Маргарита Дорогожицкая - Танец над вечностью

— Повтори для сестры Софии все то, что ты говорил мне.

— Я это… все как обычно было. Мик и Лась ели из общего котла, как обычно. А что пили, то я не знаю. Свои у них были фляги! А больше я ничего не знаю. Как обычно все было. Больше ничего не знаю!

Непрямой бегающий взгляд, повторение слов, излишняя горячность — все это вполне могло объясняться волнением, но… Чутье подсказывало, что с кашеваром что-то нечисто. Придется бить наугад.

— Ничего страшного, воевода, — улыбнулась я. — Мы и так найдем убийцу. Мощь Святого Престола позволит выявить кровь на руках… ну вернее, на сапогах убийцы… — я намеренно понизила голос и взяла растерявшегося Даугава под руку. — А вы пока велите собрать всех и согреть пару котлов горячей воды. Еще мне понадобится мыло и…

Я тащила воеводу прочь от парня, который весь обратился в слух и даже вытянул шею, пытаясь расслышать мои слова. Наживка проглочена, осталось немного подождать.

— Да подожди! — заупрямился Даугав. — Да разве ж можно так кровь определить? А если просто пятно? А если кровь старая или животного…

Я цыкнула на воеводу и подмигнула.

— Не глупи! Главное, чтоб твой Стефка в это поверил. Он-то нас к убийце и выведет.

— Ааа… — понимающе протянул воевода, оглянулся на испуганного кашевара и тут же возмутился. — Опять дешевые трюки! Одного только понять не могу, как тебе… как вам удалось… Ладно, свечение, я и не такие фокусы видал, пока воевал в Алавийских горах, ладно, свеча взорвалась, уж не знаю, чем ее там начинили, но как? Как, демон раздери, символ вдруг стал живым?

Тьма перед глазами поселилась и в сердце. Но разве мне было на что смотреть? Или ради чего биться сердцу? Стены камеры? Бесстрастные лица тюремщиков? Отчаяние отца Георга? Горше всего было знать, что из-за моей преступной самонадеянности погибла Юля.

— Послушай меня, Кысей, ты теряешь зрение… — голос наставника доносился как будто издалека, из другой реальности. — Не глупи! Это поможет тебе.

Он взял меня за руку и силой вложил пузырек грибного эликсира.

— Не надо, отец Георг, заберите. Никакого колдовства.

Вместо его лица было лишь смазанное пятно. Яркий свет причинял боль глазам, и я закрыл их. В темноте лучше.

— Мальчик мой, прекрати себя корить. Ты должен защищаться. Князь Тимофей требует твоей головы, обвиняя в том, что ты и есть Серый Ангел. Я поднял все свои старые связи, но… После переворота в княжестве Святой Престол вынужден считаться с новой властью, тем более, что северяне грозят войной из-за Густава. Кардинал пока выжидает, как и советник, а великий князь…

— То есть моим словам о том, кем оказался Серый Ангел, никто не поверил? — удивился я.

— Я поверил. Орден Пяти тоже принял твои слова ко вниманию, хотя и…

— Принял ко вниманию?!? Проклятая Шестая разгуливает на свободе! Колдунья! Хризокола Ланстикун! Густав ее узнал! Вы хотите сказать, что эту дрянь все еще не объявили в розыск?!?

— Нет, вернее, не так… — замялся отец Георг.

— А как?!? — вспылил я, повышая голос.

— Кысей, пока ты не докажешь свою невиновность, никто ее искать не будет. Сам подумай. Тебя нашли на месте преступления, со следами царапин на лице и груди, меч в крови, все свидетельствует против тебя. Ты был влюблен в княжну, как и она в тебя…

— Это неправда! — стукнул я кулаком по стене. — Я любил Юлю как сестру и виноват лишь в том, что познакомил ее с этой… этой… этой гадиной подколодной!

— Не горячись. Хризокола Ланстикун считается мертвой, как и весь ее род. Кроме того, нет никаких подтверждений тому, что она и в самом деле Шестая. Твои выводы слишком поспешны и ничем не подтверждены. К сожалению, вояг Густав тоже не может прояснить ситуацию. Он полностью парализован, и лекари даже не уверены, выживет ли он. Яд этой гадюки, как ее…

— Цветочной, — подсказал я. — По крайней мере, так она ее назвала.

