не припомнит ей это ни в университете при других ребятах, ни наедине.

— Объяснишь? — спросил Женя, наклонившись поближе к Майе, чтобы она услышала его.

— Так происходит почти всегда, — проговорила девушка, махнув рукой. — Алекс с кем-нибудь напивается. Он постоянно это делает. Может, это происходит не специально, но… выходит всегда одно и то же. Клянусь, у этого парня есть какой-то дар убеждения.

— По-моему, он в нормальном состоянии! — произнес Женя, бросив взгляд на Алекса, пытающегося сейчас заговорить с Эльвирой, которая ушла от него в другую часть комнаты и сделала вид, что его не существует.

— Да! А что с ним сделается-то? Он может выпить сколько угодно и не опьянеть…

Майя улыбнулась Жене и потянула его танцевать. Они смеялись и в их сознание врезались звучащие мелодии, но даже тогда из Жениной головы не могли выйти мысли о Мэнди. Она улыбалась Глебу, который обнимал ее, и совсем не выглядела так, как девушка, в одно мгновение лишившаяся и родителей, и зрения.