Юрий Гаврилов - Рассказы о рыбалке

Как вскоре оказалось, огромных белых груздей в округе оказалось много, и были они ничуть не червивые.

Набив грибами рюкзаки и пакет, мы, с чувством собственной значимости подошли к озерку. Люда за каких-то пятнадцать-двадцать минут сказала все, что о нас думает, пожаловалась, что ни одной поклевки не видела и поинтересовалась успехами охотников. Двух чирков Люда пожалела, а вот грибной «улов» ее заинтересовал.

Распираемые чувством гордости, мы кинулись рассказывать Люде, как наткнулись на белых груздей и, зная Людину к ним любовь, уделили их сбору очень много времени и сил. Получалось, что вроде потому и опоздали.

— Это скрипуны, — рассматривая грибы, сказала тогда Люда.

— Подвид груздей, что ли? — выказал интерес к видовой принадлежности гриба Васильич.

— Никакой не подвид, а самый настоящий ложный, горький гриб скрипун, который, если вы заметили, даже черви не едят.

Пытаясь отстоять право найденных грибов на съедобность, Васильич откусил и прожевал кусочек шляпки гриба… Следующие полчаса превратились для незадачливого грибника в ад — во рту полыхал самый настоящий пожар! Но нет худа без добра: Люда смеялась до слез и простила «гриболовам» их опоздание и «полное рыбы озерко».

Так что грибов, рыжиков и маслят, и даже белых, Васильичу было задаром не надо. Но я знал, как купить страстного рыболова. Полчаса я соловьем заливался о том, какая сейчас отличная рыбалка у Новой Каховки, за днепровскими порогами…

Сборы были недолги, и, загрузив снасти, мы убыли.

Петровича удивило большое количество огромных корзин, взятое в поход спутником.

— Николаевич, куда столько тары, скажи на милость? Вдруг твои маслята еще и вылезать не думали?

— Еще как повылезали, друг мой, еще как повылезали!

— Откуда ж ты знаешь, ведь первый раз в этом году на Каховку едешь?

— В этом году первый, но вчера были там знакомые мужики, и несколько маслят нашли, значит, они появились — все просто.

— А я то думал, что ты мне сейчас какую-нибудь примету забавную расскажешь, — разочаровался Васильич.

— Дак ведь я не спроста у мужиков поинтересовался! Из года в год рыжики и маслята из земли вылезают, когда дожди в июне и октябре идут. Но мне главное — сигнал, что они пошли. А уж где их много — мы сейчас поглядим.

Васильич очередной раз удивился сметливости друга. Да и шутка ли — большую часть жизни в тайге служил, по части знания леса и реки Николаевич был ходячей энциклопедией.

Двадцать верст до устья Каховки прошли на лодке мигом. Сложнее оказалось с преодолением многочисленных порогов. Мотор в устье сняли и спрятали, я вытащил из кустов прошлым (а то и позапрошлым) годом срубленную жердину, чтобы с кормы помогать сидящему на веслах Васильичу. Система работала, и, несмотря на встречное течение, лодка все же продвигалась вперед.

Всю дорогу Васильич рассказывал об удивительной реке. В ее верхнем течении раньше во всю прыть работал химзавод, сбрасывая в воду отходы своего производства.

Красивейшая река умирала: начисто исчезла рыба, перестали расти требовательные к чистоте воды кубышки и кувшинки, перестали гнездиться птицы, и поход за грибами, по словам кормчего, был похож на поход в царство мертвых, где «птицы не поют, кувшинки не растут, бобры-ондатры не живут».

Но, как говорится, нет худа без добра. Бурная перестройка всего и вся конца 20-го века сделала работу химзавода не выгодной — завод закрылся. И откуда силы взялись у выносливой страстотерпицы природы — буквально через 2—3 года река стала оживать. Прошлым годом он уже ловил на Днепре в проводку лещей и тарань, появился в реке и хищник.

Васильичу не терпелось начать ловить на спиннинг — других снастей, чтобы не разбрасываться, он не взял.

Я еще не успел скрыться в подступающем к самому берегу густом лесу, а Васильич уже сделал первый заброс.

К поклевке рыбы на первом забросе рыбак был не готов, хотя и ждал ее, по Пушкину: «как молодой повеса ждет свиданья с какой-нибудь развратницей лукавой».

Справившись с волнением, Васильич вывел на небольшую иловатую отмель крупного, почти черного окуня. Цвет рыбы объяснялся питанием реки водами болот. «Хорош! — подумал Васильич, — сейчас я этих окуней…»

Но как часто бывает в рыбалке (а также в преферансе и любви) чересчур удачное начало сменяется фатальным невезеньем.

Васильич менял места, продираясь сквозь кусты прибрежного камыша, экспериментировал с приманками, цепляя то «вертушки», то воблеры — клева не было.

Конечно, полуденное время сказывалось на клеве, и Васильич ругал про себя меня — «клев» моих трофеев от времени суток не зависел.

Я, тем временем, заполнил рыжиками и маслятами три «боковухи» — большие корзины — и продолжал с трудолюбием муравья убегать с ведром в лес, чтобы уже через 15 минут вынести к лодке очередную порцию грибов.

— Что Васильич ты не весел, буйну голову повесил? — довольный результатами «тихой охоты» поинтересовался я.

— А чего веселиться? За три часа — один окунь! Хороший, правда, черт, но не один же он здесь жил, в самом деле? — пожаловался Васильич.

— Да ты смени тему-то, Васильич, прогуляйся в лес, грибков пособирай.

— Не люблю я это дело, да и способности особой искать грибы в себе не нахожу.

— Пойдем-пойдем, в этом месте нужна только одна способность: грибы ножичком срезать и в ведерко складывать. Сегодня грибки посолим, а завтра их уже есть можно будет, рыжик — он самый съедобный. Представляешь, какой закусью ты завтра друзей угостишь? Ум отъешь!

И Васильич сдался.

Грибная поляна находилась всего в 15 метрах от берега и там… Большего изобилия дикой природы Васильич в жизни своей не видел. Рыжики росли один подле одного, так что, раз нагнувшись, можно было больше не выпрямляться, а на четвереньках переползать к следующему трофею. Васильича охватил знакомый азарт.

Не сумев реализовать охотничий инстинкт на рыбе, Васильич с головой окунулся в «грибалку», и так же, как я, бегал к реке, осторожно высыпал ядрено пахнущие рыжики в корзину и почти бегом возвращался в лес за новой порцией.

— Ну вот, Васильич, а говорил — «не гриболов»! — пошутил я, когда вся ивовая тара и два пластиковых ведерка были заполнены.

— Да, Николаевич, увлекательное это занятие оказалось, теперь вот буду «разрываться» не только между спиннингом и ружьем!

— Для азартного к жизни человека, друг мой, в любом добром занятии найдется интерес. Тем более в деле, связанном с водой и лесом.

Обратно возвращались уже в сумерках, «по теми», как выразился рулевой. Боясь наскочить на один из многочисленных топляков, Васильич не давал мотору полный газ. Не смотря на проведенный в лесу день, 73-летний молодец румпель мне не отдал, сказав, что отдыхать будет потом, после смерти.