Юрий Гаврилов - Записки комбата

В будни, время свободного выхода в город по вечерам было всего часа два — три, поэтому обычно направлялись в кино, городскую библиотеку или баню. А вот в выходные, шли к кому-то из местных курсантов домой. Там переодевались в гражданку и сидели в кафе или пельменной. Пили пиво, с расчетом, чтобы к концу увольнения не было запаха. Затем, шли на танцы в Дом учителя, Дом медика или Дом офицеров. Летом, как правило, отдыхали в парке Кулибина или им. Ленинского комсомола («Швейцария»).

8

Обучение в училище медленно, но верно, шло к завершению. Время на учебу уделялось значительно меньше, так как дисциплины шли в основном специальные, не очень сложные.

Научились сдавать экзамены и зачеты без подготовки.

Накануне испытаний ребята приходили на кафедру и готовили аудиторию: под столами вбивали гвозди в пол, от которых протягивали провода в соседние классы. Экзамен проходил примерно так. Курсант заходил в класс, брал билет, садился за стол и ставил ногу в сапоге так, чтобы металлическая подкова на каблуке соединилась с гвоздем и замкнулась цепь. От подковы шел провод на наушник, спрятанный в погоне. Второй конец провода шел в соседний класс через тестер и усилитель на микрофон. Опуская пятку, замыкалась цепь, отклоняя стрелку на приборе и было видно, что сдающий экзамен готов к работе. Его, например, спрашивали в микрофон:

— У тебя билет в первом десятке? — стрелка оставалась на месте.

— У тебя билет во втором десятке? — курсант поднимал пятку, стрелка падала.

— Понятно!

Таким образом, находился номер билета и затем, оставалось только прослушать в наушник ответы. Своеобразная односторонняя связь.

Такая сдача экзаменов ни разу не подводила, хотя пользовались ею Сергей с друзьями крайне редко. Подготовку аудитории вели скорее для самоуспокоения, чтобы подтянуть отстающих курсантов и поднять средний балл взвода и роты.

Хитрили и по физической подготовке. Каждое воскресенье, несмотря на время года и погоду, проводились кроссы на три километра в расположенном вблизи парке «Швейцария». Если не уложишься в норматив, — на ближайшие выходные об увольнении можешь забыть. Выполнить же его можно было лишь полностью выложившись, на пределе человеческих возможностей. С каждым годом нормативы становились все жестче.

Как же их выполнить с наименьшим напряжением? Придумали. Беговой маршрут проходил по лесной зоне. Через метров триста после старта, в кустах, прятали второкурсников. Команда: «На старт! Внимание! Марш!» И мы рвали «…на три тысячи, как на пятьсот». Главное — добежать до кустов. Там накидывали свои номера на «молодых» и падали в траву. Те бежали дальше, отмечались на контрольных точках и возвращались обратно. В кустах вновь менялись нагрудными номерами и, с улыбками победителей, лихо заканчивали дистанцию. Особо не наглели, укладывались в средние нормативы. Подобное практиковали и зимой на лыжных десяти километровых гонках. Правда, перед «госами», эту хитрость командование разгадало и трассу сделали прямой, без разворота. Разделили «старт» и «финиш». Пришлось «умирать» самим.

После возвращения с очередных каникул Сергей встретился с Валей. Не ответив на поцелуй, она спросила:

— Ты разговаривал обо мне с родителями?

— Нет.

— Почему?

— Валюша, ну подожди еще немного, дай мне закончить училище. А то, что за жизнь у нас будет — ты дома, я в казарме?

С этого дня их отношения разладились. Валя начала избегать встреч, а вскоре ему сказали, что видели ее неоднократно с молодым человеком. Для Сергея это был удар. Он очень переживал и искал встреч. Ведь он ее любил!

Однажды, Сергей вернулся из самоволки после безрезультатных поисков Валентины. Дневальный предупредил, что его уже давно ищет командир взвода.

— Товарищ курсант, где вы были? — спросил он.

— На КПП, товарищ старший лейтенант.

— Не были вы на КПП, как и в другом месте на территории училища, вас уже три часа ищут.

— Я был на КПП, ко мне девчонка приходила.

— Кто вас видел?

— Никто.

— Понятно. А где вы выпили?

Это уже было слишком и Серега «завелся». Закончилось тем, что Голиков объявил ему трое суток ареста и приказал дежурному по роте сопроводить Сибирцева в камеру при караульном помещении.

В карауле стоял второй курс, начальником — сержант с четвертого курса. Сергея все они знали, и закрывать в камеру, конечно, не стали. Перед вечерней поверкой в караулку прибежали Цепа, Лысый (Лешка Рубанов) и Чапа (Колька Чаплыгин). Они только что вернулись из увольнения. Узнав, в чем дело, решили поднять роту и бастовать, пока Серегу не выпустят.

Четвертую роту поддержали девятая и первая, три роты не вышли на вечернюю поверку, выдвинув требование — свободу Сергею Сибирцеву! Для семидесятых годов, это довольно серьезный поступок.

Дежурный по училищу принял решение переместить Сибирцева из училища в город на гарнизонную гауптвахту. И вот уже караульные с оружием сопровождают Сергея в Нижегородский кремль, бывшую тюрьму, где в свое время сидели видные большевики. Потянулись дни ареста. В гарнизонном карауле стояли в основном солдаты внутренних войск, которые, мягко говоря, недолюбливали курсантов, как будущих офицеров. Сергею приходилось выполнять самую грязную и тяжелую работу. Шесть часов в день строевой подготовки, шесть часов сна при электрическом свете на деревянных нарах, кормили кашей с хлебом и кипятком. Скрипя зубами, Серега терпел. За надуманные провинности ему постоянно добавляли срок. В общей сложности он получил максимальные пятнадцать суток.

На второй неделе отсидки в караул заступило родное училище. Серегу встретили, как героя. Выпустили из камеры, вкусно накормили. Он принял душ, и целые сутки общался с товарищами. Приехали друзья, рассказали о дальнейших событиях в училище. После того, как Серегу увезли на гарнизонную гауптвахту, дежурный по училищу прибежал в казарму и начал выгонять курсантов на плац для проведения общей вечерней поверки. Однако три роты отказались выходить. Тогда он вызвал командиров рот и комбата, но и после этого на плац вышли лишь сержанты и комсомольские активисты. Наконец, прибыл начальник училища, дал слово, что лично разберется в данном инциденте и виновных накажет. Лишь тогда роты вышли на плац.

Серега до глубины души был польщен такой поддержкой друзей, аж слеза накатилась. Но он знал, что случись подобное с любым из них, он поступил бы точно так же.

— Маршал, так что у вас там все-таки получилось? А то, Голиков такое несет! Будто бы ты бросил в него табуретку. Кричал: «Убью!» — поинтересовался Юрка Киселло.

— Да не было ничего такого. Ну, послал я его на х…и все. Он уже задолбал меня своей слежкой. Явно хочет, чтобы меня выгнали из училища.