Юрий Гаврилов - Записки комбата

— Ну, тогда — женись, прошептала она.

— А ты… — Юрка не сразу нашел нужные слова. — Ты разве… любишь меня?

— Конечно, люблю, — девушка смотрела ему прямо в глаза. — Ты разве не понял?

— Давно? — спросил он, чувствуя, что выглядит глупо.

Девушка поправила на запястье аккуратные часики с тонким ремешком:

— Уже почти пятьдесят минут.

Юрка хмыкнул.

— А теперь включай свою бандуру, — Насонкова улыбнулась и кивнула в сторону проектора. — До белых кружочков у нас еще есть время…

На следующий день Юрка, развалившись по-барски на стуле с папиросой во рту, рассказал нам в картинках о своем первом мужском опыте. Мы слушали его, дико завидуя, открыв рты и развесив уши.

О своем желании жениться он вскоре забыл, у него появились не менее симпатичные подружки, а с Надей, на удивление, продолжил «дружбу» Валерка Филичев.

6

Рыболовство являлось основным промыслом местных жителей. В шестидесятые годы жили бедно и питались рыбой да картошкой. Правда, даже в то время, молоко для учеников в школьных буфетах давали бесплатно.

Рыбу заготавливали впрок во время весенней (май) и осенней (октябрь) путины. Весной шла корюшка, осенью — ряпушка. В это время весь город жил на реке.

Ставились шалаши и палатки, жгли костры. Весь этот табор растягивался вдоль русла реки на пятнадцать километров, от устья Онего и до водохранилища первого шлюза канала Волго-Балт.

Мужики курили и, не спеша, проверяли с берега саками ход рыбы, изредка вылавливая по три — четыре корюшины, крупной, граммов по триста — четыреста, подледной, самой первой, самой жирной и вкусной.

Женщины налаживали быт на берегу. Дети после занятий в школе, помогали родителям и шумными компаниями, почувствовав свободу, резвились в прибрежной зоне.

Уйти с берега нельзя, так как пик путины длится всего несколько часов, а не наловишь рыбы, будешь жить впроголодь до следующего года.

Издали послышались, пока еще не разборчивые, крики. Народ зашевелился и вот уже звуковая волна накрывает нас: «Пошла-а!… Пошла-а-а!!!…». Мужики с саками бегут к воде, женщины и дети за ними. Видно, как по тихой воде приближается бурлящая стихия. Она пролетает мимо людей, ударяется в ворота шлюза и стену плотины, разворачивается, сталкивается с встречным потоком и начинается месиво. Река по всей своей сто метровой ширине становится похожей на кипящую белую кашу. Создается впечатление, что по рыбе можно перейти на ту сторону. И вот тут не плошай. Мужики черпают саками рыбу, попадается по тридцать-пятьдесят штук. Ребята вытряхивают рыбу из саков, женщины собирают ее в корзины, ящики и мешки. Обычно, это длится всю ночь, к утру ход рыбы спадает.

Довольные мужики курят, делятся впечатлениями, вспоминая курьезные случаи и, под водочку, лакомятся зажаренной на вертелах свежей корюшкой. Народ расходится, впереди еще много работы по засолке и маринованию рыбы.

Мясные блюда на столах вытегор были, в основном, только по праздникам, несмотря на большое поголовье крупнорогатого скота. Племенные коровы, в основном, были молочного направления, из молока которых готовилось знаменитое вологодское масло. В магазинах мясо продавалось очень редко и, как правило, покупалось у местных охотников. Особенно ценились лосятина и медвежатина.

Серегу на охоту отец брал с самого детства. Тетеревов, глухарей, белку и зайцев били попутно, когда ездили в лес по надобности.

7

В ходе учебы за десять лет, состав класса неоднократно менялся. Их перебрасывали из школы в школу, переводили учеников, поэтому длительной дружбы и сплоченности между ребятами не было. В школе всех объединяла учеба, а дома у каждого была своя компания.

Создание коллектива, как единого организма, началось, пожалуй, с выезда девятых классов на уборку картошки. До этого, основной формой общения между девчатами и пацанами были любовные записки, суть которых заключалась в предложении дружбы, провожания после уроков домой и приглашений в кино. Все изменилось на картошке.

В деревню Андома отправили три девятых класса. Жили в семьях колхозников по три-четыре человека. Кровати и матрацы выделило правление колхоза, давали также на дом в день по килограмму говядины и ведру молока. Готовить должны были сами. Работать предполагалось весь световой день с семи утра до семи вечера, однако, работа изначально не пошла, так как полили затяжные осенние дожди. Ребята больше грязь месили в поле, чем убирали картошку. Молодежь это устраивало.

Главное то, что все они впервые оказались свободными от зоркого родительского ока, внимания соседей, знакомых и учителей, да еще и рядом со своими симпатиями. Погода была им на руку. Сутками пропадали пацаны с девчатами на сеновалах, сараях, в деревенском клубе и по домам.

В правлении колхоза быстро поняли, что никто их картошку убирать не будет и что детвора, впервые оказавшаяся на воле, которая вскружила голову, просто пустилась во все тяжкие. Решено было срочно вернуть учеников за парты.

Этот выезд очень сдружил класс, а для некоторых был началом взрослой жизни. Сергей же все две недели откровенно скучал, так как его Любаша осталась в городе.

«Не делай зла — вернется бумерангом,

Не плюй в колодец — будешь воду пить,

Не оскорбляй того, кто ниже рангом,

А вдруг придется, что-нибудь просить.

Не предавай друзей, их не заменишь.

И не теряй любимых — не вернешь,

Не лги себе — со временем проверишь,

Что этой ложью сам себя ты предаешь».

Омар Хайям

«Тудук-тудук, тудук-тудук» — мерно отстукивали колеса вагонов. Сергей Сибирцев лежал на верхней полке и смотрел в окно. Мимо проплывали леса и луга, перечеркнутые ручьями и речушками. Вытегра — Лодейное Поле — Москва — Горький — такой маршрут следования был у него и Вовки Субботина.

С Вовкой Субботиным они вместе росли. Ходили в детский сад, в котором работали их мамы, затем десять лет в школе и вот сейчас ехали поступать в военное училище.

Получилось так, что пока Серега определялся, чем заняться после школы, в райвоенкомат пришла разнарядка на двух человек для поступления в Горьковское высшее военное командное училище связи. Первому предложили Вовке, а тот уже прибежал к Сереге и стал его звать с собой, расписывая все прелести армейской жизни по воспоминаниям своего отца, Михаила Васильевича, офицера-фронтовика.

Мама Сергея поддержала Вовку, уж очень ей хотелось дать сыну высшее образование, да и профессия военного на то время была, пожалуй, самой престижной. Много что значило и полное государственное обеспечение. В семье еще была младшая дочь Танюшка, которую надо было поднимать, а на зарплату воспитательницы да мужа, шофера, много не выдюжишь.