— Да-да, цветочной. Лекари просто не знают, как с ним бороться. У нас такие змеи не водятся. Если вояг умрет, то Мелкундская уния вновь начнет посягать на спорные земли на границе Мертвых краев, которые были приданым княжны. Сейчас непонятно, кому они принадлежат…

— Да к демону земли! Отец Георг, как вы не понимаете, надо срочно объявлять Ланстикун в розыск!

Я заметался по камере, но наставник неожиданно крепко ухватил меня за руку и силой усадил на койку.

— Сядь и успокойся. Чтобы ее объявили в розыск, тебя надо взять себя в руки. Скоро суд. Мне удалось добиться, чтобы тебя судили по церковному праву. Соберись мыслями и докажи свою невиновность. И выпей уже эту клятую гадость, иначе ослепнешь!

Бессильное ожидание сводило с ума. Сумасшедшая колдунья разгуливала на свободе, наверняка, уже сбежала из города в поисках новой добычи, а я был вынужден сидеть и ждать суда. Но чем больше я размышлял и сопоставлял факты, тем больше странностей находил. Хриз проворачивала свои дела не одна, скорей всего, ей помогал Антон. Но он никак не мог быть ее братом, потому что у Хризоколы Ланстикун не было родни. Единственного сводного брата безумица задушила в младенчестве. Так кем же ей приходился Антон? Он тоже из проклятого рода? Но юноша был абсолютно нормален, ни капли безумия, хотя я уже ни за что не мог ручаться. Вторая странность заключалась в том, что вояг Густав не узнал убийцу своей сестры Ингрид, хотя в записях Ордена утверждалось, что именно он покончил с колдуньей. Он же видел ее на приеме, на свадьбе, общался с ней куда более тесно, чем положено… Хотя неважно! Главное, что он узнал ее потом, перед расправой.

Зачем мне зрение, если я был так преступно слеп! Я же мог догадаться, кто она. Высохшая Ясная купель, зримое колдовство, откровенные намеки, остановленная стихия в Кльечи… Кстати, а почему она ее остановила, если могла уничтожить город? Вполне в духе ее печально известной прабабки Хризолит Проклятой. Из-за той началась Синяя война, погрузившая страны во тьму безумия и проросшая уродливой проплешиной Мертвых земель. Даже спустя двести лет эти земли пустуют. Но самым страшным для меня были кошмары. Каждую ночь я видел во сне Юлю. Она печально вздыхала, улыбалась и уходила прочь, исчезая в огне, сколько я ни молил ее остаться и простить меня. На ладони оставалось лишь ее тонкое обручальное кольцо, которое плавилось в пламени пожара и насквозь прожигало мне руку, и я просыпался, крича от невыносимой боли. Княжна погибла по моей вине. Но почему Хриз убила ее? К чему была нужна эта звериная жестокость, если целью безумицы был Густав? Чтобы побольнее ударить меня? И почему она оставила в живых меня? Как колдунье удалось подгадать свою месть под дворцовый переворот, ведь нанятые ею наемники пробрались в посольское крыло, как будто ждали сигнала… От страшной догадки я сел на койке, задыхаясь от ужаса. Внезапное помешательство великого князя Олега было слишком похоже на симптомы отравления спорыньей, которой Хриз напоила Густава. А что, если она?.. Да нет, это невозможно, просто совпадение, дворцовый переворот был подготовлен дедом княжны! А если безумица была с ним в сговоре? Тогда получается, что он знал… Да нет, не мог же он отдать собственную внучку на растерзание безумице! Но Хриз точно знала, в какой момент нанести удар, а значит, она либо прознала каким-то образом о готовящемся перевороте, либо сама в нем участвовала, обманув заговорщиков. Почти наверняка второе. У нее была возможность потчевать покойного князя этим клятым шоколадом, который легко скрыл вкус отравы, она влезла в свадебную свиту невесты, она пронесла гадюк в опочивальню молодых, она искалечила Густава и убила Юлю… Господи, и вот этой бездушной твари я отдал символ бесконечности? Слепой глупец! Пустота в груди тянула невыносимой тяжестью вины. Мне нет прощения, и я должен ответить за свои ошибки. Раз эти глупцы даже не потрудились объявить Ланстикун в розыск, то я сам найду проклятую колдунью и отправлю на костер, чтобы больше ни одна живая душа не пострадала от ее рук. Это мой долг перед всеми безвинными жертвами Шестой.